Эксцентричный самец шалашницы возводит замысловатые постройки, где устраивает целые представления для привлечения внимание самки. Он украшает свой дворец яркими безделушками (обычно голубого цвета) — камушками, осколками стекла, блестящими предметами, утащенными из соседних домов. Эвкалиптовая утка откладывает яйца под слой горячего песка, и они лежат там словно в инкубаторе. Меняя толщину песчаного слоя, мать может поддерживать нужную температуру яиц в зависимости от погоды.
Здесь встречаются и местные виды орлов, ястребов, ворон и кукушек. Открытие пятого континента помогло проследить маршруты миграций многих птиц северного полушария, о которых только и было известно, что они "улетают зимовать на юг".
Большие размеры континента и разнообразие мест обитания объясняет колоссальное количество видов водоплавающих птиц. Первые белые колонисты охотились на них, при последующей культивации прибрежных земель многих из них были согнаны с привычных мест обитания, однако развитие экологического самосознания молодой нации и природоохранные меры спасли многие виды от исчезновения.
Туристов, приезжающих в Австралию в надежде увидеть на улицах городов скачущих кенгуру и коал, дремлющих на крышах телефонных будок, ждет разочарование. Подобно диким животным в других частях света, австралийские звери боятся человека. Разумеется, можно сходить в зоологический парк например, в сиднейский Таронга-парк или в Мельбурнский зоосад, и увидеть там многих обитателей австралийского континента — от утконоса до черной змеи. Но лучше всего наблюдать за животными в естественных условиях — если вам удастся остаться незамеченным, вы сможете увидеть их за повседневными делами.
Но большинству людей такая привилегия недоступна. Тогда им остается посетить один из многочисленных заказников за городской чертой. Здесь на лоне природы и под руководством опытных рейнджеров вы заметите самых удивительных представителей австралийской живности.
Что же касается флоры, то она повсюду куда ни глянь. Вас ожидают прогулки по зеленым пригородам Сиднея и Мельбурна или походы в самое сердце буша, по зарослям джарра в Западной Австралии, или экскурсии в непроходимые джунгли Тасмании. Словом, везде вас ждет незабываемая встреча с великим австралийским бушем. Там вы встретите многие виды растений, которые в Европе и Америке считаются редкой экзотикой.
Первым европейцем, кто по достоинству оценил богатый растительный мир Австралии, был ботаник сэр Джозеф Бэнкс, сопровождавший капитана Кука на «Эндеворе». Бэнкс не только заинтересовался богатым разнообразием растительной жизни, но с помощью своих ассистентов собрал богатейший гербарий, сделал многочисленные описания и рисунки своих находок. Для энтузиаста Бэнкса этот тяжкий труд был воистину в радость, так что его имя по праву записано на скрижалях австралийской истории.
Капитан Кук придумал название Ботани-Бей (т. е. "Ботанический залив"), увидев, какое ликование вызвали у Бэнкса его ботанические открытия. А сегодня высящиеся вдоль берега рослые бэнксии остаются могучим природным мемориалом знаменитому ботанику. И можно лишь пожалеть, что поколения колонистов-фермеров, хлынувших в этот край вслед за Бэнксом, не испытывали столь же благоговейной любви к местной фауне.
Страна эвкалиптов. Многообразие австралийских эвкалиптов поразительно — от низкорослых, скрюченных, похожих на кусты до высоченных горных великанов. Есть среди них «эвкалипты-призраки», получившие свое название оттого, что при свете луны они излучают призрачно-серебристый отсвет, есть "железные эвкалипты", чья твердая как камень кора способна затупить пилы из закаленной стали. Так что название «эвкалипт» включает в себя множество деревьев, произрастающих в разных климатических поясах и на разных почвах.
Австралия позаимствовала свои национальные цвета — золотой и зеленый — у акации. Древесина австралийской акации столь прочна, что после лесных пожаров она первой возрождается к новой жизни. А весной весь буш купается в золоте её цветов.
В отличие от мягкодревесных деревьев Европы и Северной Америки, большинство австралийских деревьев имеет очень твердую плоть. Вот почему расчистка земли под пашню была для первых поселенцев тяжкой задачей. Когда же пионеры нападали на мягкодревесные породы, они старались вырубить их под корень. Результатом их рвения стало полное исчезновение кедра из прибрежных лесов.
На Тасмании могучая хуонская сосна стала одним из лучших в мире строительным материалом. Особенно ценится она у судостроителей. Лесам джарра в Новом Южном Уэльсе грозит варварская вырубка — на них наступают горнодобывающие предприятия. Древесина джарра и твердоствольная карри тоже отличный строительный материал, и производители древесины активно ищут способы поддержания прироста лесов, борясь с эпидемией так называемой "древесной чумы".
В настоящее время в стране обретает силу движение за восстановление уничтоженных лесных массивов, которые выкорчевывались под пастбища и посевные площади. Так что деревья — источник благодатной тени для скота и преграду для природной эрозии почв — ожидает второе пришествие на австралийскую землю.
В засушливый сезон австралийские пустыни могут показаться бескрайними безводными просторами, но стоит пройти небольшому дождю, как они быстро превращаются в необъятный цветочный рай. Цветочные семена могут годами лежать в земле, терпеливо дожидаясь живительной влаги, благодаря которой они дают обильные всходы.
Южный угол Западной Австралии особенно славится своими полями диких цветов. В этом регионе даже возникла целая индустрия выращивания самых экзотических видов. Наиболее известным здешним растением является кенгуриное копыто — очень точное название, потому что цветок по форме и впрямь напоминает заднее копытце кенгуру. Среди других видов диких цветов засушливых районов можно назвать пустынный горошек Стерта — даже небольшого количества влаги достаточно, чтобы вызвать его бурный рост.
Понимание богатого климатического и географического многообразия Австралии позволяет оценить все богатство растительного мира континента. От буйных тропических джунглей северного Квинсленда до хрупких цветов прохладного высокогорья Нового Южного Уэльса — австралийская флора поразит вас своей бесконечной разноликостью.
Есть виды растений, которые во множестве встречаются почти повсеместно, вне зависимости от климата, характера почвы и присутствия человека. Самым распространенным деревом является акация. Туристы сразу заметят это дерево с тонкой и густой листвой, похожей на длинную траву. Иногда эти деревья называют «аборигенами» — из-за похожих на копья листья, ощетинившиеся из центра ствола, который иногда достигает 5-метровой длины.
Как и фауна Австралии, местный растительный мир оказался трансформирован под воздействием импортированных видов деревьев, трав, кустарников, и растений. В иных случаях такие иммигранты бесконтрольно разрастались по австралийской земле, полностью нарушая экологический баланс целых регионов. Однако, многие жители городов и сельской местности давно уже осознали важность сохранения местной флоры в первозданном виде.
В городах высадка исконных видов деревьев привела к возвращению сюда птиц и насекомых, а это в свою очередь стимулировало процесс естественного опыления, который обеспечивают птицы и пчелы. Спустя более 200 лет после того, как сэр Бэнкс пришел в восторг от богатства природного мира пятого континента, школьные учителя привычно проводят уроки "родной ботаники" в лесу или в заповеднике, обучая своих учеников понимать и любить неповторимую и ни с чем не сравнимую дикую природу Австралии.
Необъятные просторы самого большого в мире острова — или самого маленького материка — поражают воображение. По площади Австралия сопоставима с Европой и континентальной частью США. И точно так же как невозможно за неделю-другую совершить путешествие по маршруту Лондон-Москва или Нью-Йорк-Лос-Анджелес, экскурсии по Австралии требуют немало времени и придирчивой избирательности.
Притом, что львиная доля 18-миллионного населения страны проживает в восьми крупнейших городах, Австралия — один из самых скудно населенных уголков земли. Ни в одной другой стране мира нельзя спастись от уличной толчеи и суеты так же легко, как в Австралии. Здесь почти 540 национальных парков, дюжина заказников "Всемирного наследия" и раскинувшиеся на сотни миль девственные лесные массивы, где можно поставить палатку и за полгода не встретить ни единой живой души. Кстати, в австралийской Глуши одиночество зачастую представляет смертельную опасность для туриста.
Словом, если вы хотите узнать Австралию как можно лучше, вам следует очень тщательно выбрать маршрут, преодолевать огромные расстояния на самолете и углубляться в лесную глушь, не забывая о мерах предосторожности. Почти все иностранные туристы прибывают в Сидней — крупнейший австралийский город, который, невзирая на протесты его соперников — Мельбурна (старейшей финансовой столицы) и Канберры (официальной столицы государства), — быстро превращается в фактический центр страны. Второе-третье места в таблице национальных «хитов» занимают соответственно г. Кэрнс и Большой Барьерный риф — величайший живой организм Земли, простершийся вдоль побережья Квинсленда. Потом идет г. Улуру, или Айерс-Рок — самый большой в мире скальный монолит, грозным призраком высящийся посреди равнин Глуши. Наконец, есть ещё и г. Дарвин — на диком мусонном "Верхнем краю", трамплин горной гряды Какаду, с их памятниками древних резчиков по камню, тропическими болотами и гигантскими морскими крокодилами.
Эти возвышенности австралийского рельефа настолько уникальны и удивительны, что заезжие гости лишь с недавних пор стали интересоваться остальными достопримечательностями. В этой книге рассказ ведется в соответствии с административным делением Австралии на штаты и территории (произвольные границы, проведенные британскими колониальными властями в прошлом веке, до сих пор не утратили своей силы). Будучи в Новом Южном Уэльсе, вы непременно должны совершить поездку из Сиднея к Голубым горам или на северные пляжи. Квинсленд знаменит, конечно, Рифом, но там есть также старейшие на Земле дождевые леса и дебри мыса Кейп-Йорк. Наиболее яркое зрелище в Северной Территории — красноземы Глуши, но и Западная Австралия может похвастаться потрясающими видами Кимберли и практически безлюдной береговой полосой, протянувшейся на 3 тыс. км. В Южной Австралии стоит посетить винодельческий край Бароссу. Виктория — самый гористый штат, где в наибольшей степени ощущается дух старой Англии. Еще можно совершить путешествие в «заморскую» территорию — на Тасманию, самый девственный уголок Австралии, с красивейшими пейзажами вдоль лесных троп и грозными руинами казематов, напоминающих об эпохе каторжников.
Сиднейская гавань, над которой скользят величественные яхты, спасательные катера у пляжа Бондай-Бич, жемчужно-белые паруса близ Оперного театра… к великой зависти других австралийских городов, большинство символов страны сосредоточены в одном сверкающем уголке восточного побережья. Почти все международные авиарейсы совершают посадку в Сиднее, и большинство прибывающих туристов так и не покидают этот город. Ибо именно здесь знаменитый австралийский гедонизм находит свое самое живописное выражение — это город, где досуг возведен в ранг искусства.
И все же крупнейший мегаполис Австралии с 4-миллионным населением способен разрушить ваши надежды. Естественная красота гавани и пляжей зачастую создают приятный контраст рукотворному пейзажу — узеньким и забитым транспортом улицам, унылой архитектуре деловой части города, бесконечным оранжевым крышам пригородов (современный Сидней занимает территорию Пекина, и его густонаселенный центр сдвинут к западу, в Парраматта).
По мнению его недоброжелателей (большинство которых проживают в Мельбурне, традиционном конкуренте), Сидней — это сплошь мишура и показуха, одержимость большими деньгами и внешним шиком, под которым таится пустота. Но, похоже, все это мало волнует самих сиднейцев и тем паче гостей города. Сидней неуклонно «манхеттенизируется» — приманивая к себе самых богатых, самых талантливых и деловых людей со всех концов Австралии; здесь цены на недвижимость растут в геометрической прогрессии (эту тему готовы обсуждать все кому не лень, а второе-третье места в реестре общеинтересных предметов занимают еда и вино). Все хотят жить в "столице Тихоокеанского бассейна", в "лучшем городе Земли", как скромно величают сиднейцы свой родной дом.
Однако в мире найдется немного городов, чья история имела бы столь же малообещающее начало. 26 января 1788 г. в гавань вошел флот из 11 кораблей под командованием капитана Артура Филлипа. На берег высадилась измученная морской болезнью орда каторжников и их вооруженных тюремщиков — скверная компания матросов-рекрутов, умевших лишь пить ром, развратничать и воровать. Их встретили яростные вопли аборигенов, пытавшихся камнями отогнать новоприбывших от своих берегов. Морские офицеры разбили палатки к востоку от пресноводного ручья Тэнк, впадавшего в бухту, каторжники и тюремщики расположились западнее (эта социальное расслоение сохранилось до настоящего времени: богатые пригороды Сиднея занимают восточные окраины, а беднейшие кварталы — западные). Через две недели сюда прибыли корабли с каторжницами — многие из них вышли на берег с младенцами, родившимися посреди океана. С женщинами подвезли и бочонки рома, а тут ещё начался свирепый шторм, и 736 обитателей новой колонии — вместе со своими многочисленными охранниками — учинили пьяную оргию.
Прогулка по гавани. В наши дни место того буйного «разгуляя» Серкьюлар-Ки (Circular Quay) — стало туристической меккой Сиднея. Это ворота в Гавань (Harbour), откуда начинаются все маршруты прогулок по городу. По водной глади из стороны в сторону снуют паромы, водные такси, прогулочные катера всех цветов радуги, перевозя пассажиров по великому водному пути Порт-Джексона, который его первооткрыватель, капитан Филлип назвал "прекраснейшим заливом в мире, способным вместить хоть тысячу кораблей, коим может быть обеспечен безопасный проход".
Чтобы увидеть истинное лицо Сиднея, надо сесть на паром — лучше всего на старинную деревянную посудину — устроиться на верхней палубе и отправиться в любом направлении. Во время первой прогулки вовсе не обязательно сходить на берег: все паромы опять возвращаются на Ки). Вдыхайте полной грудью морской воздух, любуйтесь видами крутых обрывистов берегов, городским пейзажем и двумя символами современности. Первый — Мост Сиднейской гавани (Harbour Bridge). Этот крупнейший в мире однопролетный мост, возведеннй в 1930-е гг. в самый разгар Депрессии, стал символом надежды. Его прозвали Вешалкой, Грилем, и Железными Легкими Города (последнее прозвище мост получил за то, что в его строительстве участвовало огромное число рабочих, и Сидней смог спокойно вздохнуть в тяжелые времена). Когда в 1932 г. мост открылся, член право-консервативной организации "Новая гвардия", поспешил сам разрезать ленточку, чтобы опередить премьера — представителя левых Джека Ланга. В наши дни, несмотря на опасения, что ржавчина разъедает конструкцию изнутри, мост по-прежнему остается основным связующим звеном между северными и южными пригородами Сиднея (во время поездки по подводному туннелю вам откроется куда менее живописный вид). В одном из пилонов южной части моста расположен музей и смотровая площадка на башне.
Другой символ современности, строительство которого началось в 1960-е гг., — здание Оперы (Opera House) — без сомнения, одно из великолепнейших в мире сооружений (или по выражению критика Роберта Хьюза, "самое изумиетльное украшение земной суши к югу от экватора"). Автором проекта был датчанин Йорн Утсон, победивший в международном конкурсе — хотя никто в то время даже не предполагал, как его фантазию на ватмане можно будет воплотить в стройматериалах. Понадобилось девять лет, чтобы без помощи компьютеров спроектировать опоры для величественных белых раковин. Цены тем временем росли. Утсон стал заложником интриганства и коррупции австралийских политиков и в конечном счете, рассорившись с заказчиками, в 1966 г. бросил все дела — с тех пор он в Сидней так и не приезжал. Необходимые для строительства средства удалось собрать с помощью розыгрыша государственной лотереи и к тому моменту, как в 1973 г., здание было закончено и открыто королевой Елизаветой II, его сметная стоимость составляла 102 млн. долл., что в 14 раз превышало первоначальный бюджет. И хотя акустика залов Оперы оставляла желать лучшего, никто больше не возмущался непомерными расходами. Здание Оперы сразу же стало символом культурной независимости Австралии. И сегодня пейзаж Сиднея без Оперы просто немыслим.
Сидней — так же тесно связан с морем, как Рио-де-Жанейро или Гонолулу. В городской черте находится не менее 70 пляжей, а Сиднейская гавань рассекает самое сердце города, омывая его основные пригороды. Желто-зеленые паромы, пожалуй, — самый приятный в мире вид пригородного сообщения, которым стоит воспользоваться при любой удобной возможности. С бесчисленных причалов Сидней поворачивается к туристам многими своими гранями.
Пятиминутная поездка прямо от Серкьюлар-Ки (здесь расположен главный паромный вокзал) перенесет вас на север, к пригороду Киррибилли (Kirribilli), где находятся официальные резиденции австралийского премьер-министра и генерал-губернатора (оба высокопоставленных чиновника любят иногда заглянуть в знаменитую рыбную лавку под пилонами Моста Сиднейской гавани).
У противоположного конца моста находится Мак-Махон Пойнт (McMahon Point), откуда открывается красивейший вид на Сидней (под Мостом стоит Оперный театр). В сторону северного Сиднея протянулась, Блюз-Пойнт-роуд (Blues Point Road) — вереница кафе, которые облюбовали молодые бизнесмены, никогда не расстающиеся со своими сотовыми телефонами (кстати, Сидней удерживает мировое первенство по количество мобильных телефонов на душу населения).
Чуть больше времени займет поездка до Креморн-Пойнт (Cremorne Point), изумительной красоты мыс с зелеными аллеями, ведущими к Мосману (Mosman), откуда паром привезет вас обратно на Ки.
Паромом можно добраться и до Зоологического сада в Таронга-парке (Taronga Park Zoo). Окруженный девственными кустарниками, он, вероятно, является самым красивым зоопарком в мире ("таронга" на языке аборигенов означает "вид на воду"). На его территории обитают 5 тыс. животных, в том числе полный набор местных диковинных зверушек (вам представится уникальная возможность увидеть например, утконоса и множество змей, которых вы вряд ли встретите в другом месте). Летом в садах Таронга-пара устраиваются концерты классической музыки.
Примерно половина всех сиднейских пляжей находится в зоне Гавани (протянутые в воде сети оберегают пляжи от акул Порт-Джексона). Балморал (Balmoral) — один из лучших пляжей неподалеку от входа в Среднюю Гавань, где находится известный приморский ресторан «Бейзерс-Павилион». Нильсен-парк (Nielsen Park) в Воклюзе — излюбленное горожанами место проведения пикников, а на пляже Леди-Джейн (Lady Jane) можно поплавать и позагорать голышом. На южном окоеме входа в Гавань находится семейный пляж Кемп-Коув (Camp Cove), где дамы загорают без бюстгальтеров.
Самый популярный паромный маршрут — до Мэнли (Manly): паром пересекает открытое море между Хедз, причем в непогоду волны даже перехлестывают через борта. Название было придумано капитаном Филлипом, когда его ранило в руку аборигенское копье, но он не стал мстить чернокожим воинам, назвав их «мужественными» ("manly" — по-английски). В 1930-е гг. этот полуостров стал австралийским вариантом американской зоны отдыха на Брайтон-Бич — его прозвали "семь миль от Сиднея и тысяча миль от забот". Даже после недавнего появления гигантского торгового центра со множеством недорогих ресторанчиков здесь по-прежнему сохраняется старомодная атмосфера. В 11 км отсюда находится Спит — туда советуем пройтись пешком, а обратно лучше взять такси). На Западной Эспланаде находится Музей Мэнли и художественная галерея (Manly Museum and Art Gallery) c отличным собранием полотен австралийских художников, и "Мир океана"-Оушнуорлд (Oceanworld).
Скоростной катамаран перенесет вас по реке к Парраматта (Parramatta) (на местном наречии сие означает "место, где нерестятся угри"). Это строго говоря, город, хотя сиднейцы упорно считают его пригородом. Здесь когда-то каторжник Джеймс Руз создал Экспериментальную ферму в попытке накормить голодающих колонистов. С тех пор ферма стала фактической столицей Нового Южного Уэльса.
В Парраматте до сих пор сохранилось несколько зданий колониальной поры, в том числе и Старый дом правительства (Old Government House). Туристы, прибывающие сюда на пароме «Ривер-кэт», пересаживаются на автобус «Эксплорер» и едут осматривать достопримечательности.
Прогулка в прошлое. Жизнь на Ки (Quay) бьет ключом: помимо гомонящих толп на паромных причалах, тут полно уличных музыкантов, торговцев-разносчиков и праздношатающихся граждан. Прямо на берегу примостился Музей современного искусства (Museum of Contemporary Art), чье открытое кафе славится отличной кухней. За музеем начинаются исторические кварталы Сиднея — «Рокс» (The Rocks), названные так из-за утесов песчаника, из которых каторжники вырубали золотистые кирпичи и складывали из них общественные здания (обратите внимание на улочку Аргайл-Кат (Argyle Cut), прорезанную прямо сквозь скалы — там до сих пор можно без труда различить следы работ старых каменотесов). Сегодня пабы и каменные домишки Рокс до блеска надраены, здесь сосредоточены лавки, торгующие произведениями аборигенного ремесла и сувенирами. Впрочем, до самого последнего времени Рокс оставался трущобным районом Сиднея, в чуть ли не диккенсовским колоритом, где над мрачными переулками витал смрад рома и табачного дыма, а банды «бритворезов» охотились за неосторожно забредавшими сюда чужаками (печальной главой в истории этих кварталов стала эпидемия бубонной чумы в 1900 г.). Еще в 1970-е гг. застройщикам выдавались разрешения на снос здешних развалюх, впрочем, их спасло лишь то, что левые профсоюзы строительных рабочих во главе с Джеком Манди отказались приступить к работе. Так было положено начало кампании "зеленых запретов", которые спасли старые памятники старой архитектуры, благодаря чему в Сиднее удалось сохранить оазисы прошлого с их неповторимой атмосферой.
Рядом с Музеем современного искусства примостился крошечный каменный Коттедж Кэдмена (Cadman" s Cottage), считающийся самой старой постройкой Сиднея. Аргайл-Кат бежит мимо Аргайл-Центра (Argyle Centrе), относящегося к каторжной эпохе склада, ныне ставшего модным торговым комплексом, потом минует церковь Гаррисона (Garrison Church) и наконец выводит по крутой тропе к Обсерваторному холму (Observation Hill). Когда-то это была крепость-казарма для офицеров, выстроенная на случай мятежа каторжников. Сегодня это место проведения пикников, откуда открываются чудесные виды на гавань. Ночью старинная обсерватория отрывается для посетителей, желающих полюбоваться звездным небом. А дальше к Миллерз-Пойнт протянулись кварталы с паутиной улочек, где раньше селились портовые рабочие. Пивная "Герой Ватерлоо" (The Hero of Waterloo Pub) — самая старая в Сиднее (построена в 1844 г.), окруженная живописным Палисадом (Palisades).
По берегу, в противоположную сторону от Ки, можно выйти мимо здания Оперы к Ботаническому саду (Botanucal Gardens), вместившему колоссальную коллекцию тропической растительности Южного полушария, в том числе царственные фиговые пальмы из залива Мортон-Бей. Среди искусственных озер, под сенью густой листвы укрылся великолепный ресторан. С мыса Миссис-Маккуорри-Пойнт (Mrs Macquarie" s Point), названного в честь супруги одного из первых губернаторов Сиднея, открывается вид на крошечный остров с крепостью Форт-Денизон (Fort Denison). Круглой форт из песчаника был построен в 1870-х гг. для защиты Сиднея от вторжения русского флота. Ранее называвшийся Пинчгат, островок был местом казни мятежников-каторжников, чьи тела болтались на виселице до тех пор, пока от них оставались одни скелеты.
По тропам, вьющимся через ботанический сад, можно дойти до Художественной галереи Нового Южного Уэльса (Art Gallery of New South Wales). На фасаде этого импозантного здания выбиты божественные имена Леонардо, Микельанджело, Боттичелли и других мастеров Возрождения, хотя их полотна и не представлены в коллекции. Предмет гордости галереи — лучшие произведения австралийских художников.
Коммерческий центр. Сиднейский Центральный деловой район (Central Business District) — или Си-би-ди, как называют его все горожане — это конгломерат безликих небоскребов из стекла и бетона, эклектически соединяющих приметы архитектурных стилей последних двух веков. Они столпились на стареньких улочках, проложенных ещё в эпоху Георга III. Осмотр этого района можно начать с прогулки от Ки вдоль Янг-стрит, мимо старого Таможенного дома (Customs House) постройки 1844 г., относящегся к эпохе превращаения Сиднея в крупный порт Империи, и нового Музея Сиднея (Museum of Sidney), в чьих залах выставлены диковинные механические экспонаты, демонстрирующие сценки из жизни старого Сиднея.
Свернув на Маккуэри-стрит, вы увидите лицо официального Сиднея. Одно за другим выстроились Государственная библиотека (State Library), Здание парламента (Parliament House), Сиднейский монетный двор (Sydney Mint) и казармы Гайд-парка (Hyde Park Barraks). В двух последних зданиях ныне расположены музеи, самый популярный из которых — бывшие казармы. Выстроенное в 1819 г. по проекту архитектора-каторжника Франсиса Гринуэя, это здание первоначально использовалось для размещения сотен преступников. Среди экспонатов, посвященных "каторжной эпохе", вам покажут «спальни» с рядами парусиновых гамаков (желающие за плату могут провести ночь в этом весьма экзотическом месте).
Макуэри-стрит упирается в Гайд-парк (Hyde Park), где возвышается Памятник австралийцам-героям войны (Anzac War Memorial).
Пройдя через площадь Мартин-плейс, вы попадете на Питт — и Джордж-стрит, две главные артерии Си-би-ди. Многие сиднейцы не могут без гримасы взглянуть на фаллическую иглу небоскреба Сентерпойнт-тауэр (Centrepoint Tower), с вершины которог, правда, открываются захватывающие дух виды на город (здесь же, конечно, имеется и вращающийся ресторан). Целый квартал занимает "Куин-Виктория-билдинг" (Queen Victoria Building). Оно было построено в 1890-е гг. как здание городского рынка, а в 1980-е после долгой реставрации здесь разместились шикарные бутики. Витражи, византийские арки и гипсовая лепнина превратили Кью-ви-би, по словам Пьера Кардена, в "красивейший торговый центр мира".
Близ Кью-ви-би проходит монорельсовая дорога, которая несмотря на многочисленные протесты (мол, она превращает Сидней в подобие Диснейленда), и обещания городских властей демонтировать её, работает в обычном режиме. Она связывает деловой центр с Дарлинг-Харбором (Darling Harbour), крупнейшей городской новостройкой. В прошлом веке это был "черный ход" Сиднея, где швартовались торговые корабли. Ныне тут сосредоточились сверкающими своими витринами сувенирные магазины и рестораны, по соседству с которыми (наверное, для контраста) находится Морской музей (Maritime Museum), Аквариум (Aquarium), Выставочный центр (Exhibition Centre) и Китайский сад (Chinese Gardens).
Следующая остановка монорельсовой дороги — Электростанция-музей (Powerhouse Museum), на чьей огромной территории собраны экспонаты, посвященные истории науки и техники. Отсюда рукой подать до сиднейского Китай-города (Chinatown), сердца азиатской кулинарии.