— Довольно замысловатый; в нем и днем можно иногда заблудиться; бесконечные повороты направо и налево; сначала нужно сделать три поворота направо, потом два налево, потом один поворот… один или два? Погодите! Наконец, выйдя из лабиринта, вы попадете в кленовую аллею, и эта аллея приведет вас прямо к павильону, в котором находится господин де Гиш.
— Вот так указание, нечего сказать: я не сомневаюсь, что руководствуясь им, я сразу же запутаюсь. Поэтому я хочу попросить вас оказать мне маленькую услугу.
— Какую?
— Предложить мне вашу руку и направлять мои стопы, как… как… я отлично знал мифологию, мадемуазель, но положение так серьезно, что вся она улетучилась у меня из головы. Пойдемте же, умоляю вас.
— А я? — вскричал Маликорн. — Что же вы меня-то покидаете?
— Нет, это невозможно, сударь, — сказала Монтале, обращаясь к Маникану. — Вдруг кто-нибудь увидит меня с вами в такой час, посудите, какие пойдут разговоры!
— Ваша чистая совесть будет вам защитой, мадемуазель, — ответил нравоучительно Маникан.
— Нет, сударь, никак невозможно!
— Ну, тогда позвольте мне помочь сойти Маликорну; это парень смышленый, да и нюх у него прекрасный; он поведет меня, и если погибать, то погибнем вместе или вместе спасемся. Если нас встретят вдвоем, на нас не обратят внимания; а одного меня сочтут, пожалуй, за любовника или за вора. Спускайтесь, Маликорн, вот вам лестница.
— Господин Маликорн, — вскричала Монтале, — запрещаю вам сходить с дерева! Под страхом моего жесточайшего гнева.
Маликорн, занесший уже было ногу на верхушку ограды, печально убрал ее.
— Шшш… — прошептал Маникан.
— Что такое? — спросила Монтале.
— Я слышу шаги.
— Ах боже мой!
Действительно, шум шагов становился все более явственным, листва раздвинулась, и появился де Сент-Эньян, весело смеясь и простирая руку, как бы с целью остановить каждого в том положении, в каком они находились: Маликорна на дереве, с вытянутой шеей, Монтале на ступеньке лестницы, к которой она словно приросла, Маникана на земле, с отставленной вперед ногой, готового пуститься в путь.
— Добрый вечер, Маникан, — приветствовал его граф. — Милости просим, дружище; вас очень недоставало сегодня, и о вас спрашивали. Мадемуазель де Монтале, ваш… покорнейший слуга!
Монтале покраснела.
— Ах боже мой! — пробормотала она, закрывая лицо руками.
— Успокойтесь, мадемуазель, — сказал де Сент-Эньян, — я знаю, что вы невинны, и поручусь в том перед всеми. Маникан, пойдемте со мной. Буковая аллея, перекресток и лабиринт — все знакомые места; я буду вашей Ариадной.[*] Вот я и напомнил забытую вами мифологию!
— Ей-богу, верно! Благодарю вас, граф.
— Не прихватите ли заодно, граф, — попросила Монтале, — также господина Маликорна?
— Нет, нет, боже упаси! — отозвался Маликорн. — Господин Маникан досыта наговорился с вами; теперь, мадемуазель, моя очередь; мне нужно столько сказать вам по поводу нашего будущего.
— Слышите? — рассмеялся граф. — Оставайтесь с ним, мадемуазель. Разве вы не знаете, что сегодняшняя ночь — ночь тайн?
И, взяв Маникана под руку, граф быстро увлек его по той дороге, которую Монтале так хорошо знала и так плохо показывала.
Монтале проводила их глазами, пока они не скрылись из виду.
Тем временем Маликорн постарался расположиться поудобнее.
Когда Монтале обернулась, перемена в положении Маликорна сразу же бросилась ей в глаза. Маликорн сидел, как обезьяна, на каменной ограде, опершись ногами на верхнюю ступеньку лестницы. Голова его, как у фавна, была увита плющом и жимолостью, а ноги опутывал дикий виноград.
Что касается Монтале, то ее вполне можно было принять за дриаду.
— На что это похоже? — возмущалась она, поднимаясь по лестнице. — Вы покоя мне не даете, преследуете меня, несчастную, тиран вы этакий!
— Я, — удивился Маликорн, — я тиран?
— Разумеется, вы беспрестанно компрометируете меня, господин Маликорн; вы злобное чудовище!
— Я?
— Что вам понадобилось в Фонтенбло? Скажите на милость! Разве вы живете не в Орлеане?
— Вы спрашиваете, что мне понадобилось здесь? Мне нужно было увидеть вас.
— Ах, какое неотложное дело!
— Очень неотложное, мадемуазель, хотя вам, конечно, все равно. Что же касается моего дома, то вы прекрасно знаете, что я покинул его и в будущем мне не надо никакого дома, кроме того, в котором живете вы. А так как в настоящее время вы живете в Фонтенбло, то я и явился в Фонтенбло.
Монтале пожала плечами:
— Так вы хотите меня видеть?
— Да.
— Ну хорошо, вы меня увидели? Будет с вас, ступайте!
— О нет! — воскликнул Маликорн.
— Как это нет?
— Я явился не только с тем, чтобы увидеть вас; мне надо также поговорить с вами.
— Что же, поговорим. Но только после и в другом месте.
— После! Бог знает, увижу ли я вас после и в другом месте. Такого удобного случая, как этот, нам никогда больше не представится.
— Но сейчас я никак не могу.
— Почему?
— Потому что сегодня ночью произошла тысяча приключений.