К исходу второй недели плавания встретился турецкий трехмачтовый парусник, капитан которого предложил Енсену взять дори на борт корабля, чтобы доставить «Сентенниэл» и его капитана к европейскому побережью. Мореплаватель не принял этого предложения. 7 июля Енсен находился на 41°50′ северной широты и 54°00′ западной долготы. Здесь его заметили с английского барка, следовавшего из Мексики в Ливерпуль. Англичане предложили помощь, но мореплаватель и на этот раз отказался стать пассажиром большого парусника.
Прошел месяц плавания в открытом океане. Мужественный моряк давно уже преодолел половину пути. Погода не очень благоприятствовала плаванию. Во время частых порывистых ветров, сопровождавшихся дождями, Енсену приходилось уменьшать парусность. Иногда он вынужден был отстаиваться на плавучем якоре, чтобы удержать суденышко носом к волне. Когда наконец над серым океаном показалось солнце, моряк разложил на палубе и просушил запасы продуктов, превратившихся к этому времени буквально в месиво. Значительную их часть пришлось выбросить.
В один из солнечных дней к Енсену подошел третий по счету корабль. Это был большой немецкий пароход. Капитан и столпившиеся на палубе пассажиры попытались уговорить Енсена прекратить безумное плавание или хотя бы взять свежие продукты. Моряк только смеялся. На прощанье он сказал: «Спасибо за заботу, капитан, единственное, от чего я, пожалуй, не откажусь, так это от бутылки доброго бренди». Пытаясь поймать бутылку, спущенную на конце с борта парохода, Енсен упал па палубу дори, едва не перевернув её. После столь длительного сидения в кокпите ноги были как ватные.
На следующий день снова разразился шторм. Енсен спустил паруса и стал на плавучий якорь. Этот день чуть было не стал для него последним. Качка была такая, что Енсен, доставая продукты, упал и, ударившись головой об окованный бочонок с водой, потерял сознание. Когда мореплаватель пришел в себя, «Сентеннпэл» был залит водой. Через несколько часов, ценой нечеловеческих усилий, ослабевший от потери крови Енсен откачал воду.
По мере приближения к Европе корабли стали встречаться всё чаще и чаще. Теперь Енсен мог легко сверить свои координаты, но в то же время ему приходилось постоянно быть начеку, особенно ночью, чтобы избежать столкновения с каким-либо кораблем. В те времена далеко не все суда были оснащены ходовыми огнями.
И всё же счастье, сопутствовавшее моряку, чуть было не изменило ему, когда до желанных берегов оставалось всего лишь несколько дней пути.
Ранним утром 2 августа, на тридцать девятый день плавания, в трехстах милях от ирландского островка Клир-Айленд Енсен встретил английский бриг «Мэгги Гандер», направлявшийся из Нью-Йорка в Ливерпуль. В течение двух часов «Сентенниэл» и бриг шли рядом. Затем внезапно налетел шторм. Первый яростный порыв ветра сбросил Енсена за борт. Его спас страховочный конец, которым он привязывал себя к мачте. Парусник же лег на борт и зачерпнул немало воды. Шторм долго не утихал и свирепствовал с неослабевающей силой. После полудня огромная волна ударила в борт дори и обрушилась в неё. Откачав воду, измученный и промокший Енсен терпеливо ждал окончания шторма. Когда наконец океан успокоился, моряк поставил уцелевшую мачту и паруса. Но во время шторма был потерян основной прямой парус, весь запас пресной воды и продуктов.
7 августа к «Сентенниэлу» подошел американский двухмачтовый бриг «Альфредон», направлявшийся из Ливерпуля в Балтимор. На этот раз отважный мореплаватель скрепя сердце согласился пополнить своп запасы свежим хлебом и пресной водой.
9 августа «Сентенниэл» вошел в пролив Святого Георга. Корабли встречались на его пути так часто, что Енсен не мог позволить себе хоть на минуту сомкнуть глаза. После сорока шести дней борьбы с Атлантическим океаном смельчак сошел на берег в районе мыса Сент-Дейвидс, вблизи селения Аберкэстл.
Скромным был путь одиночного океанского рейса Альфреда Енсена. С него начался перечень отважных моряков, плававших в одиночку по океанам.
1– Глостер (Новая Англия, США); 2 — Ливерпуль (Великобритания).
После двухдневного отдыха он продолжил свой рейс до Ливерпуля и самостоятельно вошел в порт, отказавшись от услуг буксира и лоцмана.
Через несколько недель Енсен погрузил свою дори на отходящий в Глостер пароход и на этот раз переправился через океан уже в качестве пассажира.
Альфред Енсен вернулся в Глостер. Друзья рыбаки гордились своим товарищем и называли его «Енсен-столетие». Этим рейсом через океан он не только отметил столетие независимости своей страны, но и прославил ньюфаундлендских рыбаков и их великолепные дори.
«Сумасшедший датчанин», американский рыбак Альфред Енсен открыл эру одиночных трансатлантических рейсов. Конечно, с навигационной точки зрения маршрут «Сентенниэла» не был особенно трудным. К югу от острова Сейбл дори подхватило сильное течение Гольфстрим, и ей сопутствовали западные ветры. Но это обстоятельство никак не может уменьшить заслугу Альфреда Енсена. Он победил в единоборстве с океаном, открыв дорогу другим отважным морским робинзонам.
Вслед за Енсеном отправлялись в одиночные рейсы всё новые и новые смельчаки. Они проходили трассы несравненно более длинные, чем Альфред Енсен, пересекали два и даже три океана, преодолевая свой путь со значительно большей скоростью, иногда на парусниках гораздо меньших размеров, чем у Енсена. И всё же не следует забывать, что Енсен был первым!
Плавание Енсена, впервые совершившего одиночный рейс через океан, вызвало широкий отклик у моряков всего мира. Было в этом подвиге что-то захватывающее, освобождающее от тягостного чувства всесилия океана.
Мореплавателем, решившимся повторить подвиг Енсена, был тридцатилетний Бернард Джилбой, американец ирландского происхождения. За плечами у него было почти десять лет службы на торговых судах. Во время пионерского рейса Енсена он также бороздил Северную Атлантику.
В 1882 году у Джилбоя созрел план одиночного путешествия из Северной Америки в Австралию через весь Тихий океан без заходов в порты. По его расчетам, этот путь должен составлять 7000 миль. Яхта Джилбоя «Пасифик» с балластным килем и швертом обладала хорошей остойчивостью. Имея небольшую осадку по сравнению с килевыми яхтами, она развивала более высокую скорость, особенно при полном ветре, когда ненужный в это время шверт можно было поднять. Глухая палуба надежно защищала от волн. В кормовой части помещалась койка, где моряк мог удобно лежать, хотя высота «каюты» не превышала 80 сантиметров. Длина яхты составляла 5,8 метра, а ширина — 2 метра. Предполагая (как оказалось впоследствии, чересчур оптимистически), что рейс продлится четыре месяца, Джилбой погрузил только 250 килограммов продуктов (в том числе любимых им консервированных жареных цыплят, ветчину, копченого лосося) и 600 литров воды.
На борту, помимо мореходных инструментов, имелись: карабин, револьвер, ножи, весла, плавучий якорь, два якоря, 12 дюжин спичечных коробок, боцманский инвентарь, а также… шляпа и зонтик. Нетрудно сделать вывод, что Джилбой был человеком предусмотрительным и обстоятельным.
«Пасифик» вышел из Сан-Франциско в океан 18 августа 1882 года.
Первые дни рейса вселили в путешественника радужные надежды. В зоне, славящейся переменными ветрами, Джилбой за пять дней пути покрыл 500 миль — результат, о котором мечтают все моряки-парусники.
Погода благоприятствовала плаванию. Джилбой бил острогой тунцов и черепах, разнообразя меню и экономя припасы. Он старался беречь силы и, когда была возможность, спал, поставив лодку на плавучий якорь при выбранном гроте.
Через две недели плавания «Пасифик» вошел в пассатную зону и под полными парусами быстро продвигался на юго-запад. Однако пассат не был достаточно сильным, и суточные переходы не превышали 80 миль.
Тщательно подготовленная к плаванию яхта обеспечивала моряку удобное и безопасное путешествие. Дни проходили без особых событий, и их монотонность разнообразило лишь появление китов, птиц и дельфинов. Единственным драматичным событием было столкновение с огромным дрейфующим древесным стволом.
К середине октября Джилбой заметил, что запасы продовольствия истощаются. Обеспокоенный моряк, несмотря на то, что летучие рыбы падали ему прямо на палубу, решил ограничить питание до двух раз в сутки. В начале ноября «Пасифик» пересек Межпассатное противотечение, а затем и экватор.
17 ноября, на девяностый день плавания, «Пасифик» был замечен экипажем проходящей шхуны. Шкипер пригласил Джилбоя к себе и щедро угостил, а также снабдил продуктами, в том числе овощами.
В этот день «Пасифик» находился всего в ста милях северо-западнее Маркизских островов, что подтверждало точность навигационных расчетов Джилбоя. Продвигаясь вместе с пассатным течением на запад, «Пасифик» в первых числах декабря подошел к островам Кука и 7 декабря, на сто одиннадцатый день плавания, Джилбой увидел остров Эуа. Искушение сойти на берег после почти четырех месяцев, проведенных на площади в шесть квадратных метров, было велико, но Джилбой поборол соблазн.
13 декабря яхта пересекает 180-й меридиан. До Австралии осталось уже только полторы тысячи миль. Он должен преодолеть этот путь за месяц.
Но судьба коварна. Подгоняемый ещё сильным пассатом, «Пасифик» шел с хорошей скоростью. Естественно, что Джилбой поднял шверт. Внезапно шальная волна развернула парусник, а другая мощным ударом опрокинула его. С невероятным усилием моряку удается взобраться на судно и после часа мучительных попыток вернуть его в нормальное положение.
Всю ночь Джилбой вычерпывал воду. И только с наступлением рассвета Джилбою стало ясно, чего стоила эта авария судну. «Пасифик» потерял грот-мачту с парусом, руль, компас, хронометр, не говоря о множестве других нужных предметов. Джилбой лишился значительной части провианта, оставшиеся продукты были подмочены и залиты керосином. Моряк стойко встретил этот удар судьбы. Руль заменил уцелевшим веслом, бизань переставил на место грот-мачты, сделал из вспомогательных парусов спинакер, закрепил его на втором весле и под таким импровизированным оснащением потащился на запад.
Беда не приходит одна. Через два дня, 15 декабря, корпус лодки, сильно обросший ракушками, был пробит меч-рыбой. Джилбой с трудом борется с течью, постоянно откачивая воду.
«Пасифик» проходит мимо островов Фиджи и Новой Каледонии, но встречные ветры не позволяют яхте, практически лишенной управления, приблизиться к берегу. Яхта в пределах видимости минует риф Беллона-Сюд, а затем пустынные острова Фирн и Мэтью…
Силы начинают покидать Джилбоя, его изнуряет голод. 27 декабря, в то время когда Джилбой спал, его яхта задевает днищем за подводный риф. Для корпуса «Пасифика» столкновение проходит без ущерба, но оброненная моряком вертушка лага буквально заякорила лодку и оборвалась при попытках вытащить её из зарослей кораллов. Правда, лаг путешественнику уже не нужен — перед ним где-то очень близко простирается Австралийский континент.
3 января из запасов остались только 2 килограмма мяса и около 4 литров воды. 13 января Джилбой съедает последнюю 60-граммовую порцию мяса. Пресной воды остается совсем немного. В довершение всего в море исчезла рыба. Однако моряку удается поймать несколько птиц из тех, что садились на палубу.
Вконец измученный, лишенный способности управлять лодкой или наблюдать за горизонтом, Джилбой находился на грани голодной смерти. 29 января 1893 года, в полубессознательном состоянии размахивая флагом и стреляя из револьвера, он привлекает к себе внимание проходившей вблизи шхуны «Альфред Виттери».
Путь Джилбоя.
1 — Сан-Франциско; 2– Маркизские острова, 3 —острова Кука; 4 —острова Фиджи; 5 — остров Новая Каледония; 6 — Австралия.
Всего в 40 милях от австралийского мыса Санди-Кейп, после 164-дневного плавания в океане, пройдя свыше 6500 миль, Бернард Джилбой капитулирует. После прихода в порт Джилбой был доставлен в госпиталь. Сильное истощение (за время рейса Джилбой потерял в весе 13 килограммов), авитаминоз и душевная депрессия на месяцы приковывают его к больничной койке.
После восстановления здоровья Джилбой — великолепный моряк, отважный путешественник — возвращается в Сан-Франциско. Можно было бы ожидать, что он станет капитаном крупного корабля и будет бороздить океаны. Увы, человеку с такими достоинствами и опытом пришлось стать вагоновожатым трамвая, взбирающегося по живописным холмам Фриско…
Атлантический и Тихий океаны побеждены. Преодоление безграничных океанских просторов в миниатюрной дори оказалось вполне реальным. За какую нелегкую задачу ещё возьмется человек в одиночку?
В 1891 году два американца — Лоулор и Эндрюс — пришли к выводу, что одно лишь покорение просторов океана не может принести удовлетворения. Они решили состязаться.
Спустя семьдесят лет состоятся «первые трансокеанские гонки одиночек», во время которых пять яхтсменов, снабженных радиопеленгаторами и пневматическими спасательными плотами, располагая метеорологическими прогнозами, составленными электронно-вычислительными машинами, выйдут в океан, несмотря на скептицизм знатоков. Наименьшая из пяти яхт («Мыс Горн» Жана Лакомба) будет на метр длиннее «Сирены» Эндрюса. К счастью… ни Лоулор, ни Эндрюс не дожили до 1960 года.
Трасса соперников: Бостон (США) — Британские острова или побережье Европейского континента. Протяженность — 3000 миль.
Оба соперника были закаленными морскими волками. Лоулор в июне 1889 года уже пересек Атлантику за сорок восемь дней на яхте «Непотопляемая» (12 метров длины, 3,6 метра ширины) с экипажем из двух человек.
Специально для гонок отец Лоулора — старый корабел — построил дори «Морской змей» длиной 4,6 метра, шириной 1,5 метра, со шпринтовым гротом, а также кливером на бушприте.
Эндрюс также был искусным моряком. В 1878 году он проплыл от Бостона до Британских островов тоже за сорок восемь дней на лодке «Наутилус» (5,8 X 1,8 Х 0,5 метра) с латинским парусом площадью 12 квадратных метров. Для состязания Эндрюс подготовил дори «Сирена» 5,8 метра длины, имеющую гафельное вооружение с металлическим швертом.
17 июня 1891 года в бостонском порту собралась толпа, чтобы наблюдать старт необычных состязаний. В 18 часов 20 минут «Морской змей» и «Сирена» двинулись на восток. «Не струсили», — отметила пресса, а через день-два событие начало постепенно забываться.
Тем временем оба моряка всё больше удалялись от берегов Северной Америки. Пути обеих дори разошлись. Ведомая Эндрюсом «Сирена» направилась по южной трассе, через Азоры к Испании. Но на этой трассе, более удобной и безопасной, в теплых широтах дули слабые ветры, поэтому нельзя было рассчитывать на хорошую скорость. В течение тридцати пяти дней Эндрюсу действительно сопутствовала отличная погода. Совсем в других условиях проходило плавание у Лоулора — его «Морской змей» двинулся трудным, но быстрым путем к Британским островам в бурных умеренных широтах.