Чтобы проснуться счастливой, надо уснуть счастливой. Ну, а если уснула в слезах и сомнениях, нечего на утро пенять.
Тильда заметила, что хозяйка не в настроении, попыталась развеселить её. Задавалась вопросом "почему грустит Эленочка, ведь всё хорошо?"
Служанке было невдомёк, что её распрекрасная хозяйка умудрялась стоять бараном перед новыми воротами ею же выдуманных сомнений. И не замечать той радости, которую дарит судьба.
Элен рассеяно слушала служанку. Ей самой уже надоело продумывать возможные варианты событий.
Душа витала в облаках, верила в собственное счастье, плескалась в чарующих лепестках влюблённости.
Кожа помнила его прикосновения, его рваный вздох над ухом. Нежность первого касания завитков на шее горячими губами, столб мурашек в спине. Его губы, ах, эти губы.
Дорожка от виска к её губам, ах.
Ален затрепетала, ощутив поцелуй заново. Она помнила силу его пальцев, зарывшихся в её локонах.
Как он жадно вдыхал запах её волос, как большим пальцем руки водил по её скуле, неотрывно вглядываясь в глаза. Элен помнила всё, мечтательно возвращалась в негу воспоминаний снова и снова.
Элен очнулась, Тильда несколько раз переспрашивала, какое платье наденет госпожа. Девушка рассеянно повернулась, увидела ворох одежды на кровати.
Тильда вывалила всё на кровать, тащила ещё.
У Элен внезапно сменилось настроение (влюблённых не понять), легко подпрыгнула, закружила служанку, повеселела. Схватила белую розу, что лежала на папке с гербарием, окунулась лицом в цветок.
— Вот и слава небесам, — служанка облегчённо вздохнула, простодушно радуясь за Элен. Госпожа улыбается, глазки сияют, значит всё будет преотлично!
Элен выбрала красное платье. Нет, оно было не совсем красное. Знаете, это если клубнику с солнцепёка, горячую, блестящую, перемешать вилкой со сметаной и сахаром. Вот прям не так, чтоб совсем, а увидеть, как розовеет белизна, как тянутся яркие нити сквозь неё, кусочки рубиновой мякоти поднимаются из глубины.
Платье только сшили. Почти белое сверху оно багровело к низу, растекаясь сладкими сливками по спелому полю.
Элен крутилась перед зеркалом, сама себе нравилась, не могла дождаться колокольчика Сеула.
Тильда всё оглаживала платье, критично оглядывая со всех сторон хозяйку. Трещала не переставая. Радовалась за свою хозяйку: Элен влюблена, значит скоро будет так, как и должно быть у богатых — свадьба, балы, пиры, детишки.
И тогда в будущем, она, Тильда заведёт себе помощницу, будет покрикивать на неё, а сама ни на шаг от Эленочки.
Ах, сколько они мечтали в сиротском доме оказаться у хорошей хозяйки. Чтоб вот и богатая и не била, и чтоб красивая! Тильде повезло, так повезло.
Тильда проводила ненаглядную хозяйку, схватила белый цветок со столика. Вытянув руку перед собой, плясала, приседала, вдыхала аромат раскрывшегося бутона.
Твёрдо верила, что именно она, Тильдочка, будет приближенная к богатству великого лорда Алонсо, а не эта молчунья Этьена. Уж сильно она сама себе на уме, эта служанка.
Впрочем, и её хозяйка рыжая Армисия не лучше. Ходят обе, как рыбы вялые, исподтишка глазами лупают. Фу!
Тильда аккуратно опустила цветок на прикроватный столик, поправила лепестки. Принялась за обычную работу. Сколько же у неё дел, кому сказать. Сколько дел!
Элен шла за Армисией, от нечего делать наблюдая за плавными покачиваниями складок её платья.
Конечно, ничего странного в том, что они не подружились. Однако, теперь в Элен росло чувство острой неприязни.
Ей хотелось одной идти по коридору. Без Сеула. И чтоб образ соперницы растаял в её памяти.
А ещё её волновало, что Сеул никак не реагировал, не подавал ей знака про их общую тайну в библиотеке. Элен же интересно!
В глубине мозга шли игры, нет-нет, да всплывали предположения, что это Сеуловы штучки, может он лихо прячется, затаился, а сам и есть главный вражина?
Внезапно Сеул остановился и пронзительно посмотрел в глаза Элен через голову Армисии.
Элен чуть не поперхнулась. Сеул как будто прочитал её мысли, пробуравил её таким страшным взглядом, что у Элен все тайны вылетели из головы. На фига она вообще полезла в эту библиотеку.
Войдя в зал, увидела Алонсо. Он, по обычаю, уткнулся в газеты, мельком взглянул на дам, кивнул. Задержал взгляд на Элен, совсем чуть-чуть, снова скрылся за газетами.
Элен расстроилась. Она не прочитала в этом взгляде ни-че-го.
Подали безумно вкусный вишнёвый пирог. Тесто, белоснежное, пористое, сахарное — можно язык проглотить.
Рядом в креманках вишнёвый мус, взбитые сливки, засахаренные фрукты. Милейшие корзинки свежей ягоды, перевитые шёлковыми лентами. От пиршества можно с ума сойти!
Элен с восторгом подумала, как угадала с платьем. Прям в тему вишнёвой палитры. Не то, что Армисия. Вечно, то в белом, то в зелёном.
Элен острожно перевела глаза на мужчину, в которого влюблена. Он неотрывно смотрел на неё, откинувшись на спинку.
Элен вспыхнула. Вот дурёха! Наворачивала пирог за обе щёки, небось вся моська в сиропе, а он наблюдал за ней.
Она снова подняла глаза, он улыбался уголками губ.
Отпустил её взглядом, не стал мешать наслаждаться едой, зашелестел газетой.
У Элен настроение взлетело до небес. Она взглянула на Армисию. Та спокойно, как кукла, смотрела ей в лицо, сразу сделала вид, что её тут нет.
" Вот бы тебя и вправду тут не было" — подумала Элен, вставая на приглашение Сеула покинуть завтрак.
— Элен, задержитесь, — Алонсо поднялся к ней навстречу.
Элен не чуя под собой ног подошла к любимому мужчине. Сердечко её стучало, будто встало на цыпочи, боясь заглушить малейший вздох влюблённой девушки.
Алонсо приобнял её за талию, подвёл к этажерке. Там, на золотом подносе лежала россыпь драгоценных жемчужин.
Матовые, бело-серые, чуть тронутые молоком…Тусклый отсвет выдавливал глубинное сияние из каждого камня, казалась, на золоте подноса тлеет белый костёр из прогорающих снежинок.
Алонсо надел бусы на Элен. Нежно сдувая прядки кудрей с её шеи, аккуратно щёлкнул застёжкой.
Прикоснулся поцелуем к шее, вдохнул аромат её волос. Она повернулась к нему, он поймал её губы своими. Жадно, на одном вдохе забрал себе всю прелесть стоящей перед ним женщины.
Держал руками её личико, отстранился. Горячий шёпот коснулся её ушка:
— У нас сегодня гости. Не опаздывай.
Элен еле стояла на ногах. Что говорить. Она была счастлива.
Он проводил её к выходу, передавая Сеулу, добавил:
— Платье доставят к обеду. Сегодня вы будете блистать.
Она хотела обернуться, вдыхать его запах. Слушать, слышать его. Но…
Она шла за Сеулом, ей хотелось рассказать грозному амбалу, что счастлива. Ну, ни к чему это.
Как жаль, что Марева умчалась куда-то на пару дней. Как её сейчас не хватает.
Войдя в свои покои Элен была встречена радостным визгом Тильды. Служанка во все глаза смотрела на свою госпожу. Вернее на её жемчуга, хлопала в ладоши.
Вдруг прижала палец к щеке, задумчиво скруглила брови и выскочила из комнаты.
"Вот ведь торпеда скоростная", Элен некогда было задумываться о служанке.
Однако через некоторое время Элен стояла открыв рот, наблюдала картину.
В комнату хозяйским маршем вошла Тильда, за ней шёл Сеул, таща в руке тяжёлый кованый сундучок.
— Вот сюда поставь. Да, сюда. — скомандовала Тильда, указывая на каминную полку.
Сеул взгромоздил инкрустированную серебром вещь, ушёл. Его короткий плащ чёрными крыльями взвился вслед хозяину.
— Тильда, что это было? — Элен ушам своим не верила:
— Ты что, с Сеулом разговариваешь?
— Ну да. Госпожа Марева где-то ездит, ключи у него. А куда я должна подарок великого лорда Алонсо должна положить. Итак ваши бриллианты лежат без догляду на полке. А тут и ключик есть, вот он! — Тильда победно покрутила ключиком.
Элен обомлела. Она боялась поднять глаза на Сеула, а эта девчонка от него что-то требует.
— И ты не боишься его?
— А чего мне его бояться? Что не так сделает, так я вам пожалуюсь, да, пожалуюсь. Будет знать.
Тильда с усердием принялась за Элен.
Наперво сняла с неё бусы, уложила в сундук, туда же отправились бриллианты с бала. Закрыла на ключик, повесила его себе на грудь. Готово!
Обернулась к Элен, переплела причёску, переодела. Ох, сколько у неё еще дел, сколько дел!
Отправиться вместе с госпожой к купальщицам, к массажисткам, к парикмахершам. А то Тильда знает, за ними за всеми глаз да глаз. Вот не проследи, сделают всё спустя рукава. Тильда им задаст!
Элен отдалась на милость расторопной служанке. Сама просто парила в облаках. В душе звучала музыка, Элен неслышно что-то мурлыкала про себя.
Дождь лил не переставая, камин жарко пыхтел.
Элен утопала в волнах счастья.
Совершенно позабыв о том, что бочку мёд можно испортить одной маленькой ложкой дёгтя. Вот эта ложка уже выехала к ней навстречу.