События, о которых мы только что рассказали, происходили на южном побережье Огненной Земли. Современные географы включают в понятие Магеллании многочисленные острова (вплоть до незначительных), расположенные между Атлантическим и Тихим океанами, у южной оконечности Американского континента. Самая отдаленная от экватора часть этого континента, то есть Патагония, продолженная двумя большими полуостровами — Землей Короля Вильгельма[38] и Брансуиком, — заканчивается на последнем из названных полуостровов мысом Фроуард. Все, что не относится к Патагонии и отделено от нее Магеллановым проливом, образует область, справедливо носящую имя этого великого португальского мореплавателя XVI века.
Магеллания охватывает Огненную Землю, острова Десоласьон, Кларенс, Осте, Наварино, архипелаг мыса Горн, включающий острова Греви, Вулластон, Фрейсине, Эрмите, Хершел, Десит и множество островков и рифов, расположенных на самом краю обитаемого мира, и занимает пятьдесят тысяч квадратных километров, из которых примерно двадцать тысяч приходится на Фуэгию, или Огненную Землю.
Чтобы разобраться в перипетиях нашего повествования, необходимо знать, как была открыта Магеллания, каково ее географическое положение и, наконец, каковы ее связи с Чилийской и Аргентинской Республиками.
Известно, что целое столетие отделяет открытия Магелланова пролива (1520 год) и мыса Горн (1610 год). Португальский мореплаватель обогнул крайнюю точку Американского континента, а голландский моряк Биллем Схоутен обогнул знаменитый мыс, назвав его именем своего родного города.
В эпоху, когда Магеллан прошел проливом между Америкой и Магелланией с востока на запад, можно было подумать, что новый Американский континент, ничуть не менее протяженный, чем только что познанный, доходит почти до Южного полюса.
На самом же деле южнее Магелланова пролива находилась лишь Огненная Земля с прилегающими к ней большими и малыми островами, последний из которых заканчивался мысом Горн.
Вследствие таких географических представлений ни одно государство вплоть до 1881 года (дата, с которой начинается наше повествование), кажется, не имело права претендовать на эту часть Нового Света, как справедливо выразился один из спутников Дюмон-Дюрвиля[39] по плаванию на «Астролябии» и «Зеле» в Магеллановом проливе. Никто не мог польститься на эти земли, даже соседние государства — Чили и Аргентинская Республика, оспаривавшие друг у друга территорию Патагонии. Магеллания не принадлежала никому. Колонисты могли селиться на ней и оставаться полностью независимыми. Даже Англия, которая в 1771 году захватила Фолклендские, или, как их еще называют, Мальвинские, острова[40], лежащие к востоку от материка, никогда не заявляла о своем праве на какой-либо из островов Магелланийского архипелага.
Вход в Магелланов пролив из Атлантического океана открывается между мысом Вирхенес[41] и мысом Эспириту-Санто. Далее пролив расширяется, образуя два залива, — Посесьон на севере и Ломас на юге. Затем, перед первой горловиной[42], он сужается.
Это внутреннее море эскадра Магеллана пересекла 21 октября 1520 года. Португальский мореплаватель выслал на разведку три корабля. Первый не смог противостоять мощным течениям и взбунтовавшейся команде. Судно было вынуждено повернуть обратно, в Европу. Второй корабль, попав на мелководье и рискуя разбиться о подводные камни, также прекратил рекогносцировочное плавание[43].
Только третьему кораблю — под командованием Магеллана — удалось пройти весь пролив. В течение двадцати двух дней он плыл по глубокой воде между берегами Патагонии и Огненной Земли. Своим названием Патагония обязана патагонцам, то есть «людям с большими ногами», обитателям этой части Американского континента, которые носили сапоги, сшитые из шкур гуанако[44]. Берег, на котором путешественники увидели множество огней, стал именоваться Огненной Землей, а жители — огнеземельцами. По обе стороны пролива зеленели луга, шумели леса, текли пресноводные реки, а на западе поднимались высокие горы, покрытые снегом.
Преодолев многочисленные препятствия и борясь с ветром, почти всегда встречным, Магеллан вышел в неизвестный океан, поразивший его удивительным спокойствием, за что и был наречен Тихим.
Путь был проложен. Оставалось только идти по следам знаменитого мореплавателя — плавание в целом было опасным и особенно трудным для парусных судов, когда они пытались пройти с востока на запад, против господствовавших в проливе ветров.
В самом деле, три года спустя последователь Магеллана, капитан Ладрильеро, находившийся в подчинении у чилийского губернатора Хорхе Мендосы[45], хотя и вошел в пролив с запада, вынужден был повернуть обратно из-за постоянно налетавших штормов.
В 1525 году вице-адмирал Себастьян Кано достиг Тихого океана лишь после труднейшего трехмесячного плавания[46].
В 1540 году из трех кораблей эскадры Альфонсо де Камарго только одному удалось ценой огромных усилий преодолеть пролив[47].
В том же году Франсуа[48] Дрейк, посланный английской королевой Елизаветой для грабежа испанских владений, вошел в пролив 20 августа и 6 сентября, не встретив особых преград, вышел в открытый океан[49].
Перуанец Педро Сармьенто[50], в распоряжении которого имелись лишь два корабля, вынужден был сразиться с английской эскадрой. Он покинул порт Кальяо и вошел в пролив с запада. Именно благодаря ему были собраны самые полные сведения об этом районе. (Правда, рассказ о вояже Педро содержит много преувеличений.) Войдя в пролив Сан-Исидро, Сармьенто от имени испанского короля принял во владение прибрежные земли, достиг второй горловины, сразился с туземцами, которым причинил гигантский ущерб, и в конце концов достиг Европы. После благополучного прибытия он получил под свое командование уже двадцать три корабля и отправился основывать колонию в Магеллановом проливе. Но от четырех тысяч человек, бывших в его распоряжении, скоро, после гибели нескольких судов, осталось всего четыреста, и продовольствия у них было на восемь месяцев.
Построив форт у входа в пролив[51], он смог добраться до его середины, где стали строить город Филиппвиль[52], который впоследствии получил очень красноречивое название — Порт Голода (Пор-Фамин)[53]. На обратном пути Сармьенто был схвачен англичанами и доставлен в Англию. Колонию, им основанную, он покинул в то время, когда она находилась в отчаянном положении: в ней оставались только двадцать три мужчины и две женщины. Эти несчастные пытались через Патагонию добраться до Ла-Платы. Выжил только один колонист по имени Эрнандо. Его подобрал англичанин Томас Кэндиш[54], который проходил в 1587 году мимо Филиппвиля. Взяв беднягу на борт, Кэндиш обогнул мыс Фроуард и вышел в Тихий океан. Его плавание по проливу продолжалось пятьдесят два дня, и ему пришлось отразить атаку людоедов.
Спустя четыре года Томас Кэндиш вернулся в Порт Голода. После двух безуспешных попыток выйти в Южное море[55] он, уступая течению и ветрам, был вынужден отказаться от плавания по проливу и вернулся назад, в Европу.
На долю экспедиции Джона Чилдли, организованной в 1590 году, выпало не меньше бед. После захода в Порт Голода он раз десять тщетно пытался обогнуть мыс Фроуард, но ветры вынудили его корабли отправиться в Европу, а один из них был выброшен на берег Нормандии.
К Ричарду Хокинзу[56] судьба отнеслась благосклоннее. Открыв в 1593 году Фолклендские острова[57], он взял курс на запад и вошел в пролив 10 января 1594 года, дошел до мыса Фроуард, где не смог высадиться, а потом благополучно достиг Тихого океана.
С целью разграбления испанских владений Симон де Кордес, голландец, командовавший пятью кораблями, покинул Роттердам 27 июня 1598 года. 6 апреля следующего года он подошел к проливу и до 23 августа стоял на якоре в бухте, носящей теперь его имя. Лишения, унесшие жизнь сотни моряков, и схватки с дикарями крайне омрачили его пребывание в этих краях. 3 сентября он покинул пролив, но, боясь затеряться, вернулся на место стоянки и в январе 1600 года возвратился в Европу[58].
Оливир ван Норт[59] после пяти рискованных попыток пройти по проливу стал на якорь сначала у мыса Форленд, затем в Порте Голода, от которого остались одни развалины, далее в бухте Морис. В конце концов он успешно прошел по проливу.
Самой удачной из всех была экспедиция, возглавлявшаяся Йорисом ван Спильбергеном[60]. Подняв 16 мая 1614 года паруса на шести кораблях, он 25 мая вошел в пролив, доплыл до Порта Голода, сделал остановку в бухте Кордес и 6 мая уже бороздил воды Тихого океана.
За два года до этого Ле-Мер и Схоутен[61] открыли новый, южный, путь из одного океана в другой, пройдя между Огненной Землей и островом Эстадос на восточной окраине Магеллании. Этот пролив получил название пролива Ле-Мер.
Гарсия де Нодаль[62], посланный королем Испании для изучения нового пути, исследовал в 1618 году пролив Ле-Мер, открыл острова, образующие архипелаг мыса Горн, и прошел на запад Тихого океана, а потом вернулся Магеллановым проливом. 9 июля 1619 года он привел свои корабли в Севилью, завершив блистательный поход, в котором не потерял ни одного человека.
В 1669 году остров Элизабет, бухту Агуафреска и Порт Голода посетил Джон Нарборо[63]. Он достиг пролива Сен-Херонимо, вышел в Тихий океан, поднялся до Вальдивии, затем вернулся в Магелланов пролив и после двухгодичного плавания прибыл в Европу. Благодаря его плаванию эти места были нанесены на карту.
В эпоху, о которой мы говорим, грабеж испанских колоний в Южной Америке был очень популярен. Неудивительно, что французы не пожелали остаться в стороне. 3 июня 1695 года из Ла-Рошели с эскадрой в шесть кораблей вышел капитан де Женн[64]. 11 февраля следующего года он обогнул мыс Вирхенес, сделал остановку в бухте Буко у острова Сан-Грегорио, бросил якорь в Порте Голода, затем в бухте Сан-Николас, переименованной во Французскую бухту. Однако дальше он продвинуться не смог и в апреле 1697 года вернулся в Европу.
В 1698 году по стопам своего соотечественника отправился Бошен-Гуэн. Шесть месяцев спустя, лишь на одном из своих шести кораблей, ему удалось обогнуть мыс Вирхенес. Какое-то время он простоял в Пор-Галане, а затем, несмотря на постоянное противодействие ветров и течений, он благодаря своему упорству вышел в Тихий океан.
Шестьдесят шесть лет спустя, 21 июня 1764 года, коммодор[65] Байрон[66] привел корабли «Долфин» и «Тамар» к мысу Вирхенес, установил дружеские отношения с патагонцами и стал на якорь в Порте Голода. Чтобы посетить Фолклендские острова, он взял курс на восток, 18 февраля вновь появился в Магеллановом проливе, 21 февраля опять зашел в Порт Голода и 9 апреля 1765 года вышел в Атлантический океан.
В то же время французский капитан Бугенвиль 16 февраля 1765 года на корабле «Эгль» дошел до мыса Вирхенес, обогнул его, 21 февраля сделал остановку в небольшой бухте, которая была названа его именем, и, взяв на борт строительный лес, в марте вернулся в свою колонию на Мальвинских островах.
В следующем году капитаны Дюкло-Гюйо и Ла-Жироде на кораблях «Эгль» и «Этуаль» добрались до Порта Голода. На полуострове Брансуик им пришлось отбивать нападение туземцев, хотя ранее на мысе Сан-Грегорио с патагонцами был заключен союзнический договор.
Между тем Бугенвиль, передав свою колонию испанцам, направился, в соответствии с полученными им в 1767 году инструкциями, в Южные моря через Магелланов пролив. Он вошел в него 5 декабря того же года, задержался на некоторое время у мыса Посесьон, причем между ним и патагонцами установились прекрасные отношения. 16 декабря он достиг Порта Голода, а 18-го — бухты Бугенвиль. Двадцать шесть дней он пробыл в Пор-Галане и 26 января следующего года при попутном ветре вышел из пролива.
Наконец, английский капитан Самьюэл Уоллис[67], покинувший Плимут 22 июня 1766 года с флотилией, состоявшей из трех судов — линкора, флейты[68] и шлюпа[69], вошел в пролив 16 ноября, наладил добрые отношения с патагонцами, прибыл в Порт Голода, где запасся водой и дровами, и, отважно преодолев многочисленные опасности, в ночь с 10 на 11 апреля вошел в воды Тихого океана.
С этого момента о проливе забыли надолго, вплоть до 1826 года, когда капитан Уоллис[70] получил от правительства Великобритании задание провести здесь гидрографические исследования. Мореплаватель блестяще справился с поставленной задачей. Дальнейшим изучением этих мест занялся в 1834 году капитан Фицрой[71], а с 1837 по 1840 год капитан Дюмон-Дюрвиль, который на корветах «Астролябия» и «Зеле» тщательно обследовал восточную часть пролива между мысом Вирхенес и Пор-Галаном.
С подробностями этого памятного и почетного для Франции похода познакомиться небезынтересно.
Инструкции морского министра, датированные 26 августа 1837 года, формулировали, что целью новой экспедиции является пополнение данных, уже собранных капитаном Дюмон-Дюрвилем и другими мореплавателями, по этим, все еще недостаточно описанным, районам Южных морей, которые необходимо детальнее изучить в гидрографическом, коммерческом и научном отношении.
Седьмого сентября 1837 года «Астролябия» и «Зеле» отправились из Тулона к острову Тенерифе. Там они простояли на якоре с 30 сентября по 12 октября, затем пересекли Атлантический океан и зашли в Рио-де-Жанейро. Вновь выйдя в море 14 ноября, корабли миновали утром 12 декабря мыс Вирхенес, а затем, оставив позади мыс Данджнесс, в тот же день при свежем северном бризе подошли к проливу Примера-Ангостура.
Далее корветы направились в бухту Сан-Фелипе, где во время прилива чуть было не потеряли друг друга из виду. Огни костров по обеим сторонам пролива свидетельствовали о присутствии на северных землях патагонцев, на южных — рыбников. Две последующие недели мореплаватели посвятили обследованию мыса Негро, островов Элизабет и Санта-Магдалена, мысов Монмут, Валентино и Исидро, после чего бросили якорь в Порте Голода. Стоянка Дюмон-Дюрвиля в этом месте продолжалась с 16 по 28 декабря. За это время французы тщательно исследовали местоположение колонии Сармьенто: был обнаружен прекрасный источник пресной воды, установлено, что вода в реке Седжер — целебна, в окрестных лесах растет нотофагус, дримис Винтера[72], барбарис. Окружавшая путешественников великолепная растительность свидетельствовала о правильности выбора перуанского мореплавателя, хотя от его творения осталось одно зловещее имя. Не забывали французы и про гидрографию[73]. Офицеры произвели массу определений долгот, метеорологических наблюдений, определений температуры воды и приливных уровней. Охота приносила множество куликов, дроздов, гусей, уток и другой водоплавающей дичи, рыбная ловля — бычков, кефаль, корюшку, миногу, особенно обильных здесь мидий, пателл[74], мурексов[75], фиссурелл[76]. Офицеры нашли на ветвях дерева «почтовый ящик» — бочонок с записями предшественников. А Дюмон-Дюрвиль установил на самой высокой точке полуострова Санта-Ана столб с настоящим почтовым ящиком, изнутри обитым жестью.
Команда искала встреч с туземцами Патагонии, о которых в то время ходило немало легенд. Путешественники углублялись к югу от Порта Голода, и, хотя им часто попадались развалины хижин, лошадиные скелеты и другие следы индейских стойбищ, увидеть туземцев они так и не смогли.
На заре 28 декабря «Астролябия» и «Зеле» снялись с якоря; предварительно начальник экспедиции положил в почтовый ящик, установленный по его приказу, отчет о проделанной работе. Корабли шли мимо бухт Игл, Гииз-Индиен, Бушаж, Бурнан, Бугенвиль, мимо залива Сан-Николас. Взору мореплавателей открывались лесистые берега, которые террасами уходили вверх, подбираясь к белым вершинам гор Тарн[77], пику Нодалес[78] и горной цепи мыса Фроуард[79]. На юге побережье Огненной Земли было гористое, вздымались вверх причудливые скалы в форме пирамид, куполов, зубцов. Но сразу же после того, как корабли миновали мыс Фроуард, растительность стала скудной и малорослой.
Двадцать девятого декабря эскадра подошла к бухте Фортескью, образующей прекрасную гавань у входа в Пор-Галан. Для этого времени года погода в этих широтах была теплой — термометр показывал не менее четырнадцати градусов в тени.
Пор-Галан стал последним пунктом рекогносцировки Магелланова пролива, хотя он находился лишь на середине пути. Карта была составлена весьма точно, а мореплавателям надолго запомнились живописные берега и величественные горы, увенчанные снежными шапками.
Считая, что благоприятный период для плавания в Тихом океане закончился, и по-прежнему надеясь встретить патагонцев, капитан Дюмон-Дюрвиль покинул Пор-Галан 31 декабря, отказавшись от намерения пройти до Тихого океана. Обогнув мыс Фроуард, мореходы остановились, чтобы набрать воды в речке Женн, поохотиться и пособирать целебные травы. Бухту Сан-Николас Бугенвиль назвал Французской[80].
Второго января 1838 года «Астролябия» и «Зеле» подняли якоря и направились к острову Нассау и далее к мысу Сан-Исидро. Подойдя к Порту Голода около мыса Санта-Ана, Дюмон-Дюрвиль выслал вперед шлюпку, чтобы опустить в почтовый ящик второй отчет. Кораблям пришлось задержаться здесь на всю ночь, но уже утром 3 января при спокойном море и благоприятном южном бризе они шли вдоль Огненной Земли с ее низкими берегами, усеянными крупными валунами. Но как на полуострове Брансуик путешественники не заметили ни одного патагонца, так на Огненной Земле они не увидели ни единого рыбника. Лишь несколько гуанако да бесчисленное множество бакланов оживляли пейзаж.
Проверив долготу Порта Голода, нанесенную на карте Кинга, Дюмон-Дюрвиль повел корветы вдоль Патагонии и вдруг заметил палатки. Над поселением реял американский флаг. Наконец представился долгожданный случай установить контакт с местными жителями. Суда, слегка задев килем грунт, вошли в бухту Пеккетт и встали на якорь.
Всем офицерам было разрешено высадиться на сушу, где патагонцы оказали им весьма дружественный прием. Шлюпка доставила на борт «Астролябии» троих туземцев; роста они были среднего: от 162 до 166 сантиметров, пропорционального сложения, со смуглой кожей, длинными черными волосами, низким и покатым лбом, узкими глазами, выдающимися скулами и отсутствием какой-либо растительности на лице у мужчин — такими они предстали перед мореплавателями. В одежде из шкур гуанако, туземцы невозмутимо взирали на пришельцев.
Среди патагонцев находились швейцарец и англичанин. Они, устав от жизни среди дикарей, получили у Дюмон-Дюрвиля разрешение подняться на корабль и покинуть эти края.
Несколько дней спустя путешественникам удалось увидеть и рыбников, которые, несомненно, принадлежали к тому же народу, что и патагонцы, но производили впечатление слабых, измученных людей, выросших в рабстве.
Итак, 8 января «Астролябия» и «Зеле» закончили исследование Магелланова пролива и вновь оказались в водах Атлантики, откуда и направились в приполярные моря. Так началось плавание к Южному полюсу двух корветов под командованием капитана первого ранга Дюмон-Дюрвиля.
Длина Магелланова пролива, разделяющего Патагонию и Огненную Землю и омывающего острова Досон, Кларенс, Десоласьон, составляет пятьсот шестьдесят километров. Если идти проливом, то это сократит путь из Тихого океана в Атлантический на много миль. Французские мореплаватели исследовали две третьих его протяженности, составили с десяток планов бухт и портов, собрали богатейший материал, представляющий большую научную ценность. Во время всего плавания погодные условия благоприятствовали им, не считая бури, которая обрушилась на них в бухте Пеккетт. Не следует забывать, что корветы — парусные суда и что Магелланов пролив легко проходим лишь с запада на восток благодаря господствующим в нем западным ветрам.
Безусловно, в наше время пароходам с их мощными машинами легче преодолевать все препятствия, которые ожидают их в плавании по проливу. Кроме того, в проливе теперь есть удачно расположенный порт, которому сулят хорошее будущее — как в навигационном, так и в коммерческом плане. Это — не старый порт Сармьенто, хотя там и были отличные места для якорных стоянок, от него не осталось даже развалин. Мы имеем в виду колонию Пунта-Аренас, находящуюся на том же побережье полуострова Брансуик, только несколько севернее.
Все, что находится к югу от пролива, принадлежит Магеллании — архипелагу, состоящему из больших, маленьких и совсем крошечных островов и являющемуся как бы продолжением Американского континента между двумя океанами. Внимание научного и коммерческого мира было приковано к событиям, положенным в основу этого повествования. Что же касается мыса Горн, этого близкого родственника мыса Доброй Надежды, находящегося близ оконечности Африки, то скорее именно он заслуживает называться мысом Бурь[81].
Земля Короля Вильгельма — так первоначально называлась территория, позднее разделенная на остров Риеско и полуостров Муньос-Гамеро.
Дюмон-Дюрвиль Жюль Себастьен Сезар (1790–1842) — французский мореплаватель и ученый-гидрограф. Участвовал в одной из первых научных морских экспедиций — гидрографической съемке Эгейского и Черного морей (1819–1820); совершил несколько кругосветных плаваний: в 1822–1825 годах на корвете «Кокий», в 1826–1829 годах на корвете «Астролябия» (эта экспедиция была снаряжена для выяснения судьбы знаменитого французского мореплавателя Жана Франсуа Лаперуза), в 1837–1840 годах в Тихий океан и к берегам Антарктиды. 21 января 1840 года Дюмон-Дюрвиль высадился на берег ледового континента на открытой им Земле Адели. Погиб в железнодорожной катастрофе.
Фолклендские острова были открыты в 1592 году Джоном Девисом. В 1594 году возле их северного побережья плавал Ричард Хокинз. Свое нынешнее название архипелаг получил в 1690 году от капитана Джона Стронга. В 1764 году французский капитан Луи-Антуан де Бугенвиль основал первое поселение на Восточном Фолкленде, но через два года, под давлением испанцев, французы ушли, а испанцы захватили и британскую часть, что чуть не привело к войне. В 1771 году Великобритания снова заняла «свою» часть, основав колонию Порт-Эгмонт, которая, однако, просуществовала всего 3 года, после чего англичане покинули Фолкленды. В 1829 году свои права на архипелаг предъявила Аргентина (как наследница Испании), в 1831 году на островах было основано поселение под флагом США. И только в 1833 году Великобритания официально объявила Фолклендские острова своей колонией. В 1843 году на архипелаге появилась гражданская администрация.
В настоящее время северным, входным, мысом в Магелланов пролив считается мыс Данджнесс (52°23′ ю. ш., 68°25′ з. д.), расположенный юго-западнее мыса Вирхенес (52°22′ ю. ш., 68°20′ з. д.).
Русское название этого сужения — пролив Первый; альтернативно употребляется транскрипция испанского названия: Примера-Ангостура.
Странно, что Жюль Верн незнаком, по-видимому, с дневником участника первой кругосветки Антонио Пигафетты, изданным в 1837 году в испанском и в 1874 году в английском переводе. Французская версия, представляющая собой краткое изложение дневника, известна с XVI века. Автор излагает историю открытия Магелланова пролива с неточностями. На разведку были посланы два корабля («Сан-Антоньо» и «Консепсьон»); налетевший штормовой ветер чуть не погубил их; несмотря на шторм, экипажам судов удалось-таки отыскать проход. Вслед за ними и вся эскадра прошла пролив Первый, выйдя в бухту Сан-Фелипе. После пролива Второго Магеллан снова послал эти же корабли на разведку, но приказ выполнила только команда «Сан-Антоньо». К вечеру этот корабль соединился с эскадрой, но ночью командование судном принял португалец Иштебан Гомиш, королевский кормчий. Он-то и уговорил экипаж дезертировать. «Сан-Антоньо» тайком оставил эскадру и вернулся в Европу. Гомишу даже удалось доказать целесообразность своих действий. Дневник А. Пигафетты переведен на русский язык.
Это неверно. Магеллан назвал патагонцев «людьми с огромными ногами», потому что их нижние конечности были обернуты в солому для защиты от холода.
Снова неточность автора. Столь рано испанцев на территории современного Чили еще не было. Только в 1534 году испанский король Карл I разделил тихоокеанское побережье Южной Америки на четыре крупные провинции: одна из них охватывала перуанскую территорию (ею управлял Ф. Писарро), три других — чилийскую. Центральной чилийской провинцией «правил» дуэньо (господин) Педро де Мендоса (Ж. Верн именует его Хорхе). Первые испанские отряды, которыми командовал Вальдивия, появились на севере Чили в 1540 году. Через 13 лет мощное восстание индейской народности арауканов надолго остановило продвижение испанцев на юг.
Целью экспедиции 1525 году было завоевание Молуккских островов. В ее составе было 6 кораблей. Официально экспедицией руководил командор ордена Св. Иоанна Гарсия Хофре де Лоайса. Хуан Себастьян де Элькано (ок.1476–1526), мореплаватель, первый обошедший вокруг света, отправился в плаванье королевским кормчим и капитаном корабля «Санкти-Спиритус». В октябре корабль Элькано разлучился с эскадрой и самостоятельно шел к Магелланову проливу. Некоторые испанские историки утверждают, что этой осенью Элькано открыл мыс Горн, почти за столетие до голландцев. 24 января 1526 года у входа в Магелланов пролив эскадра воссоединилась, и Элькано пересел на флагманский корабль «Санта-Мария-де-ла-Виктория». На преодоление пролива ушел 51 день, то есть немногим меньше двух месяцев. В дальнейшем Элькано оставался на «Санта-Марии», на борту которой умер от цинги 4 августа 1526 года, когда корабль находился недалеко от азиатских архипелагов.
Камарго в Магеллановом проливе потерял только один корабль.
Жюль Верн называет Дрейка не Фрэнсисом, а Франсуа.
Очевидная ошибка автора. В 1540 году Дрейка еще не было на свете; Елизавета I правила с 1558 года, а в кругосветное плавание Дрейк ушел в 1577 году Магелланов пролив он преодолел в 1578 году.
Педро Сармьенто де Гамбоа был испанцем. Даты рождения и смерти неизвестны, хотя человек этот был во многих отношениях замечателен. Удачливый конкистадор и мореплаватель, он пробовал свои силы в литературе. Широкую известность получила его «История инков», а отчеты о морских экспедициях, составленные в форме писем к королю, содержат немало ценных сведений о природе Южной Америки и жителях этого континента. Сармьенто в числе прочих заслуг принадлежит и честь открытия носящего его имя южного выхода из Магелланова пролива (1589). К южной оконечности Америки он прибыл в 1583 году в качестве губернатора провинций Пролива. Последние сведения о Сармьенто де Гамбоа относятся к началу 1592 года.
Это поселение назвали Номбре-де-Хесус (Имя Христово).
Ж. Верн переделывает название города на французский лад. Оригинальное название звучало так: Сьюдад-де-Дон-Фелипе (Город Короля Филиппа).
Это название дал английский мореплаватель Т. Кавендиш.
Так автор называет Кавендиша. Кавендиш Томас (1560–1592) — английский пират; Магелланов пролив преодолел 6 января — 24 февраля 1587 года. В 1592 году снова попытался пройти проливом, но, встретив сильные противные ветры и течения, 15 мая повернул назад и вскоре умер в Атлантическом океане. Проходя мимо Сьюдад-де-Дон-Фелипе, увидел на берегу 10 испанских мужчин и 3 женщин. Один из встреченных испанцев, Томе Эрнандес, был взят на борт пиратского корабля, а потом высажен в чилийском порту Кинтеро. Кавендиш назвал поселение Голодным городом, потому что увидел там множество трупов.
Южное море — официальное название Тихого океана в XVI–XVIII веках. Именно так назвал его Васко Нуньес де Бальбоа, первым из европейцев увидевший его воды, после того как в 1513 году пересек Панамский перешеек. Испанец шел в субмеридиональном направлении (с севера на юг), и за его спиной осталось Северное море (оно же — Карибское или Атлантическое).
Xокинз Ричард (ок. 1560–1622) — английский мореплаватель и путешественник, сын знаменитого Джона Хокинза, начинавшего жизненный путь работорговцем, а прославившегося руководством обороной Англии от испанской «Непобедимой армады» и умелым командованием в ряде других военно-морских операций. Ричард начинал, подобно отцу, с торговли африканскими неграми; в 1593 году организовал экспедицию через Магелланов пролив на Молуккские острова и в Ост-Индию, однако по пути, в бухте Вальпараисо, его корабли захватили испанцы. Ричарда судили и приговорили к смертной казни, которая впоследствии была заменена крупным выкупом. В 1602 году он вернулся в Англию разоренным, но вскоре стал членом парламента (1604 г.), а потом получил хорошо оплачиваемый пост королевского советника. В конце жизни написал книгу «Наблюдения, сделанные во время путешествия в Южное море», которая вышла в год смерти автора. В 1621 году ему было поручено покончить с берберийскими пиратами в Средиземном море, но с этой задачей он не сумел справиться.
Как уже было сказано, Фолклендские острова были открыты в 1592 году Джоном Девисом. Ричард Хокинз посетил северное побережье архипелага в 1594 году.
Симон де Кордес не мог вернуться в Европу в 1600 году, поскольку — как указывают голландские энциклопедии — умер в 1599 году.
Норт Оливир ван (1558/9 — 1627) — голландский мореплаватель, руководитель первой голландской кругосветной экспедиции (1598–1601).
Спильберген Йорис ван (1568–1620) — голландский мореплаватель, бороздивший прибрежные воды Западной Африки, Цейлона, Индии, Бразилии. В 1614–1617 годах совершил кругосветное плавание. В рукописи явное несоответствие. Судя по следующему абзацу, события, описанные ниже, относятся к 1617 году, а следовательно, Спильберген шел Магеллановым проливом из Тихого океана в Атлантику.
Ле-Мер Якоб (1585–1616) — голландский купец и мореплаватель, погиб в море. Схоутен Виллем Корнелисзон (1580–1625) — голландский мореплаватель, погиб в море у острова Мадагаскар.
Гарсия де Нодаль Бартоломе (1575 —?) — испанский мореплаватель; до плавания в Южную Америку около 30 лет воевал с английским флотом; экспедиция длилась с 27 сентября 1618 года по 9 июля 1619 года, в ней участвовали два корабля; вторым судном командовал его брат, Гонсало де Нодаль; описание путешествия опубликовано в 1621 году. В испанских источниках пролив Ле-Мер называется Сан-Висенте.
Нарборо (Нарбро) Джон (1640–1688) — английский мореплаватель, адмирал.
Здесь Ж. Верн слишком сурово судит о своем соотечественнике. Жан Батист де Женн в 1695 году основал торговую компанию для колонизации Магелланова пролива. Именно с этой целью он и отправился в Южную Америку. Колонию, однако, организовать не удалось, Женн вернулся в Европу, выпустил книгу «Сообщение о путешествии в 1695–1697 годах к берегам Африки, Магелланова пролива, Бразилии, Кайенны и Антильских островов эскадры под командованием де Женна», а потом отправился губернатором на один из Антильских островов (Сен-Кристоф), здесь его гарнизон был атакован англичанами. Де Женна окружили, и он вынужден был капитулировать; умер в неволе, в Портсмуте, в 1704 году.
Коммодор — в английском флоте так назывался командир соединения кораблей, не имеющий адмиральского звания.
Байрон Джон (1723–1786) — английский мореплаватель, дед великого поэта. Руководил экспедицией, исследовавшей южную часть Тихого океана. В 1768 году опубликовал изобилующую живописными подробностями работу о кораблекрушениях у берегов Южной Америки, которую гениальный внук впоследствии использовал при сочинении поэмы «Дон-Жуан». В 1769 году был назначен губернатором британской колонии Ньюфаундленд.
Уоллис Самьюэл (1728–1795) — английский мореплаватель, в 1766–1768 годах совершил кругосветное плавание.
Флейта — небольшое военное трехмачтовое транспортное судно.
Шлюп — одномачтовое парусное судно.
Речь идет не об Уоллисе, а о капитане Кинге Филипе Паркере (1793–1856) — английском мореплавателе, контр-адмирале, который вел гидрографическую съемку западного побережья Австралии и берегов Южной Америки (1825). В 1831 году он выпустил книгу «Наставления мореплавателям, направляющимся к восточным и западным берегам Патагонии».
Фицрой Роберт (1805–1865) — английский мореплаватель, вице-адмирал; вел гидрографические, гидрологические и метеорологические исследования; в 1828–1836 годах был командиром корабля «Бигл», на котором совершил кругосветное плавание (в качестве штатного натуралиста в плавании принял участие Чарлз Дарвин); описание этого путешествия содержится в книге, выпущенной в 1839 году (вместе с Ч. Дарвином — прославленное «Путешествие натуралиста на корабле „Бигл“…»); в 1843–1845 годах был губернатором Новой Зеландии, а с 1854 года стал шефом британской метеослужбы.
Дримис Винтера (Drymis Winter) ранее назван Ж. Верном винтерией.
Речь на самом деле идет о научной дисциплине, которую во времена позднего Верна, да и полвека спустя, называли физической океанографией.
Пателла — научное название семейства улиток, в просторечье именуемых морскими блюдечками (блюдцами). Здесь, видимо, речь идет об обыкновенном блюдце (Patella vulgaris), ординарном для Атлантики виде.
Мурексы — род тропических и субтропических брюхоногих моллюсков, также называемых багрянками и пурпурицами, потому что в древности из шипов, которыми усеяны их раковины, добывали пурпурную краску. Видимо, сюда же можно причислить и «единорога», включенного автором в текущий список даров моря.
Фиссуреллы — улитки из семейства Fissurellidae с овальной раковиной; во Франции их называют также «ухо святого Петра».
Высота 818 м над уровнем моря.
Высота 767 м над уровнем моря.
Автор имеет в виду горный массив Виктория с высшей точкой 921 м над уровнем моря.
Несколько раньше, как читатель мог заметить, это же действие автор приписывает капитану Жан-Батисту де Женну.
Как известно, мыс Доброй Надежды открывшие его португальцы первоначально назвали мысом Бурь.