1 июня 1968 года (и позже) из 44 заявленных судов из Плимута в далекий и трудный путь вышли 36 яхт, ведомых яхтсменами десяти национальностей, в том числе одной женщиной. Среди яхт — несколько больших, размеры которых превышали обычно принятые нормы для спортивных судов. Самая большая яхта, тримаран "Пен-Дюйк IV" Эрика Табарли, имела в длину 22 метра, "Раф" — 18,3 метра, "Сэр Томас Липтон" –16,5 метра, "Катти Сарк" — 16,5 метра, "Вуртреккер" — 14,8 метра. Некоторые из яхт были построены специально для этого состязания. Конструкции яхт были весьма разнообразными (особенно многокорпусных судов) в целях нахождения новых оптимальных решений. Были также и небольшие яхты, например шведский "Гудвин" с парусами площадью 20 квадратных метров. Был также ветеран гонок, фолкбот "Джестер", известный многими достижениями "Миф Мальгама", а также необычный "Чиирс", построенный по образцу полинезийских лодок.
Разным было и мастерство участников. Начиная с опытнейших яхтсменов — участников океанских марафонов вроде Эрика Табарли и моряков-профессионалов и кончая теми, знакомство которых с морем и парусами насчитывало два-три месяца. Так, стартовавшая на тримаране "Коала III" немка Эдит Бауман только три месяца назад ступила на борт яхты.
Напряженная борьба началась прямо со старта. Эрик Табарли благодаря опыту, физической подготовке и великолепной, хотя и экспериментальной яхте считался кандидатом номер один на победу. Уже на первых милях пути Табарли захватил лидерство, развивая при благоприятном ветре скорость до десяти узлов, и систематически увеличивал преимущество. К несчастью, ночью его тримаран столкнулся с проходившим мимо танкером, в результате чего в одном из поплавков образовалась пробоина, и Табарли вынужден был вернуться.
Тогда же, 2 июня, от участия в гонках отказался Воке, плывший на небольшом тримаране "Тамур" (8 х 5 метров).
"Пен-Дюйк IV" снова вышел на трассу только 4 июня. Через несколько часов после вторичного старта отказало автоматическое управление, и расстроенный Табарли возвращается к английским берегам.
В тот же день катамаран "Океан Хайлендер" Сэнди Манро теряет мачту, и моряк вынужден отказаться от гонок.
Не сломленный неудачей, Табарли возвращается в порт. Молниеносный ремонт автоматического управления, и "Пен-Дюпк IV" в третий раз вступает в борьбу. Однако новая, недостаточно испытанная перед гонками яхта подводит моряка. Поврежденные во время столкновения мачта и такелаж не гарантируют безопасности плавания. Опытный моряк поворачивает к берегу, окончательно отказавшись от участия в гонке.
Идущие в слабых переменных ветрах яхты за пять дней пути растянулись на сто с лишним миль. Как и предсказывали специалисты, да и в соответствии с законами гидродинамики лидерство захватили яхты больших размеров. Положение существенно не менялось до тех пор, пока яхты не вошли в зону сильных, шести- семибалльных юго-западных ветров.
Через две недели после начала состязаний в Северной Атлантике метеорологические условия резко ухудшились. Труднее всего это переносили катамараны. Катамаран "Якша", управляемый малоопытным молодым французом Жоаном де Катом, 18 июня получил серьезные повреждения, потеряв мачту и руль. Удары волн повредили поплавки, и Кат покинул тонущий катамаран, спасаясь на надувной лодке. К счастью, располагая радиостанцией, он успел послать сигнал бедствия. Благодаря широко развернутым спасательным действиям моряк был найден через два дня в 550 милях от Ирландии.
Через неделю с помощью очередной спасательной операции, предпринятой судами военно-морского флота с участием самолетов, был обнаружен тонущий тримаран яхтсменки Эдит Бауман "Коала III", разбитый волнами. Отважная яхтсменка пережила в трехстах милях от Азорских островов очень тяжелые часы, находясь на тримаране, выступающем из воды едва на полметра. Спасли её 27 тоня.
Вообще говоря, многокорпусные суда потерпели поражение. Из четырех катамаранов вышли из гонок два, в том числе "Сан-Джорджио" знаменитого Кароццо. Из девяти тримаранов закончили гонки только три. Всего из пятнадцати многокорпусных судов финиша достигли только 5 (33 %). Но во время тех же штормов затонула и классической постройки яхта Куклинского "Амбрима".
После трех недель плавания в ведущей группе произошли изменения. Лидировал по-прежнему "Сэр Томас Липтон", хотя его капитан Уильямс, который упал с мачты, получил серьезные телесные повреждения. Но сошел с трассы его грозный конкурент Гликсман, вынужденный отвести в порт поврежденного "Рафа". "Вуртреккер", у которого в начале гонок был поврежден бом и который потерял немало ценного времени, шел вслед за лидером. За ними шли грозные соперники: Фоллет — на полинезийском катамаране "Чиирс", Хауэлл — "Золотой петушок", Минтеркемп — "Ганча герл".
Яхты — участницы третьих атлантических одиночных гонок.
В противоположность предыдущей регате, когда места лидеров определяли дни и даже недели, на этот раз решающими были часы. В атмосфере, полной напряжения и спортивного азарта, моряки, не знавшие отдыха, шли к финишу, не жалея сил. Положение обострялось угрозой приближавшегося шторма. Многочисленные самолеты, в течение нескольких дней вылетавшие в море для патрулирования, приносили все новые неожиданные, часто противоречивые известия. 27 июня, после полуночи, раньше, чем ожидалось, линию финиша возле Ньюпорта пересек "Сэр Томас Липтон" Джоффри Уильямса. Но это ещё не решало вопроса о первенстве. Оказалось, что Уильямс был оштрафован на двенадцать часов за несоблюдение правил на старте. В течение 12 часов Уильямс, почти не спавший в последние дни гонок, ждал, всматриваясь в горизонт. Наверное, эти часы тянулись для него дольше, чем все двадцать шесть дней одиночного рейса. Опасения оказались напрасными. Он победил! "Вуртреккер" Дэлинга прибыл лишь через семнадцать часов. В это время Уильямс уже спал как убитый.
Третьим, через двадцать восемь часов после Уильямса, прибыл американец Фоллет на двухкорпусяом "Чиирсе" — экспериментальной яхте (12 метров длина, парусность 35 квадратных метров), построенной по образцу полинезийских лодок. Этот результат можно признать одной из сенсаций гонок, поскольку другие катамараны себя не оправдали.
Из результатов, которые заслуживают внимания, следует отметить пятое место "Золотого петушка" Хауэлла — 31 день 16 часов — и шестое место "Опуса" Кука — 34 дня 8 часов.
Это были замечательные достижения, тем более поразительные, что в первой половине гонок лидирующие яхты прошли более короткий путь, чем "Пен-Дюйк II" за то же время в состязании 1964 года.
Всего в третьих атлантических гонках яхтсменов-одиночек стартовало 36 яхт. Финишировало же 19 яхт. Это является ещё одной характерной особенностью состязаний 1968 года (в 1960 году гонки закончили все пять яхт, в 1964 году из пятнадцати яхт с трассы сошла только одна).
Победитель третьих атлантических гонок 26-летний англичанин Джоффри Уильямс прошел трассу за 26 дней, 20 часов и 32 минуты (в 1960 году Чичестер — 40,5 дня, в 1964 году Табарли — 27 дней). Трудно сказать, является ли установление нового рекорда по пересечению Атлантического океана следствием мореходных достоинств яхты "Сэр Томас Липтон", или же её размеров (1960 год "Джипси-Мот III" — 12,1 метра, 1964 год "Пен-Дюйк II" — 13,6 метра), или сложившихся благоприятных гидрометеорологических условий.
Неоспорим факт, что Уильямс, ведя такую большую яхту через океан и имея к тому же в течение многих дней неисправное автоматическое управление, доказал, что он превосходный моряк, достойный победитель и преемник своих замечательных предшественников — Чичестера и Табарли.
В состязании с "Сэром Томасом Липтоном" (16,5 метра длины и 110 квадратных метров парусности) рядовые яхты (7–10 метров длины и 25–60 квадратных метров парусности), какими располагают моряки, не субсидируемые богатыми фирмами, заранее были обречены на проигрыш в гонках.
Нарушением спортивной этики, пожалуй, следует считать и применение Уильямсом "навигационной практики", заключавшейся в том, что он поддерживал постоянную радиосвязь с Англией, где в вычислительном центре бюро метеопрогнозов для "Сэра Томаса Липтона" разрабатывались рекомендации для выбора оптимального пути яхты.
Третьи атлантические гонки в некотором смысле стали эпилогом этого вида состязаний. Соревнование мореплавателей уступило место соперничеству предпринимателей.
Капитану Уиллису было уже семьдесят два года, и, несмотря на прекрасное здоровье и юношескую живость ума, ему приходилось с этим считаться. На примере плавания в Тихом океане он видел, что ему уже не справиться с судном большого размера. Так же хорошо, как свои физические возможности, он умел оценить и способности своей яхты "Малютка". Её длина — 3,5 метра, ширина — 1,62 метра. Общая площадь трех небольших парусов — около 10 квадратных метров.
На такой микрояхте Уиллис в одиночку намеревался пересечь Атлантический океан. Он погрузил на яхту муку, молочный порошок, масло, мед и лимонный сок (по его мнению — лучшее средство против цинги). Пресной воды он не взял совсем, рассчитывая утолять жажду морской и дождевой водой.
"Малютка" вышла в океан 22 июня 1966 года. Уиллис планировал пройти трассу Нью-Йорк — Плимут за семьдесят дней, чтобы прибыть в Англию в начале сентября.
Подгоняемая ветром и Гольфстримом миниатюрная яхта медленно двигалась вперед. Уиллис быстро освоился с дорожными заботами и был полон оптимизма. Смело и в то же время осторожно вел он "Малютку" вдоль побережья Новой Шотландии.
Проходили дни, похожие один на другой. "Малютка" всё больше удалялась от берегов США — 200 миль, 300, 500… Очень медленно, но настойчиво Уиллис плыл на восток. Неожиданно на шестой день у него произошло ущемление грыжи. Страдая от невыносимой боли, беспомощный и лишенный сил Уиллис лежал на палубе в ожидании встречи с кораблем, с которого ему могла быть оказана помощь. Ждать пришлось долго. Терзаемый болью, он потерял чувство времени и веру в возможность спасения.
Однако судьба, всегда благоволившая к нему, не обманула его надежды. "Малютка" встретилась с голландским судном. Капитан предложил Уиллису перейти на корабль, но по техническим соображениям отказался забрать "Малютку". Уиллис остался на яхте. Снова один — со своей болью и океаном.
Уиллис знал, как сильно он рискует. Маловероятно, что кто-то заметит среди постоянных в этом районе туманов его трехметровую лодку. Однако он не допускал мысли покинуть "Малютку".
Только через несколько дней, принесших Уиллпсу неописуемые страдания, "Малютку" заметили на экране радара проходившего невдалеке корабля. Яхта уже преодолела 1000 миль.
"Можете ли взять мою лодку?" — спросил Уиллис. В полубессознательном состоянии мореплаватель был доставлен в больницу Сент-Джонса на Ньюфаундленде. Оказав Уиллису помощь, врачи заявили: "Любое промедление стоило бы вам жизни".
Несгибаемый Уиллис решил отложить попытку преодолеть Атлантический океан до следующего года. Вскоре он встал на ноги. Задумывался ли он над причиной неудачи? Определенно — да. Сделал ли он какие-либо выводы, изменил ли конструкцию яхты, переменил ли трассу? Увы, лишь частично. Он спорил с теми, кто утверждал, будто плавание на такой крохотной лодке — безумие и отвергал их советы. Согласился лишь на новый вариант "Малютки", с кабиной. Длина кабины точно соответствовала росту хозяина — 185 сантиметров. Но встать в полный рост там было нельзя: высота составляла 105 сантиметров. Уиллис отказался от бизань-мачты, что уменьшило площадь парусов.
30 июня 1967 года Уиллис снова вышел из Нью-Йорка, рассчитывая, что через два месяца он достигнет побережья Англии. Продовольствия и пресной воды он взял на шестьдесят дней.
Снова настали дни труда и одиночества, надежд и сомнений. "Малютка" шла на восток. Плыла медленно, слишком медленно. Сообщения о судьбе "Малютки" по мере её удаления от судоходных путей становились всё реже. Прошли июль, август, кончался сентябрь — о мореплавателе не поступало никаких известий.
Наконец 27 сентября, в 18.00 "Малютку" заметили с польского траулера "Белона". На палубе яхты появился человек, он спустил паруса и стал размахивать прикрепленным к веслу американским флагом.
"Белона" задерживается возле яхты. Уиллпс просит сообщить о нём на берег. Он совсем ослаб от голода, болен и не может плыть дальше, просит, чтобы за ним прислали американский корабль.
— Но ведь помощь можем оказать и мы, — говорит капитан Ружняковский. — Взять вас на борт?
— Да, конечно, но при условии, что и яхту тоже.
Уиллис окончательно изнурен. Очутившись на палубе корабля, он опускается на приготовленные для лова сети, раскидывает руки, закрывает глаза…
— Умирает, он умирает! — восклицает кто-то тревожно.
Заботливые руки приподнимают голову моряка. Через минуту Уиллис собирается с силами, встает, подходит к капитану и представляется. Радист Мазуркевич тут же посылает радостную весть — Уиллис спасен.
Потрепанная одежда, длинная борода, исхудавшее лицо усиливают впечатление, что этот человек был спасен в роковую для него минуту. После обеда и ванны Уиллис улегся на койку и тотчас же уснул. У этого 74-летнего человека был железный организм. Проведя три месяца в 3,5-метровой скорлупке, перенося голод, холод, штормы и вихри Северной Атлантики, он сумел встать с зарей на следующий день.
Через несколько дней мореплаватель почувствовал себя настолько хорошо, что мог питаться вместе с экипажем. Его усадили на почетное место, рядом с капитаном, и он стал рассказывать свою эпопею.
Первые дни рейса прошли спокойно. "Малютка" медленно продвигалась на восток без особых происшествий и аварий. Погода стояла хорошая. Моряк разнообразил дни чтением книг, вел дневник и ловил рыбу, обогащавшую его скромное меню. К несчастью, срок плавания по сравнению с расчетным всё увеличивался. Пришлось предусмотрительно ограничивать себя в питании. В конце августа, после двух месяцев плавания, когда "Малютка" едва прошла половину пути, продовольствие и пресная вода были на исходе. Наступили дни голода. Дневной рацион Уиллиса сводился к горсти пшеничной муки; если удавалось поймать рыбу, съедал её сырой, чтобы утолить голод и жажду. Лишь иногда он добавлял что-нибудь из оставшихся припасов. Ничего удивительного, что старый человек всё больше слабел.
С последним штормом, который свирепствовал в центре Северной Атлантики, моряк успешно боролся четыре дня. Шторм повредил такелаж и паруса, унес часть снаряжения, в том числе карты, сапоги и керосинку, лишив моряка возможности готовить горячую пищу. Осталось всего полкилограмма муки и… возможность утоления голода сырой рыбой.
Уиллис слабел всё больше. Наконец он решил, что, как только встретит корабль, попросит помощи. И на этот раз ему повезло. "Белона" шла трассой, редко посещаемой кораблями. От самых берегов Европы экипаж "Беловы" не встретил ни одного судна — "Малютка" была единственным. Уиллис же корабля не видел.
Не было на "Белоне" человека, который не полюбил бы Уиллиса. Высокий, худой, с развевающимися седыми волосами, в штормовке с капюшоном или, когда он хотел быть особо торжественным, в рубашке цвета хаки (в принципе единственно пригодной для носки части его одежды), ступающий босыми ногами по палубе, он олицетворял собой в глазах экипажа полную безмятежность. Всеобщее уважение вызывали также скромность и непосредственность моряка. Его чтили за то, что он не хотел покинуть свою крохотную яхту, за его выдержку и умение переносить без жалоб горечь поражения. Ведь "Малютка" преодолела уже около двух третей тяжелой трансатлантической трассы.
5 октября к "Белоне" подошел американский корабль "Генерал Грин", на который перешел мореплаватель. На палубу корабля была помещена также сверкающая свежей краской "Малютка".