Сын. Господи, отец, неужели ты все еще надеешься найти свое «колесико» стоимостью в четверть миллиона?
Дэмпси. Конечно, сынок. Он может пройти через миллионы рук, но рано или…
Баркер. Невиданное, грандиозное представление! Великий и единственный Рудольфо Валентино! Идеальный возлюбленный! Смотрите «Арабского шейха» – сенсацию киноэкрана. Торопитесь, осталось лишь несколько мест…
Мэри. Два билета, пожалуйста.
Стук серебряного доллара о стекло.
Блейк. Да, я по-прежнему готов дать эти деньги, он стоит того. Но боюсь, что моя коллекция никогда уже не пополнится этим третьим, последним «колесиком» 1384 года. (С тоской.) Интересно, где он? Может быть, он уже больше не существует – попал на дно морское или хранится в кубышке у какой-нибудь старой карги, а может быть, в эту самую минуту…
Молли. Воровка – вот, значит, кто я! Воровка, и только потому, что я осмелилась взять один доллар из твоих грязных денег, чтобы купить себе еды. Довольно! С меня хватит! Получай свой доллар, негодяй, можешь с ним целоваться!
Доллар разбивает стекло.
И пусть он будет последним в твоей жизни, ты, крыса.
Выстрел, стон, короткая пауза.
Режиссер. Стоп! Никуда не годится. Всю сцену заново – и ради всех святых, Барбара, мы должны слышать, понимаешь, слышать, как этот доллар разбивает стекло!
Шум уличного движения нарастает, затихает, остается в качестве фона для следующей сцены.
Элси. Ведь это только доллар, Джим. Давай купим.
Джим. Но, Элси, зачем она нам?
Элси. Но скоро она нам понадобится, дорогой.
Джим. Я знаю, но не сейчас же, Элси. У меня ведь деньги не шальные.
Элси. Джим, прошу тебя! Мне так хочется ее иметь.
Джим. Детка, у меня нет…
Элси. У меня есть доллар, Джим. Вот, смотри – «колесико», я хранила его бог знает сколько ради вот такого случая. Джимми, пожалуйста!
Джим (со вздохом). Ну что ж, хорошо. Но я не вижу смысла покупать детскую коляску, когда ребенок еще не родился.
Уличный шум, переходящий в шум толпы.
Зазывала. Только индейцы в резервациях знают, где растут эти драгоценные специи, травы и злаки – все, что природа заготовила для исцеления ее детей. Покупайте чудодейственный эликсир доктора Визерспуна, доллар бутылка.
Доллар падает в тамбурин; постепенно затихающее позвякивание бубенцов.
Благодарю вас! Кому еще? Магический эликсир доктора Визерспуна с помощью сил природы исцеляет все людские болезни…
Стук в дверь. Щелкает замок.
Посыльный. Телеграмма, сэр, мистеру Хемингуэю.
Хемингуэй. Спасибо.
Посыльный. Она доплатная, сэр, один доллар.
Хемингуэй. Ах вот как. Э… от кого она?
Посыльны й. Тут нет подписи, сэр.
Хемингуэй. Но, мой милый, ты ведь не думаешь, что я буду платить за телеграмму, не зная, от кого она. В конце концов…
Посыльный. Она из Невады, сэр, из Рено, штат Невада.
Хемингуэй. Из Рено, штат Невада? На, получай свой доллар.
Посыльный. Но ведь это только полдоллара, сэр. О, простите, я не заметил, это же «колесико». Спасибо, сэр.
Хемингуэй (распечатывает телеграмму, читает). Передумала точка Вылетаю утренним самолетом домой точка Руфь. (Комкает бумагу.) Сойти с ума можно!
Захлопывается дверь. В течение трех секунд тишина.
Сын (40 лет). С тех пор как он побывал у этой гадалки, он как-то
странно ведет себя, ма.
Марта (60 лет). «Колесико»! Он только и думает о своем долларе.
Бессмысленное занятие! Ты ведь сам понимаешь – не видать
ему своего «колесика» никогда… никогда…
Микрофон выключается на три секунды.
Спайк. Ну-ка, хапуга, гони мою долю. Сколько ты…
Xайми. Три или четыре косых наберется, пожалуй, считая и мелочишку, конечно. Я забрал все подчистую, в кассе ничего не осталось.
Спайк. Ловко!
Хайми. Эй, Спайк, ты только взгляни – «колесико»! Древнее, наверно, на нем 1384 год стоит. Вот так штука! Да это же, наверно, было во времена Буффало Билла!
Спайк. Дай сюда, кретин! (Пауза.) Так я и думал – фальшивый. Как мог в 1384 году появиться американский доллар, если Колумб открыл наши штаты в 1776 году. Невежда ты, Хайми! И чему только тебя учили в школе?
Хайми. Да мне, собственно, так и не пришлось ходить в школу…
Спайк. Выбрось-ка ты лучше эту фальшивку вон в ту урну.