Ван Делден покачал головой.
— Отъезд не входит в мои планы. Я нужен этим слонам и хочу знать, куда они идут. Если удастся выгнать их из района отстрела и потом пойти за ними… — Он быстро отвернулся и тихо позвал Мукунгу, потом заговорил с ним на его языке. Мукунга закивал и исчез внизу за скалами, на которые мы карабкались. Двигался он быстро и бесшумно, как кошка.
— Мукунга прекрасно имитирует льва, — сказал ван Делден. — Самцы почти не реагируют, но слонихи с детенышами держатся от львов подальше. Он их погонит, и будет лучше, если он сделает это один.
— А если он наткнется на патруль? Рисковать собственной жизнью — одно дело, но посылать человека…
— Я знаю, что делаю, — отрезал ван Делден. — Это вы рискуете жизнью, придя сюда. Зачем вы здесь?
— Мери просила нас…
— Ну и дура. Отправила двух человек, ничего не знающих об Африке! А почему пришел Каранджа?
— Он говорил, что любит вас. К тому же, он рассказал сержанту патруля об этом тайнике.
— Говорил, что любит? — Ван Делден тихо засмеялся себе под нос и хрипло добавил: — Дурачок! Он теперь человек Кимани. Мы отправляемся, если вы готовы. Боюсь, идти вам будет нелегко, да и харч у нас кончился. Вы принесли с собой какую-нибудь еду?
Эйб покачал головой.
— Вы собираетесь взять нас с собой? — в его голосе слышалась нотка изумления.
— Пора уходить. — Ван Делден пнул ногой мою сумку. — Можете взять одну камеру и одну сумку с пленкой.
«Болекс» Эйба и одежду мы спрятали под камнями в расселине, потом двинулись вверх, в скалы, к нише в стене над браконьерской пещерой, где ван Делден и Дима деловито уничтожали следы ног. Когда они начисто вымели землю веткой, было уже половина четвертого и луна заходила за горы на противоположной стороне долины.
Нас окружали черные утесы и пики. Мы шли быстро, спотыкаясь в темноте и нащупывая ногами опору. Сумка казалась свинцовой, она тянула меня за плечи назад. Однажды ван Делден обернулся и спросил:
— Хотите, ее понесет кто-нибудь из моих людей?
Я покачал головой. Вскоре начался спуск, и мы оставили голые скалы позади, вновь углубившись в лес. На северном плече кряжа ван Делден оставил нас, забрав с собой Мтоме. Он ничего не объяснил, просто сказал:
— Дима позаботится о вас. Он знает, куда идти. Лес поглотил их, и мы остались с Димой.
— А куда мы идем? — спросил я, но он не ответил, и Эйб, шагавший рядом со мной, проговорил:
— Вопрос в том, куда делся ван Делден.
— Наверное, пошел к Мукунге…
Дима зашипел на нас, призывая к молчанию.
Мы пересекли люггу, поросшую по берегам деревьями и кустами с поникшей от недостатка влаги листвой. Шаг Димы стал длиннее, идти по твердой, смешанной с песком гальке было легко. Ни звука не доносилось до нас, разве что несколько птичьих криков. Я думал о том, успеет ли Мукунга выгнать слонов из зоны отстрела. Кэрби-Смит уже выезжает из лагеря, и скоро самолет поднимется в воздух.
— Наверное, мы увидим самолет, когда он взлетит, — сказал я.
— Если мы сможем увидеть его, — Эйб бросил на меня взгляд через плечо, — то и пилот сумеет разглядеть нас.
— Может быть, как раз этого и хочет ван Делден. Эйб криво усмехнулся.
— Может быть.
Слева донесся звук выстрела, затем еще один и еще. А потом на западе закурился дымок, как будто кто-то зажег костер. Я посмотрел на Эйба.
— Что это? Опять грузовик?
— Нет, — тихо ответил Эйб. — Думаю, самолет. Дима выхватил у меня сумку.
— Мы идем быстро, — озабоченно сказал он, закидывая сумку за плечи и переходя на длинный прыгучий шаг. Эйб побежал трусцой, я взял у него камеру. По мере того как мы спускались по северному склону, сначала Кулал, а потом лавовая стена исчезли из виду, горизонт сузился.
Дима ждал нас в большой расселине в лавовом утесе.
— Останемся до прихода Тембо, — сказал он. Ущелье было глубоким и прохладным по сравнению с открытой местностью. Эйб улегся на землю, его тощая грудь вздымалась, он задыхался.
— Где вода? — спросил я Диму.
— Сухо. Все сухо.
— Что же нам делать? Где взять воды?
— Спите теперь, — сказал он.
— Далеко ли отсюда до озера? Дима пожал плечами.
— Для этого человека, — он кивнул на Эйба, лежавшего на земле с закрытыми глазами, — слишком далеко, я думаю. Сегодня вечером, когда станет прохладнее, надо будет попробовать добраться до Сиримы. Там есть колодец.
Я задремал, а проснувшись, обнаружил, что Дима покинул свой наблюдательный пост. Солнце стояло над головой, лава блестела ярче, чем студийные юпитеры, Кулал был окутан бурым маревом. Я посмотрел на юг, напрягая глаза. Там что-то блестело. Мгновение спустя я понял, что это страусы, а еще чуть погодя осознал, что их вспугнули. До них было мили полторы. Вдалеке показалась резко очерченная человеческая фигура, но знойное марево тут же изломало ее очертания, а на том месте, где только что был человек, взвился песчаный смерч.
— Наверное, ван Делден, — сказал я Эйбу. — Дима отправился ему навстречу.
Теперь я видел Диму. Он неподвижно стоял у дальнего конца лавовой стены, его черное тело сливалось с ее поверхностью. Солнце палило как печь, к западу от нас плыла бурая туча поднятого ветром песка.
— Интересно, что он сделал с этими слонами? — пробормотал Эйб.
Мы забились в раскаленную расщелину и обернули лица полотенцами. Запыхавшийся Дима подошел к нам, через несколько минут появился и ван Делден, сопровождаемый Мтоме. Они в изнеможении рухнули на землю.
— Что случилось? — спросил я. Он не ответил. Вытерев лицо рукавом куртки, ван Делден привалился к скале и закрыл глаза. На шее у него болтался бинокль, ружье стояло рядом.
— Самолет, разумеется, охранялся, — сказал он. — У нас не было времени, потому что из лагеря у Южного Хорра приехал партнер Алекса и четверо солдат. Мы вывели самолет из строя и побежали по своим следам обратно до ручья, а потом вверх по руслу. Это был единственно верный способ избавиться от погони.
— А где Мукунга? — спросил Эйб.
— По-прежнему на Маре со слонами.
— Они спасутся?
— Думаю, да. Без самолета их не скоро обнаружат. Сейчас уже слишком поздно начинать отстрел по всем правилам. А если они догонят слонов, придется красться за ними, что сопряжено с опасностью. Мукунга всю ночь пугал их львиным рыком, так что они сильно взвинчены и рассержены. — Он снова закрыл глаза и глубоко вздохнул, втягивая и расслабляя живот — это было специальное упражнение для диафрагмы.