— То вы не бежали бы из Ванна. Не правда ли?
— Нет. Что вы подумали, когда не нашли меня там?
— Я стал размышлять, дорогой мой.
— Ах, вот как… К чему же привели вас ваши размышления?
— Я догадался обо всем.
— Обо всем?
— Да.
— О чем же вы догадались? Послушаем, — сказал Портос, усаживаясь поудобнее в кресле.
— Прежде всего о том, что вы укрепляете Бель-Иль.
— Ах, это было не мудрено! Вы видели меня за работой.
— Погодите; я догадался еще кое о чем. А именно, что вы укрепляете Бель-Иль по приказанию господина Фуке.
— Совершенно верно.
— Еще не все. Раз начав догадываться, я не останавливаюсь на полдороге.
— Милый д’Артаньян!
— Я понял, что господин Фуке хочет держать эти работы в строжайшей тайне.
— Действительно, насколько мне известно, у него было такое намерение, — согласился Портос.
— Да, но известно ли вам, почему он хотел хранить все это в тайне?
— Да просто чтобы никто не знал об укреплении, черт возьми!
— Это во-первых. Но его желание было порождено также мыслью оказать любезность…
— Действительно, я слышал, что господин Фуке человек очень любезный.
— …мыслью оказать любезность королю.
— Вот как?
— Это вас удивляет?
— Да.
— Вы этого не знали?
— Нет.
— А я вот знаю.
— Значит, вы волшебник.
— Ничуть.
— Откуда же вы знаете в таком случае?
— Да очень просто. Я слышал, как господин Фуке сам говорил это королю.
— Что говорил?
— Что решил укрепить Бель-Иль и поднести его королю в подарок.
— Вы слышали, как господин Фуке говорил все это королю?
— Передаю его подлинные слова. Он даже прибавил: «Бель-Иль укреплен одним моим другом, замечательным инженером, и я попрошу позволения представить его королю». — «Его имя?» — спросил король. «Барон дю Валлон», — отвечал г-н Фуке. «Хорошо, — отвечал король, — вы мне представите его».
— Король так и отвечал?
— Слово д’Артаньяна!
— Но почему же в таком случае меня не представили? — удивился Портос.
— Разве вам не говорили об этом представлении?
— Говорили, но я все еще жду его.
— Не беспокойтесь, представят.
— Гм, гм! — проворчал Портос.
Д’Артаньян переменил тему разговора.
— Вы, по-видимому, живете очень уединенно, дорогой друг, — заметил он.
— Я всегда любил одиночество. Я меланхолик, — вздохнул Портос.
— Странно! — сказал д’Артаньян. — Я что-то не замечал этого раньше.
— Это у меня с тех пор, как я стал заниматься науками, — с озабоченным видом отвечал Портос.
— Надеюсь, что умственный труд не повредил телесному здоровью?
— О, нисколько.