Она встала.
— А как же насчет завтрака? И китайцы есть хотят.
— Я сейчас. Дома только хлеб и сыр. А выходить, — судорога снова прошла по его щеке, — я бы не хотел.
Лиза перебила его.
— Тебе и не надо выходить. Я все куплю. Ты в это время накрой на стол. У меня деньги есть.
Андрей протянул ей пятьдесят франков.
— Вот, возьми еще. Это последние, но мне ведь теперь не надо.
Лиза захлопнула за собой дверь и быстро пошла по дорожке сада.
«Как холодно. Совсем не лето. И ни цветов, ни солнца».
Серое облачное небо низко спускалось над крышами домов.
На углу у самого забора стоял усатый человек в черном пальто и котелке. Он внимательно посмотрел на нее.
Ее руки похолодели.
«Нет, это ничего. Это прохожий, он гуляет. Почему бы ему и не гулять здесь?»
Она прошла мимо него, колени ее дрожали. Он, казалось, не заметил ее.
Но когда она вышла из магазина, он стоял перед витриной, с любопытством рассматривая банки консервов.
Тяжелый пакет оттягивал ей руку. Она боязливо оглянулась. Усатый человек в котелке медленно двинулся за ней.
Она, задыхаясь, вбежала по ступенькам и позвонила. Дверь сейчас же открылась.
— Так быстро, Лизочка? Ты запыхалась.
— Я хотела скорее домой, к тебе.
Андрей взял у нее пакет.
— Какой большой. Тебе было трудно нести?
Она все еще тяжело дышала.
— Нет, но я бежала. У нас так хорошо, на улице холодно, противно.
— Ты никого не встретила? — спросил он озабоченно.
Лиза сняла пальто.
— Никого. Или нет, дай подумать. Встретила. Одну кошку и двух грачей.
Андрей успел причесаться и переодеться в новый, незнакомый Лизе костюм.
Лиза оглядела его.
— Какой ты элегантный, Андрей. Ну, идем завтракать.
В столовой все было убрано и стол накрыт. Андрей развернул пакет.
— Хорошо, что ты так быстро вернулась, мне без тебя опять страшно стало.
Лиза погладила его волосы.
— Не надо, не надо, — заторопилась она. — Смотри, что я принесла.
Они сидели за столом, не рядом, а напротив, чтобы лучше видеть друг друга.
Лиза положила себе кусок курицы на тарелку.
— Я никогда не ела такой вкусной курицы.
Она подняла стакан.
— Я никогда не пила такого вкусного вина.
— А я никогда не видел у тебя такой прелестной улыбки и таких прозрачных глаз.
Она засмеялась, тряся головой. Светлые волосы запрыгали вокруг ее лба.
— Это оттого, что я счастлива, — она задумалась. — Знаешь, Андрей, я где-то читала, что Гете в старости спросили, сколько времени он был счастлив за всю жизнь. Он ответил: «Семь минут». А я уже счастлива четыре часа, с той секунды, как я вошла к тебе утром. Это достаточно для целой жизни, это, может быть, даже слишком много.
Она вздохнула.
— Такое счастье трудно перенести. Слишком хорошо. Ведь ты тоже счастлив?
Он молча кивнул. Лицо его было повернуто к окну. Его темные глаза блестели, губы улыбались. Свет падал на его порозовевшие щеки. Ей казалось, что это не свет, а отблеск счастья, молодости и силы.
— Какой ты молодой, — сказала она грустно.
Он рассмеялся.
— Но ведь ты на два года моложе.
— Да. И ты всегда казался мне старше, а теперь я вижу, ты совсем мальчик. Налей мне еще вина.
Она, улыбаясь, пила. Голова ее устало склонилась.