Надо все обдумать. Надо быть практичной. Она недаром прожила семнадцать лет во Франции.
Она ищет в газете объявление, едет по указанному адресу, входит в серый дом.
На дверях табличка: «Частный сыщик».
Молодой человек с зеркальным пробором и сверлящим взглядом преувеличенно вежливо встречает ее.
Она садится в кожаное кресло.
— Мне нужен адрес. Русского. Николая Савельева. Как можно скорее.
— Адрес у вас будет. Соблаговолите только ответить на… Опишите его, пожалуйста. Сколько ему лет?
— Позавчера он еще жил на рю Константинополь.
— Опишите его, пожалуйста. Сколько ему лет?
— Я не знаю. Не больше двадцати трех… Очень высокий. Худой. У него зеленоватые глаза…
Она краснеет. Теребит перчатку.
— Простите, мадам. Надо быть вполне откровенной со мной. Как на исповеди… Деньги или драгоценности… Это так часто бывает…
Она выпрямляется.
— Как вы смеете? Он сын моей подруги. Я сама русская.
Зеркальный пробор почтительно наклоняется.
— О, мадам, простите. Я не мог знать. Это так часто бывает. Через три дня вы получите адрес мсье Савельева. Плата вперед.
Мадам Дюкло никуда не выходит. Она сидит у окна и ждет.
«Ждать даже приятно, но все-таки лучше бы уже поскорее».
Она еще может ждать. Не очень долго, но может… Обещанное письмо пришло на третий день. Адрес Савельева: Марсель, Отель Зеленого слона.
— Амели, — мадам Дюкло еще держала письмо в руке. — Путеводитель. Укладывайте чемодан. Я еду сейчас.
Спального места не удалось получить. Но разве это важно? Соседи по купе с удивлением смотрели на красивую даму, ни на минуту не перестававшую улыбаться.
Темно. Поезд останавливается. Лион…
Мадам Дюкло поправляет твердую подушку под головой. «Я поймала тебя, поймала. И не выпущу. Ты спишь, ты ничего не предчувствуешь. А я еду к тебе, еду, еду. И завтра…»
В окнах солнце, круглые холмы, низкие деревья Прованса.
И вот уже море, синее, сияющее. И вот уже Марсель.
Она выходит из вагона. Как странно, что она идет, а не летит.
Вот он, Марсель, город света, город счастья.
Высокая, белая лестница сверкает. Она жмурится от блеска. Носильщик укладывает чемодан в такси.
Прямо к нему? Но как же она приедет к нему грязная, в измятом платье, с вещами? И зачем теперь торопиться? Ведь впереди вся жизнь. Она столько ждала, может и еще полчаса подождать.
В отеле слуга показывает комнату.
— Я могу предложить еще большую. Этажом выше. Из нее чудный вид на море.
Вид? Какое ей дело до вида.
— Все равно. Я беру эту комнату. Велите принести мой чемодан.
Она натягивает чулки. Ноги еще влажные после ванны. Надо вытереть. Она берет полотенце, смотрит на свои колени и вдруг краснеет. Полотенце падает на пол.
Как здесь жарко. Даже трудно дышать.
Целую ночь не спала. Веки, должно быть, опухли. Жаль, что он увидит ее такой.
Она подходит к зеркалу.
Нет, лицо взволнованное, счастливое. Только под глазами круги.
Голова кружится от усталости, волнения и счастья.
…Она тихо постучит, войдет и станет на пороге. Он будет читать у окна. Он повернет голову, не успеет встать.
— Здравствуй, — скажет она по-русски. Она видит в зеркале, как шевелятся ее губы, произнося забытое русское слово.
— Здравствуй.
Она ближе наклоняется к зеркалу.
— Коля…
И, совсем касаясь холодного стекла, шепчет:
— Я люблю тебя. Я люблю тебя.
Надо спешить. Ведь он может уйти… Нет, он никуда не уйдет. Он ждет ее. И все будет хорошо. Не может не быть хорошо.
Толстый хозяин в подтяжках сонно говорит:
— Третий этаж. Комната сорок два.