— Телеграмма.
Она быстро обернулась. Сердце застучало громко. Пальцы дрожали и не могли разорвать бумагу. Она с детства боялась телеграмм.
«Завтра. Десять утра. Джон».
Она вздохнула. Слава Богу. Она так испугалась. Джон едет. Надо рано встать, встретить. Как Рой обрадуется… Она торопливо разделась.
Как Рой обрадуется… А она? Разве она не рада? Ну конечно. Очень…
Широкая кровать. Такая широкая, что можно лечь поперек. Завтра уже не будет столько места. Завтра рядом ляжет Джон. И ставни придется закрыть. Джон не переносит лунного света.
Конечно, она очень рада…
Рой, хлопая в ладоши, прыгал вокруг игрушечного броненосца.
— Посмотрите, какие пушки!
Джон нагнулся над чемоданом.
— Я привез вам кружево, дорогая. Сейчас достану.
— Потом, потом. Идемте купаться. И Рою, наверное, страшно хочется поскорей спустить свой корабль на воду.
На пляже встретили Михаила Андреевича и Нину.
— Мой муж, — представила миссис Робертс. — Он только сейчас приехал.
Михаил Андреевич немного поморщился. Или ей так показалось? Джон, улыбаясь, блестя белыми зубами, крепко потряс ему руку.
— Очень рад познакомиться с вами. Как поживаете?
Михаил Андреевич немного говорил по-английски. Джон любезно и старательно коверкал французские слова.
— Чудная погода. Не так ли?
— Да.
— И море чудное. Не так ли?
— Да, конечно.
— Отличное будет купанье. В поезде было жарко…
Нина запахнула пестрый купальный халат.
— Я очень рада за вас, Анна Николаевна. Теперь вы уже не будете такой одинокой.
В тот же вечер уехали гостить к Гиббсам в имение. Ей очень не хотелось ехать. Но отложить нельзя было — Гиббсы праздновали пятилетие свадьбы.
— Я не люблю оставлять Роя на бонну.
— Можно взять его с собой, если это вас беспокоит.
Она пожала плечами.
— Ехать на два дня и тащить с собой ребенка. Просто смешно…
У Гиббсов было чудное имение, но эти три дня показались ей бесконечными. Никогда в жизни она не испытывала такой тоски и тревоги.
Миссис Гиббс упрашивала остаться еще.
— Спасибо. Но я не могу. Я беспокоюсь за Роя. Вы сами мать, миссис Гиббс. Вы понимаете, — глаза миссис Гиббс стали круглыми от сочувствия.
— О да. Я понимаю вас, миссис Робертс.
Дома все было в порядке. Рой, веселый и загорелый, бросился с криком к отцу. Потом вежливо поцеловал матери руку.
— Здравствуйте, дорогая.
Совсем как отец. Как они похожи. Будто два Джона. Оба голубоглазые, здоровые, рассудительные. Один большой, другой маленький.
— Мама, не целуйте меня так сильно, пожалуйста. Мне больно.
Она прижала его к груди.
— Потерпите, милый Рой. Что же мне делать, если я вас люблю?..
Рой серьезно кивнул:
— Хорошо, целуйте, я потерплю…
Когда они сошли вниз, Нина с матерью уже сидели за своим столиком в столовой. Одни, без Михаила Андреевича. У Нины были красные глаза.
Миссис Робертс ничего не ела. Тревога все не проходила. Но отчего? Ведь Рой здоров и Джон с нею. Чего же ей еще?
— Вы бледны, дорогая, может быть, океан плохо действует на вас?
— Ах нет, мне здесь очень хорошо.
— Не скучно ли вам? Сходите к Пуаре[92], закажите себе платье. Это развлечет вас.
Она постаралась улыбнуться.
— Вы очень добры, Джон. Но мне не скучно, и платьев у меня довольно.
После обеда она пошла к Нине.