На старости клубнички захотелось,
Вот и полез не в свой он огород!
Хохочущие зрители не поняли всей философской глубины вопроса, поднятого в прологе - чем завлекать в группу мужчин.
Пока их было в достатке - примерно столько же, сколько и девчат. Но это уже нарушало разумный для горных путешествий баланс - печальный факт, на который я все чаще указывал "старичкам". Тогда в группу приводили нескольких парней, и все успокаивались. К сожалению, я тоже - уж очень много у нас было разных интересных дел.
Когда мы организовали театр, я не предполагал, что мужчины так увлекутся им. А ведь репетиции отнимали время - два месяца мы собирались в спортзале по нескольку раз в неделю. Приходят школьники, студенты, учителя, инженеры, врачи, рабочие - серьезный и занятой народ. И два часа валяют дурака.
- Друзья, вы только подумайте - чем мы занимаемся! - смеялся я.
- Ничего особенного, впадаем в детство, - отвечали "актеры".
Я понимал, что наши репетиции были своеобразной отдушиной после дневных трудов. И еще - способом самовыражения и ощущением собственной востребованности, а это очень немало для каждого человека. Поэтому, когда ребята предложили устраивать театрализованные представления и на Новый Год, я согласился, хотя абсолютно не представлял, как будем выкраивать время для дополнительных репетиций.
Договорились, что к Новому Году каждое отделение готовит свое выступление на одну и ту же тему. А чье отделение выступит лучше, будут решать Дед-Мороз и Снегурочка. Темы придумывались тут же: "Народное образование", "Ах, любовь!" или совсем просто - "Однажды..."
И снова авторы садятся за сценарии, но теперь уже Сережа Паршин пишет для своего отделения, я - для своего, а в других отделениях сочиняют совместно.
Мы находили поляну с пушистой елочкой, украшали ее, а после праздничного ужина громко звали к костру дедушку Мороза. Он появлялся со Снегурочкой, требовал хороводов, стишков и детских песен. Взрослые люди водили хороводы и самозабвенно пели "В лесу родилась елочка..." Все получали подарки, и дед-Мороз вызывал отделения на сцену...
Главный редактор туристской газеты "Вольный ветер" Сергей Минделевич всегда приходил на наши лесные праздники, а потом начал приводить с собой телевизионщиков. Ребятам не слишком нравились снующие между ними операторы, разрывавшие ночь слепящим светом прожектора, но свои выступления на экране они смотрели с удовольствием. Я хорошо знал Минделевича, знал его строгий подход к выбору газетных материалов и телесюжетов. Если уж он завозил в лес телекоманду и по-доброму, с юмором написал о Вэ-Яках в своей книге, значит, полагал я, наши дела могут кого-то интересовать.
А дела наши не иссякали.
После первого года моей работы в колледже, вернувшись с Памира, соорудили мы стенную газету. На обычном ватманском листе она не уместилась, мы добавили еще один, и под рассказом об отдыхе в абрикосовом саду нарисовали дерево и на ниточках развесили на нем урюк и курагу. Под деревом крупно вывели: "Это можно срывать и есть!" Вечером мы заменяли сорванные ягоды новыми, так что дерево плодоносило постоянно. Не знаю, что больше привлекало студенток - фотографии снежных вершин или возможность полакомиться, но возле газеты все время толпился народ. Еще несколько лет мы ограничивались двумя ватманскими листами, а потом размахнулись и начали выпускать газету длиной в вестибюль, этак метров в 20-25. Первые несколько дней к газете трудно было пробиться, а ко мне зачастили студентки с просьбами принять их в туристскую группу.
Делали газету недели две. Участники горного путешествия приносили заметки, литературная группа их правила и перепечатывала на машинке. Тут же несколько студенток макетировали и разрисовывали листы. Но рядом с занятыми серьезной работой всегда собиралась кучка бездельников, приходящих, как они уверяли, проследить, чтобы все было на уровне. Я давно уже не удивлялся незваным гостям, понимая, что люди приходят лишний раз пообщаться друг с другом. И неважно, что они виделись только вчера на репетиции или на тренировке. Нити дружеских ( и не только дружеских!) симпатий прочно связывали Вэ-Яков, и мне казалось, что это весомей всех наших многочисленных затей. Хотя занимайся мы одним только туризмом, уровень отношений между ребятами был бы значительно ниже и, скорее всего, не выходил бы за деловые рамки. Поэтому я радовался каждому, заглядывавшему к нам без видимых причин. Правда, долго лоботрясничать никому не давали: одних девушки приспосабливали что-нибудь вырезать и наклеивать, других я отправлял в туристскую кладовую наводить порядок или чинить примуса, а старшие обсуждали текущие дела или колдовали над картами летнего путешествия...
Мы жили в плотно спрессованном времени, и каждое предложение ребят затеять что-то еще приводило меня в тайный трепет. Но тут приспело по-настоящему нужное дело.
Студентки колледжа начали жаловаться, что ближе к зиме родители перестают отпускать их в походы. В школе таких проблем не возникало: мамы и папы хорошо знали меня, а провожая малышей, видели, что идут они в окружении взрослых, стало быть, нечего волноваться. Но в колледж родители не заглядывали, а телефонные переговоры не всегда помогали. Кроме того, надо было познакомиться с родителями студенток, подробно рассказать, чем мы занимаемся, посоветовать, как лучше экипировать девушек к зиме. И конечно, настроить на летнее путешествие, которое в доперестроечные времена требовало хотя и не чрезмерных, но все-таки затрат.
Тогда и возникла идея устроить вечер знакомства родителей с группой.
Готовились к вечеру серьезно - ведь от того, как нас примут родители, будет зависеть туристская судьба новичков.
Мы выставили в спортивном зале фотостенды и альбомы из наших запасников, расставили столы с домашними выпечками и притащили из столовой огромный самовар. Родителей встречали у входа. Я знакомился с каждым и предлагал осмотреть выставку. Экскурсоводами мы поставили не только ветеранов группы, но и студенток колледжа, побывавших в горах - пусть родители побеседуют с ними и убедятся, что ничего страшного с девушками не случилось.
Мы приглашаем рассаживаться, и я отмечаю про себя, что родители уже перезнакомились и что едва заметное недоверие, с которым они входили в зал, сменяется удивлением от всего увиденного. Безусловно, стенды с фотографиями подмосковных походов и горных путешествий произвели впечатление, но главное - гости успели пообщаться с нашими ветеранами и с родителями студенток, уже прочно обосновавшихся в группе. Поэтому налаживать контакты не требовалось. Мы с Людмилой Яковлевной коротко рассказали о группе, и вечер покатился по намеченной колее. Я предупредил выступающих, чтобы они не очень налегали на воспоминания о походах - это мало интересует родителей; лучше говорить о познавательной стороне путешествий, о нашей культурной программе и об отношении к новичкам. Родители одобрительно кивают и оживленно перешептываются. Выступления чередуются с песнями, с показом слайдов и с фрагментами из наших кинофильмов. Как-то незаметно мы отошли от намеченного сценария: родители не выдержали и начали задавать вопросы, а желающих отвечать на них было столько, что ведущая спрятала свою бумажку делайте что хотите!
- Все, о чем мы услышали, настолько увлекательно, что хочется самой прийти в вашу группу, - сказала мама одной из студенток. - Но мы прежде всего беспокоимся о здоровье своих детей. Не замерзнут ли они ночуя в зимнем лесу, да еще без палаток? Мы взрослые люди и хорошо понимаем, какие могут быть последствия для девушек от переохлаждения.
- У меня дочка с двух лет в походах, - рассмеялась преподовательница математики Вера Михайловна. - И ничего, пока - тьфу-тьфу - не болеет.
- А полезно ли девушкам носить тяжелые рюкзаки в горах? Это ведь тоже вопрос здоровья.
Я и наш профессиональный врач рассказываем о допустимых нагрузках и заверяем, что за двадцать с лишним лет в группе ни одного заболевания, связанного с перенапряжением, не было.
- Позвольте, я скажу, - врывается в разговор мама двоих наших туристов. - Я работала с Виктором Яковлевичем еще в интернате, ходила с ним на Кавказ. Потом мы расстались надолго, а когда мои дети подросли, сама привела их в группу. И вместе с ними хожу в походы. Не в горы, конечно здоровье и набранный вес не позволяют, - но под Москвой хожу. И сплю на снегу. Так что заверяю вас - ни о чем не беспокойтесь. А как учительница добавлю: группа даст вашим девочкам столько хорошего в плане знаний и поведения, сколько они нигде не получат!
Пропела незапланированные дифирамбы группе и преподавательница психологии Александра Марсовна - слушать ее было одно удовольствие, но мне все-таки пришлось сгладить преувеличенные оценки наших восторженных апологетов и перевести разговор на более прозаические вещи: на приобретение личного снаряжения для девушек и на неминуемые расходы, подрывающие семейный бюджет.
После таких вечеров студенток отпускали в походы безотказно. Все чаще новички приходили с какими-нибудь обновками: горными ботинками, утепленными спортивными костюмами или с рюкзаками и спальными ковриками, хотя все необходимое, кроме личных носильных вещей, им выдавалось. К этому времени мы были достаточно богаты: ледорубов, кошек, альпинистских веревок, крючьев и всякого рода приспособлений для спусков хватало с избытком на всех. Горное снаряжение приобреталось за счет нашей общественной кассы, пополняемой остатками денег от подмосковных походов и ежегодными взносами. Те немногие, у кого наши поборы вызывали затруднение, откладывали выплату на далекое будущее, и бывало, в походы приходили люди, давно покинувшие группу, и приносили крупные суммы, напоминая, что в таком-то году они ходили в горы бесплатно или не смогли сдать установленный взнос. Конечно, иметь собственный рюкзак улучшенной конструкции или собственный спальный мешок на пуху удобней, чем пользоваться подержанными вещами из кладовой. И то, что родители студенток старались по мере возможности обеспечить их всем необходимым, говорило о том, что наша группа принята в семьях новичков. Любопытно, что родители, побывав на одном вечере знакомства, приходили и на остальные, и теперь уже сами рассказывали о благотворном влиянии группы на своих детей.
Мне казалось, что никаких мероприятий больше не нужно - школьники и студенты должны прежде всего учиться. Но "старички" думали иначе.
- Давайте организуем для студентов всего колледжа вечер памяти Сергея Есенина, - предложили они.
- Зачем?
- По трем причинам. Во-первых, выступим сами и привлечем к выступлению новичков. Это полезно? Полезно. Во-вторых, в группу непременно придут несколько слушателей, что тоже не помешает. И в-третьих, будет лишний повод собраться для репетиций. Мы знаем, вы против, но мы - за.
- Предупреждаю - я к этому вечеру никакого касательства иметь не буду.
- И не надо. Мы все сделаем сами. Вы только просмотрите сценарий и поможете на двух последних репетициях.
- Ну, знаете!
- Вот и договорились, - довольно говорили мои мучители.
Прошел есенинский вечер, и "старички" снова подбираются ко мне:
- Оля подготовила очень интересный рассказ о дымковской игрушке. Соберем группу?
- А в походе нельзя?
- Нельзя. Там Борисов что-то о бардах готовит.
Я уже был доволен тем, что такие вечера проводились не слишком часто один-два раза в учебном году. Тематика разнообразнейшая: творчество Шпаликова и Кюхельбекера, зарождение импрессионизма и раннее христианство... А когда пыл "старичков" начал угасать, ко мне подошли студентки колледжа:
- Мы хотим провести пастернаковский вечер. Только он камерный, и лучше собраться на квартире.
- Опять у меня?!
- У вас нет пианино. Соберемся у Марины. Только все не поместимся, мы хотим собрать одних "старичков".
Композицию составила выпускница колледжа, она и репетировала с девочками. Пожалуй, это был один из лучших наших домашних вечеров...
Но и этого мало. После каждой поездки в Крым и после летнего путешествия надо собраться для просмотра слайдов и кинофильмов.
- На этом все? - спрашиваю.
- Два месяца тишины гарантируем, - обещают ветераны.
А потом я узнаю, что фотофанатик собирает у себя дома желающих и показывает им слайды прошлых лет.