Ту прелесть, что теперь каждое утро накрывала Элен с головой, описать невозможно.
Просыпаться в его объятиях было продолжением сладкого сна. Не открывая глаз встречаться с его горячим дыханием. С трудом переводить своё, боясь расплескать собирающуюся внизу живота нежность. Ощущать забродившую, рвущуюся с его губ страсть в горячих поцелуях накрывающих её тело.
Трепет плена в клетке без выхода, когда его локти оказывались с обеих сторон от её головы. Она, подчиняясь его напору, не собиралась покидать свой плен.
Желанная, напоённая страстью, Элен лежала, купаясь в своём женском счастье. Лёгкий ветерок запутался в шторах. Котёнком прыгал под ними, лёгкими царапками невесомой ткани шуршал по стёклам. Солнце несмело заглядывало в окно, в стеснении пряталось, не в силах смотреть на обнажённую красоту влюблённых.
Раскинувшись в беспечной неге оба не спали.
Элен подскочила первой. Ей нестерпимо хотелось кофе. Или сгущёнки. Или ещё чего-то, она не могла придумать чего.
Обернувшись к Алонсо, зажмурилась, зардевшись от его обнажённого вида. Он закинул руки за голову, призывно смотрел на неё, пожирая глазами. Его долгий гипнотический взгляд раззадорил Элен. Ей захотелось подразнить его.
Но шутки и дразнилки мужчины, распалённым желанием закончились немедленным нападением. Объятия любимого сковали её, через секунду она, как трепетная добыча, была в руках ненасытной ласки.
К обеду Элен, проводив Алонсо, отправилась к Мареве. О, как ей хотелось рассказать про Совет. Про то, как Алонсо защитил её, встал рядом, наплевав на условности. Как заткнул рот всем противным дядькам, когда змеёй выползла Стелла!
А ещё о том, как "Милочка", то есть профессор Виль, притащил звездочёта и ещё много чего.
Подхватив юбки, Элен мчалась по коридору. Дверь к Мареве распахнулась раньше, чем Элен добралась до неё.
— Смею приветствовать вас, миледи.
Что это было, Марева опустила голову?
— Маревочка, ты чего это? — Элен заглянула ей в глаза,
— Это же я.
— Да кто тебя знает, как к тебе обращаться. Ты ж у нас теперь птичка важная.
— Пожалуйста, Марева, не обижай меня. Я к тебе как к родной, а ты!
— Ой, да всякое бывает. А то я не видела как крышу девкам от власти сносит, — Марева, посмеиваясь, приобняла Элен.
— Ну, присаживайся, кукушечка, расскажи, как дела?
Элен уселась поудобнее и тараторила без умолку. Марева распорядилась, им подали обед прямо к ней в гостинную. Время летело. Женщины сидели и говорили, говорили. Вернее одна говорила без умолку, а другая терпеливо слушала.
Марева наблюдала за радостной девушкой, слушала её сбивчивый рассказ о событиях двух дней. Хорошо знала, как Элен выручила Сеула, который никак не мог подобраться к Стелле, чтоб обвинить её в злодеяниях.
И ждала. Когда девушка выговорится и будет в состоянии слушать. Элен всё говорила, набивая рот миндальным пирожным, вдруг осеклась, заметив, насколько Марева серьёзно смотрит на неё:
— Ты так смотришь, как будто хочешь что-то сказать.
— Хочу.
Марева встала, плотнее закрыла дверь.
— Элен, я говорила тебе, что как только лорд Алонсо назовёт тебя матерью своего сына, я расскажу тебе то, чего ты не знаешь.
— Ну да, говорила, — Элен растягивала слова, готовясь услышать что-то нехорошее.
— Тебе повезло больше, чем можно было рассчитывать. Над твоей каретой флаг с гербом клана. Ты становишься законной женой дракона.
Марева испытывающе смотрела на Элен.
— Ну да. А что не так? — Элен насторожилась.
— Ты будущая мать короля Северных земель, здесь всё ясно. Только вот какая штука.
Родившийся мальчик проживёт с тобой семь лет, а потом его отберут у тебя. И передадут в школу воинов. И пока ему не исполнится двадцать лет, ты его больше не увидишь.
Элен молча смотрела на Мареву, хлопая глазами. Казалось, она ничего не слышала, из того, что сказала Марева. Правда тараном пробила брешь в её сердце.
Девушка вся сразу обмякла, просела в кресле, будто из неё вытащили стержень. Элен неотрывно смотрела в лицо старой подруге.
Она не плакала, нет, глаза её оставались сухими. Быть может, в этот момент её сердце тоже засохло.
Элен молча качала головой:
— Нет, нет. Никогда. — невидящими глазами смотрела сквозь стену.
Бледная, поникшая с надеждой посмотрела на Мареву:
— Может, это меня не касается, я же больше не рабыня?
— Это закон. Он касается всех.
— Пожалуйста, нет.. — Элен раскачивалась, не могла прийти в себя,
— Одно дело я. Выросла без семьи, никто не знает где мои родители. Меня нашли свёртком на ступеньках роддома. Но у моего мальчика есть мать, отец. За что?!
— Причём здесь за что.
Удел правителей воспитываться мужчинами, воинами. Тогда мальчик становится умным стратегом, безжалостным воином, королём, способным вести войну.
— Зверем, короче… — Элен подняла глаза на Мареву:
— Алонсо знает об этом?
— Конечно. Он и сам так вырос. С семи лет оказался в мужском монастыре, и, как видишь, из него получился превосходный, замечательный хозяин.
— А, кстати, где его мать?
— Чья? Алонсо? Да драконша как сдала его в семь лет, так больше и не появлялась. Ей ни муж, ни сын не были нужны.
Элен встала, направилась к двери.
— Постой, кукушечка моя, куда ты? — Марева отступила, встретившись с кинжальным взглядом Элен. Девушка ухватила бабусю за руку:
— Помяни моё слово, Марева. С моим ребёнком этого не случится. От слова "ни разу"!