Жорж. Человеческая природа. Самоубийство противопоказано человеческой природе.
Робер. Вот видите!
Жорж. Что я вижу? Слушай, ты, может быть, начитался Руссо? Конечно, я знал, что утопиться нелегко. Но я считал, что стоит мне прыгнуть — и я обязательно пойду ко дну. Как я мог предвидеть, что старый болван захочет играть на моих низменных инстинктах?
Робер. Мы не хотели вам зла.
Жорж Это-то и плохо. Все люди хотят друг другу зла, почему же ты не как все? Будь ты человек человеком, ты бы вежливо подождал, пока я не опущусь на дно, потом пошел бы на мост, аккуратненько забрал мой пиджак, и мы все трое были бы счастливы: я бы спокойно умер, а вы бы заработали три тысячи франков.
Робер. Ваш пиджак стоит три тысячи?
Жорж. Может быть, и все четыре.
Робер хочет ускользнуть.
(Хватает его.) Стой! Пока я жив, это мой пиджак.
Робер. Что верно, то верно.
Жорж. Хороший новый пиджак, сшит по последней моде, на шелковой подкладке... Не видать тебе его! Я с ним умру. Теперь ты понял, болван?.. В твоих интересах было, чтобы я умер.
Робер. Это я знал, но я думал о ваших интересах.
Жорж (грозно). Что ты сказал?
Робер. Я хотел оказать вам услугу.
Жорж. Врешь!
Робер хочет запротестовать.
Молчи, не то я тебя задушу!
Робер. Делайте что хотите, я сказал вам правду.
Жорж. Слушай, старик, я прожил тридцать пять лет, я изучил человеческую низость, я думал, что знаю все, но вот в мой последний час какой-то подонок у моего смертного ложа (показывает на реку) осмеливается мне сказать прямо в лицо, что он хотел оказать мне услугу! Никто никому никогда не оказывает услуг. (Снова берет Робера за шиворот.) Скажи мне правду: почему ты это сделал? Ты рассчитывал, что я буду тебе обязан жизнью?
Робер. Нет, что вы!
Жорж. Я никому не обязан жизнью. Даже своим родителям. Я родился по недосмотру. Кто меня выкормил? Кто меня утешал? Кто оберегал меня от опасностей? Я сам. Я всем обязан только самому себе. Может быть, ты думал, что я отблагодарю тебя деньгами?
Робер. Нет, если человек кидается в реку, значит, у него нет денег.
Жорж. Стало быть, причина другая. Может быть, тщеславие? Ты захотел выступить в роли спасителя? Нерон разлучал рабов с их женами и кидал рабов рыбам. Ты хуже Нерона. Ты разлучил меня с рыбами и бросаешь меня людям. А ты подумал, что люди со мной сделают? Для вас это развлечение: человек проворонил свою жизнь, вы хотите, чтобы он проворонил и смерть! Вы прячетесь в тени, подстерегаете несчастливца, дергаете ниточки...
Робер. Какие ниточки?
Жорж. Не прикидывайся простаком, Калигула! Мы все марионетки. Дергают — и мы танцуем. Кто-кто, а я это изучил. Десять лет я играл в эту игру. Только я был благороднее вас. Я никогда не трогал несчастных детей, соблазненных девушек, безработных. Я искал богачей и продавал им дырку от бублика. (Пауза.) Ладно! Теперь я иду топиться. До свидания.
Ирма и Робер. До свидания!
Жорж (вернувшись к ним). Но дайте мне слово, что вы больше не будете...
Робер. Что?
Жорж. Кидать веревку.
Робер. Можете быть спокойны. Ни в коем случае. Могу поклясться.
Жорж. Даже если я выплыву?
Ирма. Не двинемся с места.
Жорж. А если я позову на помощь?
Ирма. Мы будем петь, чтобы заглушить ваши крики.
Жорж. Превосходно! (Не двигаясь.) Но сколько времени я потерял! Уже десять минут, как я мог быть на том свете.
Робер (робко). Что значат десять минут...
Ирма. ...когда перед вами вечность.
Жорж. Хотел бы я видеть вас на моем месте. Вечность была передо мной, это правда, только я ее прошляпил. И все из-за вас.
Робер. Она, наверно, далеко не ушла.
Жорж (показывая на реку). Вот она. Но вопрос в том, как в нее попасть. Это не каждый день случается: прийти в полное отчаяние — и тут же оказаться на мосту. Счастливое совпадение. А теперь я не на мосту. Хотя все доводы по-прежнему за то, чтобы утопиться.
Робер (быстро). Мы не хотели бы вас задерживать.
Ирма (быстро). Может быть, это нескромно с нашей стороны...
Робер (быстро). Нам очень хотелось бы знать, какие у вас доводы.
Ирма (быстро). Мы часто видим, как люди кидаются в воду...
Робер (быстро). Но не всегда удается поговорить с ними.
Жорж. Скройтесь, звезды! Небо, убери твою жалкую луну. Нужно по меньшей мере два солнца, чтобы осветить всю глубину человеческой глупости. Вы еще смеете спрашивать, какие у меня доводы, чтобы умереть! Жалкие людишки! Это я должен вас спросить, какие у вас доводы, чтобы жить.
Робер. У нас? (Ирме.) Может быть, ты знаешь?
Ирма. Нет.
Робер. Живем, вот и все.