Затихла музыка. Последний отзвук
Растаял в полуночной тишине.
Сгустилась тьма, и храбрый вольный викинг
Пропал, исчез, как будто растворился.
Исчезло все кругом, и шум затих,
Друзей умолкли речи, — все как будто
Куда-то провалилось… Вижу только
Епископскую мантию и слышу, —
Он говорит: «Помилуй мя господь!»
Чего ты хочешь, женщина? Я здесь!
Чего тебе еще? Твой Гудлейк отбыл.
(Тише.)
И многие за ним… Чего ты хочешь?
Бежать отсюда или обвенчаться
Со мною на его могиле? Знаешь,
Епископ это сделает — не бойся.
Он это мне недавно обещал,
Когда повел на исповедь в молельню.
Пусть судит бог меня, но я хочу
Тебя обнять. Я на своем веку
Не видел женщины прекрасней, Хульда!
Пускай все думают, что мы рыдаем,
А мы смеяться будем, так смеяться,
Что с нами захохочет вся земля.
Из комнаты, где спит Аслак, доносится смех.
Что там такое было? Вероятно,
Я сам смеялся... Тяжесть в голове.
Как шел сюда, я выпил. Слишком часто
Я пью теперь!
(Садится, опять встает, снимает шлем, плащ и меч, снова садится.)
Хульда
(которая все время глядит на него, берет низкий стул и садится с ним рядом)
Давай поговорим!
Эйольф
Да, да, я жажду слов. Ну, говори же!
Хульда
Я чуть не испугалась. Ты вошел
Чужой какой-то поступью. Но после
Твои слова утешили меня.
Взгляни же на меня! Нет, ты не первый,
Кто вместо слов своих обрел чужие
И повторял так часто их, что ими
Он собственные помыслы окутал.
Но выслушай меня, коли желаешь.
Виновны ль мы, что, увидав друг друга
Впервые, Эйольф, — помнишь, подле церкви,—
Мы оба замерли — и побледнели?
Эйольф
Нет, Хульда.