- У тети Таси рабочий день начинается в семь утра и заканчивается в девять вечера, - сказал я. - Сменщика у нее нет.
Может человек отдохнуть, когда на кухне делать нечего?
- Это похвально, что Виктор Яковлевич так заботится о людях, - сказал чуть лысеющий комсомолец, видимо, главный среди гостей. - Но было бы еще похвальнее, если бы такая забота проявлялась в отношении воспитанников.
Из-за столовой вышла лошадь, запряженная в телегу с молочными флягами.
- Куда это мальчики поехали?
- За водой.
- А где воду берете?
- В Звенигороде из колонки.
- И дети едут по шоссе в город одни?! Да это же уголовное преступление!
- Спокойнее, товарищи, - сказал лысеющий комсомолец. - Здесь надо во всем обстоятельно разобраться.
Протрубил горн. Лагерь зашевелился. Ребята потянулись к реке.
- А как у вас организовано купание? Кто инструктор по плаванию? Место для купания огорожено? А почему одни пошли к реке, а другие остались?
Мне казалось, что с купанием у нас все в порядке, и я предложил гостям самим убедиться в этом. Гости подошли к началу крутого спуска и посмотрели на узкую полоску берега.
- Какие чудесные места, какой воздух - душой отдыхаешь! - вздохнула женщина.
Гости примерились к спуску, но посчитали, что лучше отдыхать душой на поляне.
- Не будем отвлекаться, товарищи, - сказал комсомолец, которого я принялза главного. - Где удобней поговорить с начальником лагеря?
- Можно начать здесь, - предложил я.
- Почему у вас лагерная линейка не оборудована?
- За ненадобностью. Каждый отряд знает свое место. А мне трибуна не требуется - вон пенек возле мачты есть.
Комсомольцы многозначительно переглянулись.
- А что это за железный ящик возле мачты валяется?
- Не валяется, а лежит на своем месте. Отряд уходит в поход и кладет в ящик записку с пофамильным списком, маршрутом и контрольным сроком возвращения. Такая же запись делается в штабном журнале выпусков на маршрут. Это очень удобно: дежурные командиры сменяются ежедневно, зачем им всякий раз журнал искать? Проще заглянуть в ящик, посмотреть, какие отряды и в котором часу возвращаются в лагерь, и можно готовить торжественную встречу. Кстати, в Штабе имеется карта, на которой флажками отмечают места ночевок каждого отряда.
- Любопытно, - сказали гости, - очень любопытно. И сбоев не бывает?
- Не бывает.
- Позвольте на карту взглянуть.
Несколько человек вошли в штабной шатер и сразу начали покрываться испариной.
Я предложил гостям сесть на грубо сколоченные лавки.
- Какие еще вопросы будут?
- Давайте выйдем на воздух. И захватите документацию.
- Вся документация перед Штабом висит. Другой нет.
- То есть?...
- А вот смотрите: законы лагеря, распорядок дня, план работы, график походов - что тут еще? - список членов Штаба, список командиров отрядов. А это сменяемые листки: таблицы соревно-ваний, списки караульных на сегодняшний день. Больше ничего нет. Дубликаты хранятся у меня и у начальника Штаба.
- Мм-да... - сказали комсомольцы. Чуть наметившийся контакт растаял сигаретным дымком.
Протрубил горн.
- Это куда?
- Никуда. Просто предупредительный сигнал. А через восемь минут протрубят на полдник.
- При таких порядках даже на еду приходится по два раза звать, сказала комсомольская тетя.
Я резко повернулся:
- При любых порядках нужно сначала разобраться во всем!
- Не надо нервничать, - сказал главный. - Мы для того и приехали, чтобы разобраться.
Я пригласил гостей в столовую, но свежее молоко, теплый черный хлеб и печенье уже не способны были растопить тот холодок открытого недоброжелательства, который подул между нами с первых минут знакомства. Гости негромко делились впечатлениями от всего увиденного, не обращая внимания ни на меня, ни на сидевших рядом воспитателей.
- Простите, - сказал я, - но мое свободное время кончилось. Через десять минут я должен быть на реке.
- Начальник лагеря у нас просто незаменимый человек, - пояснил кто-то своим товарищам.
- Начальник лагеря должен быть незаменимым человеком! - отпарировал я.
Назревал скандал, и главный понял это раньше других.
- Еще несколько минут, если не возражаете. И вас, товарищи, попрошу задержаться, - обратился он к воспитателям.
Гости положили перед собой одинаковые блокнотики в красных переплетах.
Тихо подошел Сергей Михайлович:
- Разрешите присутствовать. Правда, я не воспитатель, а только здешний лекарь...