Он рассмеялся.
— Не будешь взрослой? Как так?
Но она уткнулась в подушку и громко всхлипывала:
— Зачем? Как ты мог? Зачем ты это сделал?..
Через три дня Лиза писала в Париж: «Милый, милый Андрей, со мной случилось большое несчастье. Коля обрезал мне волосы. Я плакала, хотя мне очень идет. Но мне так жаль. С волосами я была Изольдой. Так меня зовет Кромуэль, английский мальчик, с которым мы познакомились. Это книжка про Изольду, я тебе привезу, ты сам прочтешь. Кромуэль богатый. Мы каждый день кутим и очень веселимся, но мне грустно без тебя. Когда я купаюсь, и соленая вода попадает мне в рот, я всегда вспоминаю, как мы целовались. Я лежу на песке, закрыв глаза, и думаю, что ты — рядом. И так уверена, что протягиваю тебе руку. Тебя нет, и я плачу. Здесь недавно потонула девочка…»
Мать Кромуэля только что вернулась домой.
«Уже три часа. Он давно уже спит», — подумала она, тихо открывая дверь в спальню сына.
Но комната была пуста и кровать не тронута.
«Где же он так поздно?»
Она зажгла свет, села в кресло и взяла журнал.
Она не беспокоилась, мысль о том, что что-нибудь дурное могло случиться с ее сыном, даже не пришла ей в голову.
Она рассеянно перелистывала журнал. Она не читала, она думала. Она думала о своей жизни, о своем муже, убитом на войне. Он был такой большой, белозубый, веселый. Она улыбнулась своим воспоминаниям совсем так же, как улыбалась когда-то мужу. Кром становится удивительно похож на отца. И она с тем же удовольствием, с каким вспоминала сейчас мужа, стала думать о сыне.
Дверь бесшумно открылась, и вошел Кромуэль.
— Как вы поздно, Кром, — она, улыбаясь, отложила журнал. — Хорошо веселились?
Он покраснел.
— Отлично, спасибо.
— Я хотела только дождаться вас, чтобы сказать вам спокойной ночи. Спите спокойно, Кром. Я рада, что вам весело тут.
Она встала и поцеловала сына.
— У меня к вам просьба, мама, — он еще гуще покраснел. — Здесь очень хорошо, но чертовски дорого. — Он сделал ударение на «чертовски». — И мне…
— Разве так уж чертовски? — рассмеялась она. — Вам нужны деньги? Пятьсот франков хватит? — она еще раз поцеловала его и пошла к двери, но на пороге остановилась. — Вы не играете ли в баккара[123], Кром?
— Нет.
— Пожалуйста, не играйте. Так я вам завтра утром дам деньги.
Он сделал шаг к ней.
— У меня еще просьба. Я хотел бы поехать в Париж в этот вторник, один.
Она покачала головой.
— Нет, милый Кром, вы ведь знаете, что мы едем в Париж через две недели, первого октября. И раньше вы не поедете. Вы уж как-нибудь устройтесь.
И она, кивнув на прощанье, вышла из комнаты.
Было двенадцать часов. Горячее, розовое солнце высоко стояло на блестящем небе. Белые волны вздымались и падали. Купающиеся прыгали, держась за веревку. Из казино заглушенно и взволнованно доносилась музыка.
Лиза лежала рядом с Кромуэлем на горячем песке.
— Кром, дайте руку. Вам не грустно?
— Грустно? — удивился он.
— Но ведь я уезжаю.
— Да. Но через две недели я буду в Париже.
Она вздохнула и задумалась.
— В две недели может столько случиться. Может быть, через две недели ни Парижа, ни Биаррица не будет. И дороги в Париж не будет. И нас.
Он рассмеялся.
— Ну куда же все денется?
— Исчезнет, рассыплется, улетит. А если все и останется, то ведь так, как сейчас, никогда не будет. Может быть, даже лучше будет, но не так, как сейчас, — она покачала головой. — Нет, и лучше не будет, а хуже. Ведь всегда чем дальше, тем хуже. Разве вы не замечали?
Он ничего не ответил.
Она повернулась на бок и придвинулась к нему, поджимая голые ноги. От ветра ее короткие, светлые волосы поднимались вокруг лица как сияние.
— Ах, Кром, — вздохнула она, — я не хочу уезжать от вас.
Она встала, кутаясь в мохнатый халат, и подошла к самой воде.
— Знаете, я хотела бы уплыть далеко-далеко, выбиться из сил, утонуть. Как, помните, та девочка.
Она смотрела в море.
— Изольда, — тихо позвал он, подходя к ней сзади. — Вы плачете, Изольда?
Она ничего не ответила.
— Я так люблю вас, — сказал он, задыхаясь от волнения. — Не плачьте, Изольда.
Она повернула к нему веселое, улыбающееся лицо.
— Пожалуйста, не раскисайте. Все это вздор, — она сбросила халат на песок. — Ну, кто скорее доплывет до скалы? Раз, два, три, — и, взмахнув руками, смеясь вбежала в море, разбрасывая брызги вокруг себя.