Элен нетерпеливо толкнула вожделенную дверь.
Красивый интерьер, высоченные окна заливали комнуту светом. Россыпи цветов, изящные вещицы вперемешку со всякими снадобьями в баночках.
Сваха ценила роскошь, окружала себя приятными тканями, богатыми коврами.
Вбежав, Элен уставилась на Мареву, разжигающую камин. Старуха, переодевшись в свободную домашнюю тунику, накинув поверх неё алый шёлковый халат, возилась с дровами.
Поленница дров развалилась, Марева не торопясь складывала её снова.
— Почему у тебя нет служанки? Ты, такая богатая, делаешь чёрную работу сама.
— Не твоё дело. — Марева поднялась с колен. Удобно расположилась на бархатном диване среди разноцветных шёлковых подушек:
— Ну, говори, зачем пришла.
— Отец лорда Алонсо говорил, что драги разгулялись на Северных землях. Это где?
— Зачем спрашиваешь?
— Понимаешь, он сказал, что ребёнок нужен, чтоб править там. Вот я и спрашиваю, где это? Географическая карта у вас есть?
— Какая карта?
— Ну ты совсем древняя, что ли. Этот рисунок с землями, озёрами и названиями. Там можно увидеть, в какой стороне север. Я ведь северная, может там моя земля. Я посмотрю на карту, вспомню откуда я, смогу показать Алонсо.
— Нет, про это ничего не знаю.
— Марева, он спросил меня, как я здесь оказалась. А я и сказать не могу. Не помню.
— Правда не помнишь, или говорить не хочешь?
— Вот и ты тоже. Я же говорю, что из Москвы. С неба к вам свалилась. Это правда!
— С неба, говоришь…
Марева спокойно, внимательно смотрела на девушку, молчала.
— Ну, а ко мне зачем пришла?
Элен решила сменить тему:
— А где Академия Драконов?
— Про это знаю. Отсюда полдня пути. А тебе зачем?
— Лорд Ваништонг велел, чтоб оттуда учителя сюда приехали, нас с Армисией учить.
— Вот старый греховодник!
— Марева, там только дети лордов учатся?
— Нет, там все вхожи, у кого деньги есть.
— Эх, жаль, мне туда не попасть.
— Да ты ошалела совсем? Зачем тебе науки. Ты к лорду в постель с книжкой полезешь?
— Точно, я про учёбу у лорда Алонсо спрошу. А то скучно целыми днями ничего не делать.
— Ах ты, кукушка окоянная, — Марева не на шутку разозлилась, побдоченилась:
— Лучше думай, как лорда охмурить. Я вот диву даюсь, как на тебя вообще мужик залез! Ты же не баба, ты же сама мужик!.
Ни заигрываний, ни флирта в тебе ни капли. — Марева зло уставилась на Элен.
— Да я понимаю, о чём ты. — Элен встала, начала мерить комнату шагами:
— Просто это некрасиво, самой себя предлагать. И вообще, понимаешь…Ну не могу я об этом без любви думать.
У Маревы вытянулось лицо:
— Да это первая наука, которую ты должна выучить. Без всяких там Академиев!
Она немного отдышалась, успокоилась.
— Тебе драг о любви говорил, когда бил? Наверно руку и сердце предлагал, когда рёбра ломал? — старуха поднялась, кочергой поправила вывалившийся уголёк:
— Сядь, Элен, не маячь.
Недоверчиво посмотрела на Элен:
— Уясни. Здесь ты нужна как желанная женщина. Надо чтоб лорд захотел тебя. Вот посмотри на Армисию. Она же булка горячая, пирожок свеженький: разжигает в нём страсть на раз. Тут она тебя сильно обгоняет.
— Кроме влечения, мужчине нужен интересный собеседник.
— Э-эх, дура ты! Поговорить он и с папой может. Кулаки на войне почешет. А вот другое место ему надо в желанные ворота пристроить, — тыча Элен в лоб, зло выплюнула:
— Академия, карта, тьфу.
Марева снова встала, поворошила разгорающееся пламя. Алые языки огня жадно лизали головешки, требуя дров ещё, ещё!
Марева набила полное горнило дубовыми чурками, камин загудел, взвыл, радостно треща и разбрызгивая искры.
— Дай-ка мне воон тот кувшинчик, слева. И две рюмки.
Элен принесла, подала, что просили.
— Садись тут, — сводня хлопнула рукой возле себя. Налила стопочку себе, другую подала девушке.
— Что это?
— Ох, седьмое небо! Пей. Вишнёвочка это на травах настоянная. Враз успокоишься.
— Я не пью.
— Слушай, не зли меня, пей, говорю. Это для блеску в глазах и порядку в мозгах.
Элен зажмурилась, выпила. На редкость приятная, сладко-терпкая густая влага разлилась по груди. Элен сразу стало легко, спокойно. Тревога улетучилась.
— Послушай, девочка. Ты как-то всё с налёту пытаешься одолеть, узнать. Не торопись. Всему своё время.
Она помолчала, задумалась, глядя на огонь.
— Ставку, вероятно будут на тебя делать. Вот как решится вопрос, я тебе много чего расскажу. А пока нет у меня на это права.
— А если не в мою пользу решат, что со мной будет?
— Я и не знаю. Это уж Алонсо решит. Или в любовницах оставит, или подарит кому. А может, мне велит перепродать.
Элен уныло смотрела в камин. Да уж, перспектива.
— Чтоб не случилось такого, я тебя подучу. — Марева вся подобралась, придвинулась к Элен поближе.
Понизив голос, заговорила:
— Ты, девчуля, в комнате то не торчи. Почаще в сад выходи. Там беседка, качели. Садись так, чтоб он тебя из окна видел. Глазами привыкал. А как подойдёт к тебе, отвечай на вопросы весело, звонко. Рассказывай ерунду какую, а сама пальчиками "чик-чик" от запястья да к его плечу. Он смотреть на тебя будет, а ты будто не замечаешь, всё щебечешь, улыбаешься. Пальцами не щекотай, плотно к его коже прижимай…
— Ох, пойду я, — Элен оборвала Мареву на полуслове, — не за тем я к тебе пришла.
— Вот то, зачем пришла, выброси из головы. А то скоро не Северные земли будешь искать, а пятый угол в чужом доме.
Элен вышла расстроенная. Её занимала мысль разобраться в географическом положении места, где она находится.
Почему нужен сын от неё, а не от драконихи (или как правильно, драконши?).
Откуда берутся драги и куда деваются пленные мужчины.
Да, кстати, а куда они деваются? Элен развернулась и снова пришла к Мареве. Толкнула дверь:
— Марева, я спросить забыла.
Старуха от неожиданности выронила трубку, которую пыталось выбить и раскурить заново..
— Ах ты, сорока окоянная. Чего тебе?
— Откуда драги берутся? Нет, не так хотела спросить, — Элен поправилась:
— Куда деваются пленные мужчины?
Марева поманила её к себе. Элен подошла. Марева сделала знак наклониться пониже. Элен приблизила к ней лицо. Звонкий, болючий щелчок глиняной трубкой по лбу заставил Элен отпрыгнуть.
— Всему своё время.