Продолжением приветствия последовал выстрел из ПМа. Пуля проделала дырку меж узких глаз начальника полиции местного УВД. Приговор зачитывать некогда. Кабанов подскочил к рухнувшему у открытого сейфа телу, наступил на горящий листок бумаги.
– Посмотрим, что тут у нас.
Палач поднял обгорелый лист спецблокнота. В оставшейся части в корявом почерке удалось разобрать часть секретной телефонограммы.
«… используя СМИ необходимо навязать крайне негативный образ милиционера…
…переименованием в полицию окончательно разрушить связь с народом, сделать полицейских врагами, само происхождение которых…
… таким образом, достигаются две взаимодополняющие цели – население перестает видеть в полицейских защиту, выражает ненависть в формах недоверия, оскорблений и прямых угроз, включая насильственные действия. В ответ полицейские начинают ненавидеть гражданское население…
… за несколько месяцев до выборов планируется вдвое увеличить денежное содержание полицейских, следователей и дознавателей, оперативные подразделения обеспечить новым вооружением и транспортом. Подобные меры поднимут боевой дух, обеспечат победу в случае вооруженного мятежа или при разгоне демонстрантов…»
– План Чубайллеса, ебать мой хуй! – Кабанов аккуратно сложил листок вчетверо.
– Ты сутенер?
Ведь заплатил же! Виталик вспомнил девчонку в мини-юбке, десятку, в окно которой совал деньги. Кстати, где эта пизда, только что стриптизершу из себя корчила. Любитель клубнички повертел головой.
– Мы одни, тихо сиды, да! – Кавказский акцент и движение пистолетом оказали гипнотическое действие. Виталик захлопал глазами, сдвинул колени, куски сала свесились над поясом.
– Нет, я не сутенер, хотя это будет зависеть от результатов нашего разговора. – В бороде сверкнули зубы.
– Лучше быть живой проституткой, чем мертвым блогером. Хотя это и так одно и тоже. – Туманно выразился кавказец. Акцент пропал, но завороженный Кревлецкий не обратил внимание.
– Я поговорить пришел к тебе, Евпатов Андрей, или Веселый страус? А может, Крысомор, или Миша Всеславный? Так как, Виталий Казимирович, к тебе обращаться? А в трудовой книжке так и прописано: «блогер»? Есть такая профессия?
– Хотя, – усмехнулся бородач, – моя деятельность тоже в трудовом кодексе не прописана. Да и не платит мне никто – за удовольствие работаю.
Тихая речь немного успокоила Виталия, глазки забегали, ладошки сжали сиденье дивана. Вскочить, прыгнуть к двери, закричать.
Рядом с плечом вспоролась спинка дивана. Со стороны ноутбука прыснула темная струя газа. Хлопок по ушам. В нос ударил запах пороха.
– Даже не думай! Я тебя насквозь вижу, даже дырку в голове делать не надо. – Зарычал кавказец.
– С детства ты не любил работать. В школе физика с химией тебе не давались, поэтому ты причислил себя к гуманитариям. Точные науки для ограниченных, подобных флюсу, ты же возвышенной души человек. Попиздеть с такими же ебланами, в роли которых учителя-неудачники, вот это тема для прыщавого подростка. На ту же физкультуру пускай быдла идут, у тебя освобождение. Ебальник тогда еще отъел, типа солидности придает. К 18 годам куча болезней обнаружена знакомым терапевтом. Военные врачи поделили родительские деньги, с белым билетом весь мир на ладони!
Ты же, как все дети, хотел стать менеджером. Чтобы с 9 до 17 в офисе по сети в кваку рубится, или что там сейчас, в контактах порнуху смотреть, на корпоративах водку с пивом намешивать. В кредит иномарку взять, квартиру в ипотеку. Но сны не всегда сбываются. Настоящий управленец всегда в состоянии конфликта. А иначе, если все работают заебись, и менеджеры не нужны – нужны специалисты. Правильно с людьми конфликтовать – большая наука для зрелых пацанов. Не вышло у тебя менеджером стать. Куда деваться? Не на завод же идти, болванки таскать, гайки крутить! В журналисты, в писатели, блять ! а на хуя ты там нужен? Чтобы что-то дельное писать, надо сначала кучу книг прочитать. Снова облом. А тщеславие в яйцах чешется! Интернет, блять! Халявный почти. Сидишь дома, завел «жежешечку» – напрячь умишко, сайт сделать да еще платить за него – в падлу, и пишешь туда и комментируешь статейки в рамблерах под разными никами, подрядившись за копейки. Растет самосознание, ты, оказывается, во всем разбираешься, все знаешь, блять!
Бородатый давно забыл про акцент, зато пистолет направлен прямо в брюхо, поэтому поправок со стороны несостоявшегося менеджера-журналиста не последовало.
– А выборы для тебя вообще Клондайк! Главное, в нужное место нос засунуть, подрядится за 30 шекелей у господ-товарищей партийцев. И пишешь ты теперь как «За Русь» о засилье жидов, как «Хаим Векслер» ужасаешься русским фашизмом, как «Виктория» взываешь о братстве и толерастии, «Ястреб» у тебя поносит русский народ, «Викинг» призывает резать таджиков!
Бородач разбушевался, пинком опрокинул стол, прыгнул к блогеру на диван. Глушитель воткнулся в пухлую щеку Виталия, трахею сжали железные пальцы. Вращая глазами, бородач продолжал озвучивать приговор. Об апелляции Кревлецкий даже не думал. Его организм облегчил прямую кишку, но «судья» не обращал внимания такие издержки.
– Кто ты после этого? Провокатор и проститут! Ты же своими словами судьбы ломаешь, жизни калечишь! А ты знаешь, что за слова надо отвечать? Как всем интеллигентным людям. Думаешь, как я тебя нашел? Вы же, интеллигенты, народишко тщеславный. Для таких и придуманы социальные сети, чуть покопаешься в ваших хвастливых откровениях и никакой базы данных не надо.
Обвинитель почесал бороду, Виталий глубоко вздохнул, задохнулся собственными миазмами, выдыхать пришлось тоненько через нос. Губы расплющила ладонь, язык лизнул тонкую кожу перчатки фирмы ESMEE. «Последний выдох, последний вдох…», вспомнил Кревлецкий залихватскую песню Жана Сагадеева.
– Нет, пожалуй, тебя к интеллигентным людям нельзя причислять. Такие как ты – это паразиты общества. Вы же как хотите – чтобы у вас все было и чтобы за это ничего не было! Лупиться в зомбоящик, жрать чего подают, а потом рассуждать с умным ебалом о том, чего не знаешь. Обкладывать хуями правительство и пользоваться льготами, требовать сильную руку, но полицейские чтобы как из балетной школы с английским уклоном. Жалеете жуликов и наркоманов, но сразу бежите в ментовку, как телефон из кармашка тиснут. Вялые седалища и геморрой считаете издержками своих героических блогерских будней. Хотите вкусно жрать и пиво пит, а жир на пузе считать мускулатурой. Соленым огурцом водку закусывать и наступившую дебильность считать удалью. Стрелять вас надо!
Глушитель сильнее вдавился в щеку, Кревлецкий зажмурился, последние фекалии покинули кишечник, челюсти задвигались, последние слова оправданий рвались наружу…
Кабанов дернул головой, выпрямился на сиденье. Глаза разорвала белая вспышка. Через мгновенье спектр наполнился различной длиной световых волн, обозначилось грязное ветровое стекло, за ним буйство весенних красок.
«Приснится же такое. Стал бы я рассусоливать, шлепнул и все дела». Дмитрий Петрович оторвал руки от руля, открыл перчаточный ящик. Фальшивая борода, тюбики с гримом на месте. Понюхал правую ладонь между большим и указательным пальцами. Тонкая кожа перчаток ESMEE пропитана фирменными дубильными веществами. В изысканном запахе примеси сгоревшего пороха не ощущалось. Кабанов развернул ладони, телячья кожа перчатки на левой руке надорвана, в бороздках явственно угадывались следы зубов.
«Один хуй, перчатки выкидывать». Кабанов всегда без сожаления избавлялся от предметов, способных стать уликами в уголовном деле.
– Мама, смотри! – Девочка лет 4-х тянет руку к мохнатому клубочку. – Это котик? Прямо как в книжке был нарисован!
Молодая женщина остановилась, с удивлением посмотрела вниз.
– Да, Оленька, это котик. Какой хорошенький! – Женщина улыбнулась, но продолжала держать руку дочери, не позволяя приближаться к котенку. – Надо же, они еще остались на улице.
Из подвального окна к котенку метнулась тень. Тень зашипела, котенок оглянулся, еще больше выгнул спину и попытался вторить матери. Вдвоем они прогонят больших зверей!
Женщина в испуге дернула за руку дочь, та мгновенно заплакала, впечатлившись больше от кошкиного шипения.
Котенок почувствовал на загривке материнский прикус. Так, хвостик поджимаем! Через мгновенье котенок полетел ввысь, зрачки расширились, подвал встретил знакомыми запахами.
Припекает! Неохота вставать, старею. Снова забегали, отношения выясняют, статус устанавливают. Стая большая, щенки вырастают, все как на подбор рослые, того и гляди примутся в вожаки лезть. Вроде и самок полно и двуногие в городе отстреливать не решаются, а жратвы мало становится! А когда-то кошек полно было, вроде мало мяса и загонять только стаей, но безопасно и вкусно, вошь меня задери!
Резким движением огромная дворняга впилась в свою ляжку, передние зубы перемололи блоху, заодно почесали зудевшее место.
– А-а-а!!! Шайтан!!!
Кабанов откинулся на спинку дивана, с возрастом позвоночник дубел после трудового дня. Массаж нужен, массажистка нужна. Женится что-ли? Дмитрий Петрович улыбнулся, посмотрел на немецкую овчарку, лежавшую между ним и зомбоящиком. По телевизору сисястая корреспондентка пуляла словами как из МГ-42 – шла передача типа «666 секунд». Кабанову показалось, что собака подмигнула. Рэм поднял голову, чтобы не смущать психику хозяина, высунул язык, часто задышал.
– Скандально известным музыкантам из группы «Pussy Riot» вновь продлили меру содержания под стражей. Адвокаты взывают к общественности помочь бедным девушкам, судьба которых в руках ханжей, облеченных в форму.
– Пизды с ушами, блять! – Что греха таить, Кабанов временами разговаривал с телевизором.
– Они бы в мечети ляжками потрясли, их бы матку сожрать заставили! Заложницы системы, блять!
– А теперь о местных происшествиях. – Продолжала трясти сиськами корреспондентка.
– На пустыре возле железнодорожного вокзала обнаружен труп неустановленного мужчины, предположительно гастарбайтера. По многочисленным рваным ранам на останках эксперты заключили, что мужчину загрызла стая собак.
Кабанов убавил звук, взгляд упал на книгу, лежавшую под телевизором. Конан-Дойл «Собака Баскирвилей».
– А что, Рэм, не поработать ли тебе на благо Родины? Нет, не твоей исторической, а вот этой нашей, общей, которая раньше Российской империей называлась.
– Жаль, но ничего не поделаешь. – Кабанов убавил громкость, натянул противогаз. Пальцы нащупали нужную кнопку, к бухтению двигателя добавился рокот компрессора. Дмитрий Петрович подождал, когда давление в кабине повысится, толкнул дверь. Кашель и сдавленный мат указали на цели. В сизом дыму загибались два тела – побольше женское, поменьше то ли мужское, то ли детское.
Кабанов спрыгнул с покрытия гусеницы, метнулся к телам. То, которое помельче, жестко вырубил, большому телу аккуратно зажал рот, подхватил под мышки, вытащил в гостиную. От страха женщина отключилась сама, во многом облегчив задачу. Тело помещено в кладовую, подальше от выхлопной трубы. Кабанов вернулся в спальную, прошел к окну. Оценив пейзажик, отворил створку. Свежий воздух погнал газы в сторону пролома, тельце застонало на полу. Кабанов снял маску противогаза, подошел к стонущему. Из кармана достал четыре коротких ремня, быстро затянул на узких конечностях не пришедшего в себя человечка.