Первым к нам дохромал семиклассник. Из одного кеда выглядывает носок, а другой прибинтован к натертой ноге.
- Болит?
- Ох, болит.
- Пройдет. Следующий!
Грохнул смех. Очередь распалась: наши интернатские мало обращали внимание на всякие ссадины и болячки.
После построения и сдачи рапорта я сказал:
- До озера всего десять километров. Катер отходит через два с половиной часа. Надо успеть. Пойдете по этой тропе, каждый в своем темпе. Я с Людмилой Яковлевной выйду последним через десять минут. И сделайте так, чтобы мы никого не догнали. Все понятно? Тогда вперед.
Вчерашний сорокакилометровый переход вымотал ребят, но я надеялся, что они выдержат и к пристани придут вовремя. Иначе сутки придется сидеть на полуголодном пайке.
Идем мы с Людмилой Яковлевной - и видим отдыхающих старших.
- Вы-то почему отстаете?
- Так задумано. Сейчас догоним последних, немного разгрузим, еще посидим, потом новые отстающие появятся.
- Выдержите?
- А то!
Впереди две девушки ведут за руки пацана. Сейчас-то он бизнесмен, на "Мерсе" ездит, а тогда - 12 лет и самый тщедушный в группе. Девушки уже разгрузили его - сняли с плеча фотоаппарат. Мы идем рядом, я киваю, что надо ускориться, девушки понимающе улыбаются и говорят мальчишке:
- А давай в ногу шагать, под счет: раз, два, раз, два - левой! А хочешь, мы тебе песни петь будем?
Мальчишке уже все равно, лишь бы дойти. Но ведь идет!
Мы успели к приходу катера, а на вечернем отчете дежкома ребята не очень понимали, за что я хвалю их: надо дойти - значит, надо, обычное дело. А помочь товарищу - так разве можно иначе?
Была у нас такая традиция - в удобный для группы день мы с Людмилой Яковлевной брали отпуск и уходили из лагеря: пусть ребята пораспоряжаются сами. На этот раз мы ушли в туристский лагерь "Медвежонок", куда приезжают школьники со своими учителями. Их водят по достаточно сложным маршрутам, обучают туристской технике, чтобы потом они могли ходить в походы самостоятельно. Накануне наша группа встретилась с туристами лагеря. Ребята рассказывали о своей поисковой работе и о таежных переходах. Им задавали много вопросов о группе и ее делах - получилась долгая и непринужденная беседа. И начальник лагеря, фанатично преданный своему делу, пригласил нас, руководителей, продолжить беседу следующим вечером у него в домике. До двух ночи мы просидели за всякими педагогическими разговорами, а когда утром вернулись к своим палаткам, стоявшие рядом взрослые туристы-москвичи сказали:
- Ну и ребята у вас! Заметят фантик на земле - кто бросил? Вечером собрание устроили, кого-то там прорабатывали. Дисциплиночка! А потом пели у костра - так не только мы, с турбазы народ собрался.
С этими туристами мы потом лет десять ходили под Москвой, двое осели в нашей группе, прошли памирские и
кавказские маршруты, а один отпраздновал в ней свою свадьбу. Потом в группу пришли их дети.
Через несколько лет об отпуске руководителей перестали вспоминать: в группе появились взрослые люди, и необходимость в проверке самостоятельности школьников отпала.
Мы вернулись в интернат к учебным будням, самообразованию и романтике походных костров.
Алтайское путешествие показало, что ребята готовы и к более сложным маршрутам. Мы с Людмилой Яковлевной тщательно проанализировали возможности группы и решили, что пора целиком переключиться на горы, сделав их нашей туристской специализацией.
По скалам и ледникам
Здесь все, что вдоль, маршрутом не зовут
Живущие внизу поймут едва ли,
Что горным называется маршрут,
Когда он тяготеет к вертикали, - читал я ребятам свои топорные вирши.
Это ведь только так говорится: прошли через столько-то перевалов. А что за этим? Выматывающие душу подъемы по крутым тропам и мелкая осыпь камней, когда увязаешь по щиколотку и больше топчешься на месте, чем идешь вверх. Это рыхлый снег и разрубленные трещинами ледники. Это веревочные переправы через бурные реки, в которые надо еще не побояться войти, где при малейшей ошибке тебя сбивает с ног, и тащат тогда туриста к берегу на страховке аки бревно - бывает и такое. Это переправы по веревкам над водой - тоже не для слабонервных. Это веревочные спуски по склонам, близким к отвесу, и нехватка воздуха на высоте, когда спички только шипят и пускают едкий дымок. И непогода - снег, дожди, ветер. Случается всякое. Не на каждом маршруте и не каждый день, но вполне хватает, чтобы понять, куда тебя занесло. И если рядом нет хороших товарищей, если не ждешь ни от кого помощи, если нет шуток и смеха на привалах, то зачем все это терпеть? Счастье горных дорог - это не только любование красотой и не только возможность испытать себя. Общение с близкими по духу людьми, хорошие песни под крупной россыпью звезд запоминаются не меньше, чем трудные переходы, и не будь этого, прелесть горных маршрутов не была бы столь яркой.
И вот, посчитав, что ребята готовы к встрече с горами, мы вывезли их на Кавказ, а через год - в Среднюю Азию с расчетом пройти через Центральный Памир к Сарезскому озеру. Ничего у нас с этим не вышло - пропуска в пограничный район мы не догадались оформить, но все-таки нас пропустили в Алайскую долину, и ребята увидели мощнейший Заалайский хребет и пик Ленина, и другие пики, и кишлаки, и кибитки - все то, что вряд ли видели многие школьники больших городов. Мы поднялись на перевал Тенгизбай, откуда Федченко открылся ледник, впоследствии названный его именем. Потом побывали в Шахимардане, Фергане и ошалело ходили среди древних мечетей и медресе Самарканда, еще не зная, что будем в этом удивительном городе много раз.
Что ж, не получилось с Центральным Памиром - выберем другой маршрут. Пораспросив инструкторов на самаркандской турбазе, я увел группу в Фанские горы, в такие места, что ребята сказали: мы напились красотой на всю жизнь.
Мы влюбились в горы Средней Азии и в ее седую историю. За несколько сезонов прошли весь Алайский хребет, проехали по Памирскому тракту от Оша до Хорога и вдоль границы с Афганистаном в Душанбе, добрались до Сарезского озера, были на Тянь-Шане и всегда заканчивали путешествия поездкой по городам - Пенджикент, Исфара, Коканд, Самарканд, Ташкент, Бухара, Хива... Став взрослыми, ребята поездили по заграницам и тоже повидали немало, но все равно говорят, что наши путешествия остались самыми памятными.
Еще перед Алтаем я потребовал от туристов обязательных пробежек по15-20 минут ежедневно. Теперь же, готовясь к выходу в большие горы, мы начали тренироваться посерьезней, добавив к бегу силовые упражнения. Год за годом мы меняли систему общей физической подготовки, но какой бы совершенной она не была, проверять ежедневные самостоятельные занятия ребят в интернате, а тем более, бывших воспитанников, я не мог.
Тогда мы ввели контрольные нормативы, не выполнив которые человек лишался права участвовать в горном путешествии.
Теперь за два месяца до выезда в горы туристы демонстрировали свои возможности: юноши должны были пробежать за час двенадцать километров, а девушки десять. Это выполнялось всеми сравнительно легко. Второй норматив -12-ти минутный бег по стадиону. Для юношей - 2800 м, для девушек 2600. Здесь уже без самостоятельных тренировок не обойтись. Скоростная выносливость редко кому преподносится при рождении, ее надо вырабатывать достаточно долго. Но я говорил ребятам, что наш 12-ти минутный бег по затратам энергии, в какой-то степени, равен подъемам на горные перевалы, и готовиться к напряженной работе на больших высотах надо внизу. Последний норматив - приседание на каждой ноге по десять раз. Конечно, можно было ввести еще несколько тестов из альпинистских программ, но тогда слабейшие наверняка бы отсеялись, а мы никогда не ставили во главу угла прохождение маршрутов повышенной сложности, у нас были другие задачи.
Прежде всего, мы хотели, чтобы в горы пошли все желающие, и относительная доступность нормативов это позволяла. При известных усилиях, разумеется.
В первом же кавказском путешествии ребята убедились, что без дополнительных тренировок не обойтись. Технически простой, хотя и снежно-ледовый, перевал Бечо многим показался не таким уж и легким. Правда, шли через него 6-8 классы и старшие были основательно перегружены. Да и высота за 3000 м давала о себе знать. Но ребята выдержали - не зря же водили мы их по уральской и алтайской тайге! После Кавказа спортивные тренировки стали непременной частью подготовки к будущим путешествиям, такими же обязательными как и занятия по горовосходительной технике. До сих пор никто не учил ребят как надо ходить по осыпным и снежным склонам. Альпинисткого снаряжения у нас еще не было, а без него можно прокладывать маршруты только через простенькие перевалы. Для первых путешествий большего и не требовалось, но ведь ребята повзрослеют, не наскучит ли им хождение по избитым путям? Я пологал, что постепенное усложнение маршрутов поставит перед ребятами дополнительные задачи.
Надо будет научиться скалолазанию и работе с веревками - это в предсезонный период. А в горах потребуется серьезная взаимопомощь, страховка на подъемах и спусках, наведение переправ, разведка перевалов - и, значит, появление новых ситуативных лидеров, которые сейчас могут быть в тени.
Когда мы уже прочно осели в горах, я увидел, что не ошибся.
Пришел к нам перед одним из памирских путешествий молодой худощавый мужчина с какого-то завода. Не особо разговорчивый, но зато работящий и всюду поспевающий. Прижился он в группе быстро, хотя в наши дела особо не встревал и в споры у костра не вмешивался. Перед отъездом в горы меня предупредили, чтобы использовал Толика только как тягловую силу и ни в какие разведки не посылал.
- Почему?
- Лучше не надо.
Мы сделали дневку перед первым перевалом, и я спросил не хочет ли кто-нибудь прогуляться наверх, посмотреть, сколько еще идти завтра до предперевального цирка.
- Я схожу, - вызвался Толик.
- И я с ним, - сказал наш крепыщ-десятиклассник.
- Шести часов на туда-обратно хватит?
- Хватит, - сказал Толик, взглянув на карту.
Через пять часов Толик сбежал по тропе к палаткам.