Захар неожиданно начинает громко и безудержно хохотать.
— Ах ты дурак! — еле выговаривает он сквозь смех. — Тимофей Кондратьевич из деревни доктора и санитаров привёз, чтобы тебя, дурня, в больницу забрать, а ты… облава! — И снова хохочет.
— Доктора? — удивляется Ваня и, бессильно опустившись на скамейку, начинает громко рыдать.
— Ох, и беда мне сегодня! — становясь серьёзным, восклицает Захар Силыч. — Опять слёзы! Скамейка эта, что ли, такая: кто ни сядет, все плачут! — разводит он руками. — А ну перестань! Баба ты, что ли?
— Что мне делать, Захар? — в отчаянье спрашивает Ваня.
— Идти домой и хорошенько выспаться! А завтра на работу. Машину надо чинить. Может, что-нибудь и соберём, — и он дружески обнимает Ваню за плечи.
— Что из неё соберёшь, одни обломки! — отвечает убитый горем Ваня.
Утро в доме Коротеевых. Тимофей Кондратьевич завтракает. То и дело отрываясь от еды, он сердито говорит жене:
— Чтоб она не смела выходить на улицу! Хватит с нас сраму.
— Но в школу же она должна пойти? — возражает удручённая жена.
— И в школу не сметь! — кричит вышедший из себя Коротеев. — Пусть она останется дурой неграмотной!
— Да ты что, Кондратьич, — всхлипывает жена. — Почему Любаше от подруг отставать? Пусть девочка окончит последний класс, недолго осталось… Может, из неё человек получится…
— Не получится из неё человек! — восклицает Коротеев.
Любаша с книгами и тетрадями в руках стоит в своей комнате и прислушивается к разговору отца с матерью. Она то и дело вытирает ладонью набегающие на глаза слёзы.
Коротеев, отхлебнув из стакана чай, упрямо повторяет:
— Из неё человек не получится! Я её замуж выдам. Есть у меня для неё жених на примете.
В этот момент в комнату без стука врывается радостный и возбуждённый Самохвалов. Размахивая руками и потрясая какой-то бумажкой, он кричит:
— Поздравляю! Поздравляю, Тимофей Кондратьевич! Поздравляю!
— Что случилось? — спрашивает удивлённый председатель.
— Ваню непутёвого призывают в армию! — торжествует Самохвалов, подавая Коротееву повестку.
— Слава богу, освободились, — со вздохом облегчения говорит Тимофей Кондратьевич.
Любаша у себя в комнате. Услышав эту новость, она поспешно вытирает слёзы, подбегает к окну, выбрасывает из него учебники и тетрадки и быстро выпрыгивает наружу. Пробежав через двор, она скрывается за калиткой.
— Значит, провожаем «дорогого» Ваню! — удовлетворённо произносит Тимофей Кондратьевич. — Вот это здорово получилось! Всё, так сказать, ко времени.
— Бедная Евдокия! — сочувственно откликается Елизавета Никитична.
— Почему — бедная? — возражает муж. — Может, его только армия и исправит.
— Ну, я пошёл, Тимофей Кондратьевич, — говорит радостный Самохвалов.
— Иди, дорогой, я сейчас приду.
— До свидания, Елизавета Никитична! — галантно раскланивается Самохвалов и уходит.
Коротеев провожает его глазами и хитро смотрит на жену.
— Вот это человек! Преданный человек… Орёл! Интеллигент! — и громко, думая, что дочь ещё у себя в комнате, заявляет: — Вот тебе жених для Любаши!
— Ты что, Кондратьич, рехнулся, что ли? — восклицает жена.
— А-а, не нравится? — так же нарочито громко спрашивает Коротеев.
— Нашу красавицу да за такую крысу! — возмущается Елизавета Никитична.
— И мне не нравится, — шёпотом говорит Коротеев, обняв жену за плечи и хитро посматривая в сторону комнаты Любаши. Затем, выдержав паузу, он нарочито громко продолжает: — Настоящий человек! Так сказать, работник умственного труда!
Гремит туш самодеятельного духового оркестра. Играют молодые и старые колхозники.
В колхозном парке, освещённом гирляндами электрических лампочек, на скамейках сидят празднично одетые колхозники. Повсюду фруктовые деревья, ветки которых сгибаются под тяжестью плодов. У деревьев стоят знакомые нам девушки и парни, друзья и сверстники Вани.
На открытой эстраде, за столом президиума, вытянувшись, стоит Тимофей Кондратьевич Коротеев. На груди у него орден Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды и шесть медалей за взятие и освобождение разных городов Европы.
Рядом с председателем — Захар Силыч, его грудь украшена тремя рядами боевых орденов и медалей — и ещё несколько колхозников. У всех у них множество орденов и медалей.
Среди членов президиума — Самохвалов. У него на лацкане пиджака значок члена общества Красного Креста.
Неподалеку от президиума стоят пять парней — будущих солдат Советской Армии. Среди них мы видим и Ваню Бровкина.
Шум прекращается. Члены президиума занимают места. Все, кроме Коротеева, садятся.
— Мы сегодня провожаем в нашу родную Советскую Армию лучших сынов колхоза! — торжественно объявляет Коротеев. — Замечательного нашего монтёра Николая Бухарова…
Раздаются аплодисменты.
— Помощника бригадира Петра Буянова…
Снова раздаются аплодисменты в зале.
— Дмитрия Гранкина, который окончил десятилетку с золотой медалью.
Продолжительные аплодисменты прерывают председателя.
Аплодирует и сам Коротеев и через несколько секунд продолжает:
— Провожаем нашего лучшего наездника конюха Никиту Козырева.