- Пусть сударь соблаговолит простить меня за дурные манеры, но в голову мне пришла забавная мысль: а что, если и мои люди сбегут в лес, как и прочие, что тогда?
- А разве ты не в моих руках как заложник?
- А если и я убегу?
- Ничего не выйдет, ваша милость: мои люди знают дело и отлично стреляют.
- Позволь, сеньор, обратить внимание твоей милости на то, что и у моих людей есть ружья.
Дон Эстебан пренебрежительно пожал плечами.
- Ха, индейцы - скверные стрелки!
- А может быть, не все!
Мы продолжали стоять - слишком уж долго! - на том же месте, где обменялись рукопожатием, в десятке шагов от главного тольдо. Под этим просторным навесом, ожидая нас, сидел на табурете Конесо, рядом с ним стоял Манаури, как переводчик, и тут же вожди Пирокай и Фуюди, а за ними несколько лучших воинов при оружии. Шамана Карапаны видно не было.
- Прежде чем ответить вашей милости, - обратился я к испанцу, вновь становясь серьезным, - прежде чем произнести свое последнее слово относительно позиции, какую я займу по поводу сделанного предложения, позволь мне сначала поговорить с людьми, отобранными в Ангостуру, и разобраться в обстановке.
Дон Эстебан с минуту колебался, но, заметив мою усмешку и не желая показаться трусом, поспешил согласиться:
- Пожалуйста...
Я подозвал к себе Манаури и, направляясь к группе пленников, попросил его коротко рассказать, что здесь происходило до моего прихода. Вождь подтвердил все, что я уже знал от Арипая и дона Эстебана. Когда он закончил, я переспросил:
- Эти двадцать три человека под охраной действительно все наши сторонники, от которых Конесо хочет избавиться?
- Все, как один.
- Ни одного из своих Конесо не дал?
- Ни одного.
- Вот дрянь!.. А те шесть воинов, что стоят с оружием за спиной Пирокая и Фуюди, кто они?
- Охрана верховного вождя. Трое из них - сыновья Конесо, один - мой племянник, сын Пирокая, два других - братья Фуюди: сплошь близкие родственники.
- Поглядывай за ними, как бы они не пустили предательской стрелы. А пока иди к Вагуре, возьми мой мушкет и сразу же возвращайся! Мушкет заряжен картечью. Потом пойдем вместе к пленникам...
- А дон Эстебан разрешит?
- Уже разрешил.
- Глупец!
- Нет, не глупец: слишком самоуверен и хвастлив.
- Будем драться, Ян?
- Пока не знаю. Может, удастся избежать...
Едва Манаури вернулся, мы тут же направились к несчастным, окруженным стражей. Они стояли посреди поляны, сбившись в жалкую беспомощную кучку, теснимую со всех сторон индейцами чаима. Чаима выглядели воинственно. Это были воины-карибы, жившие на льянос' к северу от Ориноко. На груди у каждого висел латунный крестик вместо обычных талисманов - они и впрямь были христианами.
[' Л ь я н о с - (от исп. llano - равнина) - тип саванны на северо-востоке Южной Америки.]
Пленники, заметив, что я направляюсь к ним, подняли головы и оживились, словно стряхнув с себя оцепенение. В глазах у них вспыхнули проблески надежды.
- Вы по доброй воле идете с испанцами? - спросил я у них.
Вопрос прозвучал чуть ли не как оскорбление или насмешка: все бурно запротестовали.
- А если так, то отчего вы не убежали, отчего не защищались?
Один из пленников постарше, лет тридцати, ответил:
- Мы не могли, господин, они напали на нас неожиданно. Некоторым удалось, а нам нет.
- Я хочу вас спасти! Но если я вступлю с испанцами в бой, вы нам поможете?
Они сразу же ожили, прежней угнетенности как не бывало. Обеспокоенные чаима подступили к нам ближе, схватившись за оружие.
В это время Арнак шепнул мне, что от главного тольдо к нам направляется сын Конесо.
- Его послали за нами следить, - проговорил я. - Лучше им не знать, о чем мы говорим. Иди, Арнак, ему навстречу и во что бы то ни стало верни назад.
- А если он не послушает?
- Сделай так, чтобы послушал! До кровопролития не доводи, понятно?
- Еще какой-то испанец идет! Его послал дон Эcтебан.
- Этот, наверно, не понимает по-аравакски...
Я снова повернулся к пленникам.
- Если дело дойдет до драки, - продолжал мой собеседник, - мы поможем, конечно! Но не знаем, как это сделать.
- Напасть на охрану.
- С голыми руками?
- Начнется переполох. Люди Вагуры подбросят вам палицы и копья, но больше рассчитывайте на себя и на внезапность. А мы вас поддержим огнем из ружей.
- Хорошо, господин, мы все сделаем!
- Теперь выбирайте из своих двух или трех человек, которых сейчас позовут на совет под главный тольдо.