Рядовому Дмитрию Коновалову с голодухи зверски хотелось курить, но заступая в секрет вместе с приятелем-земляком Юркой Бондарем, у которого сержант Величко тоже отобрал кисет с махоркой, но пообещав вернуть после, он прекрасно понимал, что аромат табачного дыма в холодном мартовском лесу можно было почувствовать на большом расстоянии. А если фашист еще, не дай Бог, некурящий окажется? Так он еще с большего расстояния сможет обнаружить затаившихся с противотанковым ружьем бойцов. Вдвоем они залегли в какой то яме, то ли воронке от крупной авиабомбы, то ли в какой то причуде местного ландшафта. Сверху поперек неопознанной ямы лежал ствол рухнувшей березы, остатками присыпанных снегом веток прекрасно маскируя бойцов от чужого недоброго взгляда. Пейзаж вокруг тоже не поражал взгляд красотой — всюду упавшие деревья, густые кусты да невысокие деревца, пытающиеся пробиться к солнцу из под тени больших павших в некогда случившийся ураган лесных собратьев. Между ними петляла неширокая стежка дорожка, за которой и был дан приказ бойцам приглядывать. Дорога была не такая уж что бы очень, но лошадь с санями спокойно пройдет- упавших деревьев поперек дороги в пределах видимости не наблюдалось. Еще раз внимательно оглядевшись вокруг, Дмитрий горестно вздохнул про себя из-за отсутствия табака и отбросил все мысле о кисете. Вспомнилось, сколько знакомых парней погибло по глупости — закурит, бывает, кто-то, да прячет чинарик в кулаке — мол, не видно, а немецкий снайпер, сволочь, видит. И прилетало из-за нейтральной полосы, да так, бывало, что у курильщика эта самокрутка становилась последней в жизни… А не дай Бог, в дозоре враг тебя заметит из за привычки пагубной? Раз — и нет бойца, поминай как звали. И сам пропал, и товарищей боевых подставил. А подставить однополчан парни не могут никаким макаром — не так воспитаны. Как там: сам погибай, но товарища выручай, гласит солдатская присказка. Тем более что то стопроцентно намечалось — поучаствовав в боевых действиях почти с первых дней войны, он научился правильно разбираться в подсказках своего внутреннего голоса, который по научному называли интуицией. Вздохнув, рядовой Коновалов оторвал веточку от куста и сунул в рот. Горечь заставила скривиться, но желание курить немного уменьшилось. Что бы совсем не околеть от холода, он еще вчера по темноте притащил с Юркой охапку еловых веток, нарубленных подальше от дороги трофейным штык-ножом, и сейчас, лежа на них, они вели наблюдение с относительным комфортом. Сержант Величко, когда ставил им боевую задачу, особенно подчеркивал-«для непонятливых»- по его выражению:
— Лежите тихо, не курите, не высовывайтесь! К фрицам очень может статься, по этой дорожке помощь может направиться. Поэтому наблюдать за обстановкой в четыре глаза, не маячить. Одиночки если будут пробираться, что от немцев, что к ним- надо обойтись без выстрелов, что бы внимания не привлекать-работайте ножами. Если техника какая пойдет — постарайтесь остановить, стреляйте в двигатель.
— А откуда информация, что к врагу подмога с этой стороны прийти может, товарищ сержант?
— Сорока на хвосте принесла. И откуда ты такой любопытный выискался на мою голову, рядовой Бондарь?
— Да нет, просто спросил. Нас же тут в лесу всего отделение с ПТР, а если немцев рота будет или с танками?
— Отставить панику и разглагольствования! Как ПТР расшифровывается?
— Противотанковое ружье, товарищ сержант.
— Вот ты сам и ответил на свой вопрос — если будут вдруг танки — остановишь их из ружья, раз оно противотанковое. Открою тебе страшную военную тайну, рядовой Бондарь, и тебе, рядовой Коновалов. Как считают наши отцы командиры — немцы могут здесь и не появиться, этот заслон на всякий случай, плюс таких умников как мы тут не одно отделение. Еще вопросы есть?
— Никак нет!
— Тогда марш на позицию! Выполнять!
Вспомнив этот диалог, рядовой Коновалов мысленно усмехнулся- сержант Величко он, да, такой — за словом в карман не полезет. И обматерить может, если замешкаешься, но не со зла же, не в обидку. Случай был пару месяцев назад, когда пополнение пришло — попала их рота в лесу под минометный обстрел. Ну как обстрел — прилетело в блиндажный городок пяток минометных мин. Немцы видать не знали толком, где наши стояли, и причесывали лес методично по квадратам. Но запомнилось тогда Дмитрию, как один необстрелянный солдатик из пополнения, при первом же разрыве мины замер как вкопанный, остекленел взглядом, выронил винтовку и застыл, как пугало, такое что у Дмитрия в родной деревне на огородах ставят, что бы отогнать гостей летающих незваных. Так и убило бы новобранца, если б не сержант Величко — выскочил из-за дерева, как кот Васька на зазевавшуюся мышь, ловко сбил с ног и обматерил, да так умело и витиевато, что солдатик разом в себя пришел, и остальные заслушались, позабыв даже про минометный обстрел и визжащие во всех направлениях осколки.
Вдруг, резко обрубив воспоминания, что то легонько звякнуло о ствол березы, под которой укрылись бойцы, и в яму к ним прямо под нос упал какой то небольшой блестящий предмет.
— Граната! — вскрикнул Юрка и машинально отпрянул, приготовившись дать стрекача прочь из схрона.
— Стой! Тихо ты! Не граната это!
— А что это?
— Жестянка какая то, легкая и похоже пустая.
— Откуда она взялась? Кто то кинул ее в нас? — Юрка судорожно передернул затвор Мосинки, а так как она уже была заряжена, он, матерясь под нос, стал на ощупь искать вылетевший из патронника патрон, при этом умудряясьглядеть на прилетевший к ним предмет и по сторонам, в поисках того, кто мог это сделать.
— Что за хрень, Димон? — напряженно прошептал он.
— Постой, не паникуй, сейчас разберусь. Поглядывай по сторонам внимательно, вдруг этот кто то, кто эту жестянку кинул, гранату нам захочет кинуть или на мушку нас берет.
— Ясненько. Щас я его быстро отучу шутки шутить! Ну что там? Рассмотрел?
— Да вообще ничего не понимаю. Жестянка, пустая, похоже из под пива.
— Из под пива? А как ты определил?
— Да пахнет она пивом. Я до войны в город ездил, там пиво пробовал. Запах ни с чем не перепутаю.
— А откуда она тут взялась? У нас точно пива нет. Может немцы?
— Вообще не понятно. Буквы русские.
— И что написано?
— Пиво «Жигули барное Моспивком».
— Барное? Это как понять?
— В америке пивнушки барами называются, там люди приходят в выходные и пиво пьют, с в компании с закусками разными. Я в книжке читал, давно еще. Просто запомнил слово странное.
— А откуда тут американцы? Или они с немцами заодно?
— Да нет. Буквы то русские. Моспивком… хм. Московский пивной ком… Ком… Комсомол? Да не. Бред. Коммунизм? Коммунар?
— Может компания?
— Да какая компания? Это у буржуев компании, а у нас заводы и фабрики.
— А откуда в итоге то жестянка упала? Может в ветках висела, зацепившись, а сейчас ветерок дунул, она и свалилась?
— А ты ветер чувствовал? Я- нет. И почему мы ее раньше не видели, когда секрет обустраивали?
— Так мы же ночью пришли. в темноте. Могли и проглядеть.
— Может и могли. Все равно, не нравится мне все это. Ты давай-ка, гранаты мне оставь, а сам жестянку хватай и быстренько к сержанту, доложись.
— Хорошо, на- держи. Я мигом!
— Аккуратней там!
Проводив взглядом уползающего с докладом рядового Юрку Бондаря, Дмитрий повернулся лицом к контролируемой дороге и задумался.
«— что за херня происходит? — вертелась мысль. — Дед рассказывал, когда в гражданскую беляков били, то же не пойми что творилось в лесах. И люди пропадали, и вопли из чащи раздавались, не приведи Господь.» Он обернулся вслед уползшему Юрке, увидел, что тот уже скрылся из виду, обернулся назад на дорогу и обомлел- прямо перед ним, метрах в пяти на чистом девственном снегу лежали две знакомых пивных жестянки, и дымясь, воткнувшись торцом в снег, торчал окурок, насколько понял Дмитрий, сигареты, а не самокрутки — уж больно ровно и аккуратно он выглядел.
— Да что ж за еб твою мать происходит! — в сердцах выругался он, схватил винтовку, приоткрыл затвор, мельком глянул — ага, патрон в патроннике- закрыл затвор, уже не обращая внимания на громкий звук, и упершись прикладом в плечо, замер, направив ствол в сторону непонятно как появившихся предметов. Странно, но прикосновение к винтовке как будто успокоило Дмитрия, вселило некую силу и уверенность в себе.
— Эй! — негромко позвал он. — Кто тут есть? Выходи по хорошему, а то стрельну!
В ответ нечего не произошло. Ни звука, ни движения, только где то на грани слышимости работала артиллерия, да с ветки на дальней березе упала горсть снега. Просидев в полной неподвижности минут пять, солдат собрался с духом и решил подобраться поближе к таинственным жестянкам, что бы изучить их получше, да и запах табачного дыма от почти догоревшего окурка сводил с ума. Осторожно приподняв голову и прислушавшись — вокруг по прежнему тишина- Дмитрий аккуратно, стараясь не слишком шуметь, пополз по снегу в сторону таинственных жестянок. Прополз пару метров. затаился, поднял голову, прислушался. Вокруг по прежнему тихо. Еще раз огляделся по сторонам, стараясь зацепить взглядом хоть малейшую неправильность в окружающей обстановке, пополз дальше, как вдруг буквально перед ним, в районе жестянок на высоте примерно человеческого роста что то совершенно бесшумно сверкнуло (как будто фотографическая магниевая вспышка-Дмитрий мальцом наблюдал такое зрелище, когда к ним в клуб городской фотограф приезжал), и прямо на жестянки из воздуха в снег свалилась человеческая фигура в какого то странного цвета одежде- вся как будто раскрашена пятнами всеми оттенками зеленого. Дмитрий замер. Человек упал в снег, наполовину зарывшись в него, и не шевелился. «Да что же это за хуйня такая то!»-про себя выругался Дмитрий, замерев и в упор прицелившись из винтовки в непонятного человека. Тот, как и упал из воздуха в снег ничком, не шевелился, но с первого взгляда было понятно, что это живой человек, не труп. Живость в нем выдавал розовый цвет ушей, сопение и тяжелый запах перегара, как круги на воде от брошенного камня расходящийся от упавшего в снег тела.
— Эй! Хенде хох! — громким шепотом произнес малость пришедший в себя рядовой Дмитрий Коновалов. — Вер бист ду? — вспомнил он еще одну фразу из брошюры «Как допрашивать пленных немецких солдат и офицеров». В ответ не раздалось ни одного внятного человеческого слова, ни по-русски, ни по-немецки, только непонятное сопение. Прислушавшись и почуяв жестокий перегар, исходящий от неизвестного, Дмитрий с удивлением понял — «да он же пьян в стельку! Ай да Ганс! Надо его связать да в расположение оттащить- язык неплохой будет! Да и форма у него какая то странная — может чин какой высокий!». Еще раз на всякий случай оглядевшись по сторонам, боец отстегнул ремень от своей винтовки, подполз к человеку и упершись коленом ему в поясницу, ловко заломил руки назад и связал их в районе запястий. Что то мешало ремню. Приподняв рукав неизвестному на левой руке, боец увидел то, что мешало. Часы. «тебе они уже не понадобятся, а мне трофей будет»- подумал красноармеец, недолго помучавшись с ремешком и подивившись (странный какой то, не кожа и не металл! И на резину не шибко похож) и обмотав на пару оборотов, завязал узел. Осталось придумать, как дотащить пленного к своим — он до сих пор не приходил в себя, а тащить его на себе, и впридачу винтовку без ремня не очень то удобно.
— Рядовой Коновалов! Что происходит? — негромко раздалось от покинутого бойцом схрона — Это как понимать?
— Товарищ сержант, языка словил! В стельку пьяного! Помогите дотащить!
— Языка говоришь? Бондарь, Винокуров — бегом помогите товарищу, Горелов, Попков — наблюдайте за обстановкой вокруг!
— Есть!
— Есть!
— Тяжелый, зараза…
— Одет легко, не по зимнему. Оружия вроде нет…
— Фу, ну и перегарище! Сразу видно — Фриц — перегар не нашенский!
— Разговорчики! Бегом тащите его в нашу землянку! Там посмотрим, что за птица! Если что, не церемоньтесь!
— Есть, товарищ сержант!
— Коновалов!
— Я!
— Приберись тут, чтоб следов не было, ветками замети следы. Веток же нарубили поди под задницу себе?
— Так точно!
— Приберись тут и назад на пост! Бондарь попозже к тебе вернется. Все понятно? Вопросы есть?
— Никак нет!
— Выполнять!
— Есть, товарищ сержант!
Дмитрий еще раз настороженно огляделся вокруг- вроде обстановка не изменилась — бегом метнулся в обсиженную яму, насколько позволял снег чуть выше колена, взял несколько пушистых еловых елок, слегка разорив уютное лежбище, и принялся выполнять приказ командира.
— А кстати, — вполголоса произнес он. — а фриц то откуда выпал? Я же своими глазами видел, что он из воздуха вывалился, из пустоты! Надо бы проверить это место, вдруг он там не один, и пока я тут мету снег как дворник, еще оттуда рота повылезает, да не пьяных и с оружием?
Боец спешно отложил свежеиспеченный еловый веник, взял в руки винтовку — «а ремень то на немце остался»-мелькнула мысль, примкнул штык и с опаской, ежесекундно оглядываясь, подошел к тому месту, где появился неизвестный. Потрогал осторожно штыком место в снегу, где до сих пор оставалась вмятина по форме упавшего тела. Ничего не произошло. Воровато оглянувшись, боец посмотрел вверх. Только низкие тучи, равнодушные, пузатые как дирижабли, готовые, несмотря на календарную весну, засыпать все и вся в этом лесу кубометрами холодного снега, висели над головой.
— Бог не выдаст, свинья не съест! — задорно прошептал красноармеец и ткнул штыком в небо над головой. Сверкнула яркая магниевая вспышка, с ближайшей березы с испуганным карканьем сорвалась тощая ворона, и на совершенно пустой поляне воцарилась тишина.
— Димон! Ты где? Рядовой Коновалов! — громким шепотом заистерил подошедший буквально спустя пять минут Юрка Бондарь. — Ты где спрятался? Вылезай давай, не смешно! Бля! — Громко воскликнул он и уже не таясь молодым кабанчиком метнулся к землянке, в которую утащили давешнего пленного и которая находилась в пределах пары сотен метров в наиболее глухой части леса.
— Товарищ Сержант! — испуганным голосом запричитал он, едва попав в землянку. — Там это! Как его! НУ это!
— Отставить панику, рядовой! Докладывай по уставу, что случилось!
— Там это… — ХРЯСЬ! — звонкий подзатыльник сбил с головы бойца шапку-ушанку, и едва не вывернул голову с плеч.
— Докладывай по уставу, боец, блядь! — грозно рыкнул на дрожащего красноармейца сержант Величко. — Рассказывай, что случилось! — сбавил тон он.
— Там это…Димона, виноват! Рядового Коновалова нет!
— И?
— Я пришел на пост, вернее приполз, а его нет! Винтовки, штыка- тоже нет! Только две гранаты, что я ему оставил, на лежке нашей лежат! Запалы вкручены, а его нет!
— Ты его звал? Может отошел по надобности?
— Конечно звал! И это..
— Что?
— Там следы его, я успел рассмотреть…
— Что следы?
— Он дошел до места, где пленного взяли, и там пропал!
— В смысле пропал?
— Следы кончаются там! Других следов нету! Я в тайге вырос, следы читать умею!
— Хм, следопыт, бля…Попков, Горелов! Бегом проверить, что там наш Чингачгук на снегу прочитал! Доложить без промедления!
— Есть!
— А ты успокойся, трясешься весь, как заяц под осиновым кустом. Накось фляжку, хлебни!
— Что это, товарищ сержант?
— Лекарство от страха! Не ссы, пей!
— Спасибо, товарищ сержант… Уфф! Что это???
— Спирт. Не переживай, сейчас полегчает! Успокойся! Накось табачку, скрути цигарку! Да и мне тоже! Спокойней! Спокойней! Скажи-ка мне, рядовой Бондарь, что за языка вы поймали?
— Так это не я поймал, а Димон. Виноват, не Димон, а рядовой Коновалов!
— Да плевать. Посмотри на это, что думаешь?
— А что это?
— Ну как я понимаю, это документы пленного нашего. Паспорт, похоже. Открой, карточку евойную посмотри. Похож?
— Похож вроде. А что не так?
— Э, братец, да ты гляжу с глотка из фляжки моей совсем сомлел! На документ погляди внимательней!
— А, ну да…А куда смотреть то?
— Ты совсем умом тронулся, рядовой Бондарь? Как паспорт советского человека ты хоть помнишь?
— Ну-у..
— Баранки гну. Видишь, что написано? Паспорт Российской Федерации! Что это за федерация такая? Смотри — фотокарточка цветная! Видишь?
— Да. Да, вижу… И что?
— Имя его прочти.
— Федоров Сергей Владимирович, город Красноармейск Московской области… Так это ж наш человек, советский! Не фриц!
— Дурак! И уши у тебя холодные! Дату рождения смотри!
— Ну восьмое июля одна тысяча девятьсот, э-э-э…
— Чего примерз? Дальше читай!
— Одна тысяча девятьсот восьмидесятого года? Это как это, товарищ сержант?
— Это как это..- передразнил рядового Величко, — а вот так это. Сам не пойму. Есть мысли какие? А впрочем, эк тебя со спирта нахлобучило…Какие у тебя мысли! — махнул рукой сержант.
— Разрешите обратиться, товарищ сержант?
— Да, рядовой Горелов! Что у вас? Разведали?
— Разведали.
— Докладывайте!
— Прошлись от места, где они, — Кивнул рядовой Горелов на Бондаря, — в засаде сидели, далее проследовали до места, где фрица в плен взяли — там не далече, пяток шагов всего, ну и все.
— Что все?
— Нет там никого.
— Это я и так понял. А следы куда ведут?
— Так аккурат от засады и ведут к тому месту, где фрица споймали.
— Рядовой Горелов!
— Я!
— Головка от …патефона! Что ты телишься, как корова? Давай по существу — что обнаружили? Где рядовой Коновалов?
— Ничего не обнаружили, ни следов, ни бойца Коновалова, ни винтовки его.
— Что думаешь?
— Думаю что… Смеяться не будете?
— Что то смешное нашли? Клоуна? Шарики воздушные? Я до войны в цирк заходил,90 копеек потратил на билет, в середине зала. А, впрочем — отставить воспоминания! Ближе к делу, Игорь, не тяни кота за детей куриных!
— Чего?
— Пулемет Дегтярева, тебе, блядь, через плечо! Не разводи турусы на колесах, говорю! Докладывай, пока я не взорвался как сто тонн тротила!
— Да особо нечего докладывать, товарищ сержант. Вознесся он.
— Кто??
— Рядовой Коновалов, кто ж еще? Не Иисус Христос же? Христоса в нашем отделении вроде как нет.
— Ну-ка дыхни, рядовой! Фу… Странно, не пахнет. Что ты за ахинею сейчас тут мне на уши намотал? Мухоморов мерзлых объелся? Какой нахрен Христос? Кто вознесся? Доложить по уставу, как полагается!
— Так я и докладываю..
— Короче, не беси меня!
— Короче. Следов и бойца не обнаружено, личного оружия тоже. Следы заканчиваются в одном месте.