Когда Иаков вернулся со своими спутниками в Сен-Жермен, полковник Тильдеслей с удивлением узнал, что в его отсутствие к нему прибыл посол от леди Марии Фенвик. В своем письме леди умоляла полковника и Беатрису немедленно ехать к ней, уверяя, что только они могут спасти жизнь ее мужа. Хотя леди и не объясняла, каким образом они могут это сделать, но письмо было написано так горячо, что мягкосердечный полковник не мог не отозваться на ее призыв.
— Что бы это могло значить? — спросил он, прочитав письмо.
— Нам нужно ехать немедленно, — сказала Беатриса, стоявшая около него.
— А как же ваша свадьба?
— Придется ее отложить.
— Опять отложить! — в отчаянии воскликнул Вальтер. — В таком случае и я поеду с вами.
— А что скажет о нашем отъезде король? — спросил полковник.
— Вы должны объяснить ему, что вы едете по просьбе леди Марии, — отвечала Беатриса. — Королева чрезвычайно ее любит, и король, конечно, сделает все возможное, чтобы спасти ее мужа.
Так оно и случилось. Хотя этот отъезд и расстраивал планы короля, тем не менее он даже принялся сам торопить их. Королева также не отговаривала их.
— Надеюсь, что вы вернетесь невредимы, — напутствовала она отъезжающих, — и привезете с собою сэра Джона и его преданную жену.
— Я бы также охотно поспешил на помощь сэру Джону, если бы я мог ему понадобиться, — сказал сэр Барклей. — Но тот же самый посланец, который привез письмо полковнику, говорил мне, что она сама не желает моего приезда.
Приготовления к отъезду были недолги, и через час спутники уже ехали на почтовых лошадях, направляясь в Кале. Отсюда они переправились в Нью-Ромни и остановились в доме на Сент-Джемской площади, который еще нанимала леди Мария. Леди ожидала лишь полковника Тильдеслея и Беатрису и была чрезвычайно обрадована, увидев с ними и Вальтера.
— Не могу найти слов, чтобы благодарить вас за то, что вы приехали, — сказали леди. — В этом доме вы в совершенной безопасности: его обыскивали недавно. Завтра я объясню вам план, который у меня есть для спасения сэра Джона.
— Он все еще в Тауэре? — спросил Вальтер.
— Да, и под таким же строгим караулом, как прежде. Но я навещаю его каждый день и, по всей вероятности, мне разрешат захватить вас с собою, — сказала леди Мария, обращаясь к Беатрисе.
— Присутствие двух женщин может дать ему случай бежать, — заметил Тильдеслей. — Сэр Джон мог бы воспользоваться женским костюмом.
— Я не откажусь занять его место в случае надобности, — сказала Беатриса.
— Может быть, можно будет подкупить тюремщика, — прибавил Вальтер.
Вскоре подали легкий, наскоро приготовленный ужин, после которого путники, утомленные дорогой, разошлись по своим комнатам.
На следующее утро было решено, что Беатриса поедет вместе с леди Марией в Тауэр и там составят какой-нибудь план бегства, который можно будет привести в исполнение.
Майор Вентворт любезно встретил обеих дам у ворот Тауэра и разрешил Беатрисе сопровождать леди Марию.
Не ожидая посещения Беатрисы, сэр Джон чрезвычайно удивился, увидев ее на пороге своей тюрьмы. Когда тюремщик удалился, леди Мария рассказала мужу о приезде Беатрисы и ее спутников, которые скрываются теперь в ее доме на Сент-Джемской площади.
— Мы явились сюда, чтобы как-нибудь освободить вас, сэр Джон, — сказала Беатриса. — Король рассчитывает скоро видеть вас опять в Сен-Жермене.
— Я не могу утешать себя этой мыслью, — возразил узник, слабо улыбаясь. — Я тщательно обдумал свое положение и нахожу, что убежать из Тауэра решительно невозможно.
— Я не разделяю вашего мнения, — сказала Беатриса, — и нахожу, что ваше спасение вполне возможно.
— Что же вы придумали?
— Наш план еще не совсем выработан, — отвечала леди Мария. — Тебе придется бежать в женском костюме.
— А я останусь здесь вместо вас, — прибавила Беатриса.
— Нет, я на это не согласен, — вскричал узник. — Если уж рисковать, то рисковать должна моя жена.
— Я ей то же самое говорила, — заметила леди Мария. — Но дело не в этом. Теперь нужно только обсудить, насколько осуществим этот замысел.
— Из-за капора лица видно не будет, — сказала Беатриса. — Сверху можно надеть широкое платье. Вот и все, что нужно будет для этого переодевания.
— Это верно! — воскликнул сэр Джон.. — Если так переодеться, то, мне кажется, ускользнуть можно.
— Хочешь попробовать завтра? — спросила леди Фенвик. — Завтра я могу приехать в таком платье, и ты выйдешь в нем вместе с Беатрисой.
— Только не завтра. Дайте мне немного обдумать это дело.
— Лучше бы решить его сейчас же, — заметила леди.
— Мне не хотелось бы оставлять тебя здесь. Неизвестно, что может случиться.
— Не думай обо мне. Моя жизнь вне опасности.
— А как только вы выберетесь из Тауэра, вас встретят мой родственник полковник Тильдеслей и Вальтер Кросби, — добавила Беатриса.
— В таком случае хорошо, — согласился сэр Джон. — Я согласен. Приезжайте завтра попозднее и захватите с собою деньги.
— Деньги мы захватим, но приехать позднее нельзя, иначе нас не пропустят сюда.
Условившись явиться завтра в пять часов, дамы уехали, а сэр Джон стал готовиться к бегству.
Тюремщик, выпуская их, как-то особенно лукаво посмотрел на обеих дам.
— Надо думать, — сказала леди Мария, что мой муж не станет подкупать его. Я уверена, что он изменит ему.
— Боюсь, как бы он не подслушал наш разговор, — заметила ее спутница.
От волнения сэр Джон не спал целую ночь, которая тянулась для него мучительно. Несложные приготовления были закончены очень скоро, и ему не оставалось ничего другого, как ходить из угла в угол и прислушиваться к малейшему шуму.
Прошла ночь. Наступило утро. Наконец-то дверь отворилась, пропустив вчерашних посетительниц.
Как только тюремщик оставил их одних, леди Мария увела мужа в соседнюю комнатку и, когда он вышел оттуда, его совершенно нельзя было узнать. Его лицо было закрыто капором, а длинное широкое платье делало его похожим на женщину. Превращение его было настолько удачно, что Беатриса не могла удержаться от восклицания.
— Превосходно! — вскричала она, хлопая в ладоши. — Великолепно! Теперь вас решительно нельзя узнать!
— Будем надеяться, — отвечала высокая дама. — Впрочем, меня тяготят дурные предчувствия.
— Все будет хорошо, — утешала узника Беатриса. — Я благополучно сдам вас на руки полковнику и Вальтеру, которые ждут вас в конце улицы Темзы. Они уже приготовили для вас лодку.
— Мы сочли более удобным отослать экипаж назад, — сказала леди Мария.
— Это ничего, а привезли ли вы с собою деньги?
— Вот кошелек с сотней фунтов. Возьми его сейчас же.
Сэр Джон простился с женою и, закрыв лицо капором, приготовился выйти. Беатриса позвала тюремщика.
Моди бросил кругом пытливый взгляд, впился глазами в высокую женскую фигуру в капоре, но, не давая понять, что заметил обман, спустился по винтовой лестнице.
Осторожно отворив дверь, он дал им уйти. Сэр Джон уже поздравлял себя с избавлением от тюрьмы, как вдруг тюремщик бросился к нему и крепко схватил его за руку.
Сэр Джон не решался сопротивляться, боясь, что тот позовет стражу.
— Ха-ха-ха! — залился тюремщик. — Вы думали, что вы уже на воле? Ошибаетесь. Не угодно ли вам пожаловать со мною назад?
— Пусти меня, я тебе дам сто фунтов, — сказал сэр Фенвик.
— Здесь я не буду говорить с вами, — грубо отвечал тюремщик, — идите назад.
Сэр Джон счел лишним спорить с ним и вместе с Беатрисой вернулся в свою камеру. Леди Мария сразу догадалась о том, что случилось, но встретила неудачных беглецов молча.
— Вот теперь будем говорить с вами о сотне фунтов, — начал тюремщик Моди. — Если вы мне ее дадите, то я выпущу вас отсюда.
— Отдайте ему деньги, — сказал сэр Джон Беатрисе.
— Вот вам сумма, которую вы просите, — произнесла молодая девушка, подавая тюремщику кошелек.
— Я не прошу денег, — отвечал тот, — а полагаю, что имею право потребовать их. Вы счастливо отделались, сэр Джон. Если бы я донес о вашем бегстве его величеству, то вас не замедлили бы отправить в Ньюгет. Не вздумайте вторично пытаться бежать, иначе вам будет плохо.
И с этими словами он вышел.
— Слава Богу, что все обошлось так, — заметила леди Мария мужу.
— Мне не хотелось огорчать тебя, но я была уверена, что наш план не удастся.
— А я страшно разочарована, — вскричала Беатриса. — Не обращайте внимания на слова тюремщика и попробуйте еще раз.
— Теперь меня будут стеречь тщательно. Передайте моим друзьям, которых я не увижу, что я им очень благодарен и что им незачем больше рисковать из-за меня.
Он сбросил женское платье и впал в глубокое уныние. Напрасно леди Мария старалась его развеселить.
Выпуская их из камеры, тюремщик заметил:
— Надеюсь увидеть вас завтра, леди. Надо вести себя так, как будто ничего и не случилось.
Между тем полковник Тильдеслей и Вальтер тщетно ждали в условленном месте, что вот-вот появится сэр Джон. Узнав о постигшей его неудаче, оба, скрепя сердце, посадили дам в лодку, нанятую было для узника, и вернулись на Сент-Джемскую площадь придумывать новые средства для спасения сэра Фенвика.
Не отчаиваясь в спасении мужа, леди Мария решилась, в случае необходимости, подкупить свидетелей, по доносу которых он был арестован.
Так как для привлечения к ответственности по обвинению в государственной измене требовалось два свидетеля, то стоило только устранить одного, и сэр Джон был бы спасен. Вальтер вызвался отыскать капитана Портера и попробовать как-нибудь с ним столковаться. С этой целью он вошел в сношение с хозяином гостиницы «Бычья Голова», который знал адрес Портера, но капитан наотрез отказался от всяких переговоров, желая оставаться верным правительству.
Тогда решили подействовать на другого свидетеля Гудмана. Здесь дело, по-видимому, обещало устроиться лучше.
После продолжительных поисков Вальтеру удалось разыскать его и уговорить прийти вечером в дом на Сент-Джемской площади. Слуга незаметным образом ввел его в комнату, где находились леди Мария, Беатриса, полковник Тильдеслей и Вальтер. С леди Марией Гудман встречался раньше, а Вальтер был ему хорошо знаком.
Хозяйка приняла его очень любезно и сказала:
— Я знаю, мистер Гудман, что вы выступаете свидетелем обвинения на процессе моего мужа и что правительство уплатило вам за это значительную сумму денег. Но, может быть, мы можем также столковаться с вами относительно сэра Джона, которому несмотря на все, вы не откажете в чувстве уважения.
— Вы совершенно правы, леди, — отвечал Гудман. — Я предпочел бы спасти сэра Джона, чем губить его, и был бы очень доволен, если б это удалось.
— Весьма возможно, что это и удастся, — заметил Вальтер. — Леди Мария оплатит ваши услуги очень щедро и предложит вам сумму, вдвое большую, чем дает правительство. Но вы должны будете оставить Англию и жить в Сен-Жермене до тех пор, пока не уляжется это несчастное дело.
— Я должен отправиться во Францию теперь же? — спросил Гудман.
— Вам придется ехать немедленно, — отвечала леди Мария. — Я знаю, как опасно медлить в таких случаях. Мой муж — наглядный тому пример.
— Вы сказали, капитан Кросби, что я получу вдвое больше, чем мне предложило правительство. А предлагают мне по сто фунтов в месяц.
— Вы получите вдвое, сэр, — подтвердила леди. — Уплатит вам сэр Барклей, которому уже даны соответствующие распоряжения. А на ваши расходы мы можем сейчас же выдать вам двести фунтов.
— Я уже приготовил их для вас, — сказал Вальтер, подавая деньги.
— Принимаю их без всяких колебаний, леди, — сказал Гудман. — Я очень рад ехать в Сен-Жермен и примириться с королем Иаковом, который мне всегда больше нравился, чем Вильгельм Оранский.
— Итак, дело решено? — спросил Вальтер.
— Да.
— Потрудитесь, Вальтер, передать деньги мистеру Гудману.
— Благодарю вас, леди. Скажу вам прямо, что вы прибегли к единственному средству спасти вашего мужа. Насколько я знаю, правительство решило добиться обвинения его в государственной измене. Но если оно не в состоянии будет выставить меня, оно неминуемо потерпит неудачу.
— Было бы очень хорошо, если б вы уехали во Францию незаметным образом, — заметил Вальтер.
— Постараюсь, сэр. Но мне необходимо отправиться как можно скорее во избежание всяких случайностей.
— Конечно. Я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, когда услышу, что вы уже в Сен-Жермене, — сказала леди Фенвик.
— Я постараюсь сейчас же уведомить вас о своем прибытии во Францию, — добавил Гудман, прощаясь с хозяйкой.
Сэр Джон вполне одобрил новый план своего спасения и опять просветлел.
На другой день после переговоров с Гудманом к леди Фенвик неожиданно приехала герцогиня Норфолькская. Леди Мария приняла ее в гостиной, посадив около себя Беатрису.
Красивая, богато одетая герцогиня являлась воплощением высокомерия. Она довольно прозрачно намекнула, что присутствие Беатрисы ее стесняет, но хозяйка сделала вид, что не поняла ее намека, и удержала молодую девушку около себя.
— Чрезвычайно сожалею о несчастии, постигшем сэра Джона, — начала гостья, — но я полагаю, что он еще может спастись, и приехала сказать вам об этом.
— Весьма обязана вам, — отвечала хозяйка.
— Граф Монмоут, которого я вчера видела, передавал мне, что если сэр Джон будет поддерживать обвинение против графа Шрусбери в том, что он поддерживает тайные сношения с королем Иаковом, то он выхлопочет для него прощение у короля.
— Я не припомню, чтобы сэр Джон когда-либо обвинял графа Шрусбери в этом. Может быть, вы припомните, — обратилась леди Мария к молодой девушке.
— Я тоже не припомню, — решительно отвечала Беатриса.
— Вот письмо, которое мне дал граф Монмоут. Может быть, вы передадите его сэру Джону?
Леди Мария взяла письмо и, взглянув на него, сказала:
— Мне кажется, что это совершенно свежий список улик против графа Шрусбери. Как вы думаете? — спросила она Беатрису.
— Вы правы. Все эти обвинения рассчитаны, очевидно, на то, чтобы погубить графа.
— Я не могла бы подумать, что граф Монмоут позволит себе прибегать к таким низким средствам, чтобы повредить своему противнику. Даже ради спасения своей жизни сэр Джон не примет участия в этой интриге. Прошу вашу милость взять это письмо обратно..
— Вам придется пожалеть о вашей запальчивости — сказала герцогиня, подымаясь с кресла.
Беатриса позвонила. Вошел слуга.
— Прикажите подать карету герцогини, — распорядилась леди Мария.
— Карета уже подана.
Сделав хозяйке церемонный поклон, герцогиня быстро вышла из комнаты.