Жан направился к окну, но остановился и устремил взгляд на расстроенное лицо Жанны.
— На самом деле я пришёл сюда, чтобы убить герцога Бургундского, — негромко произнёс он. — Поверьте, у меня есть на то серьёзные причины.
— И почему вы его не убили?
— Не знаю!
Жан исчез в окне, оставив Жанне огромное количество вопросов. Она не стала возвращаться в зал, а прямиком направилась в свои покои. Настроение испортилось вконец. Но что больше всего её удручало, так это холодность незнакомца. Он даже разговаривать с ней не желал, в то время как все остальные только и мечтали получить крупицу её внимания.
Париж давно не видел такого удивительного зрелища. По улице Сент — Жак, по двое в ряд, медленно двигались всадники. Под лучами солнца блестел золотистый герб на спинах плащей всадников. Символ дома Д'Арманьяков. Через плечи были перекинуты белые перевязи. В руках развевались знамёна. Резвые лошади лоснились от жира. Они то и дело рвались вперёд, пытаясь нарушить идеальную линию строя. Всадники заполонили почти всю улицу. Их ряды шли нескончаемым потоком. В Париже давно не видели такого количества Д'Арманьяков. Впереди всех двигался Гийом Ле Крусто. Он то и дело благосклонно кивал и улыбался. Горожане, столпившись по обе стороны улицы, с нескрываемым любопытством наблюдали за всадниками. На иных балконах возникали женские фигуры, руки которых сжимали платки. Махая ими вслед всадникам, они провожали их восторженными возгласами. Ровные ряды всадников достигли моста Богоматери и один за другим стали переправляться. Это движение сопровождала толпа зевак. Всем было интересно, куда же они направлялись. Это стало понятно, когда они переправились на другой берег. Всадники сразу же взяли направление в сторону церкви Сент- Шапель.
— На свадьбу! Они едут отпраздновать свадьбу! — начало передаваться новость из уст в уста. Ибо мало кто не знал в Париже о свадьбе единственной наследницы дома Д'Арманьяков. И они оказались правы в своих предположениях. Всадники действительно ехали отпраздновать свадьбу своей госпожи. И принять нового сюзерена. Это стало ясно, когда они достигли церкви. Один за другим, всадники выстроились вокруг церкви, оставив свободным лишь проход, ведущий к главным дверям. Знатные гости, прибывающие к церкви, могли лишь поражаться торжественности, с которой отнеслись к предстоящему браку сами Д'Арманьяки. Подлинное же удовольствие получил Монтегю. Двигаясь между рядами Д'Арманьяков, он окидывал их высокомерным взглядом, словно подчёркивая, что отныне они все принадлежат ему. Когда он подъехал к церкви, сам Гийом Ле Крусто спешился и встретил его поклоном. Монтегю высокомерно кивнул ему и, поднявшись по ступеням, вступил в церковь. Он весь сверкал. Это касалось и одежда, и облика в целом. Оглядывая знать, что успела примоститься на скамейках в большом зале церкви, он прошествовал по проходу, устланному коврами и, достигнув алтаря, остановился. Невеста должна была появиться с минуту на минуту. И она появилась вслед за Монтегю. Анна ехала в карете вместе с Жанной Валуа, которая не пожелала её оставлять. С глубокой горечью Анна смотрела из окна кареты на ровные ряды всадников, которые приветствовали её появление поднятыми верх знамёнами. Жанну же это зрелище привело в восторг. Она никогда прежде не видела такого. И сейчас, не отрываясь, смотрела на всадников, отмечая восторженными восклицаниями ту или иную деталь. Карета остановилась у подножья первой ступеньки. Чуть позже вслед за каретой появился и Таньги. Он ехал рядом с убитым горем, виконтом де Монтескью. Вид Д'Арманьяков его буквально сразил наповал.
— Да что, чёрт побери, происходит? — бормотал он время от времени, оглядывая своих соотечественников. У него появилось ощущение, что всё вовсе не так, как выглядит на самом деле. Никто не смог бы убедить Таньги в том, что Д'Арманьяки приехали праздновать собственное бесчестье. В другом конце города другой же человек пришёл в прекрасное расположение духа, когда ему сообщили о появление Д'Арманьяков. Это был король. Узнав новость, он воскликнул:
— А не говорил ли я вам, что они смирятся!
Тем временем, несколько сот человек из числа знати, прибывшие на церемонию венчания, поднялись со своих мест, приветствуя появление невесты. Анна появилась в проходе вместе с Жанной Валуа. Донельзя бледное лицо Анны почти не отличалось цветом от свадебного платья. Каждый шаг по проходу давался ей с огромным трудом. Пока она шла по проходу, Таньги и виконт де Монтескью входили в церковь. Краем глаза Таньги успел заметить своего друга, Гийома Ле Крусто. Он заметил и его жест, после которого часть всадников стала спешиваться. Обуреваемый противоречивыми чувствами, Таньги вместе с виконтом примостились в задней части стены, вблизи фресок изображающих житие святых. Оба с неослабным вниманием следили за Анной. Она почти достигла алтаря, когда на клиросе появился священник, облачённый в белоснежную мантию. Он сразу же занял место перед алтарём, дожидаясь подхода невесты. Лишь Анна встала рядом с довольным Монтегю, Жанна отошла в сторону, при этом она не сводила с неё участливого взгляда. Она знала, чего стоило Анне согласиться на этот брак, ибо всю прошлую ночь они провели в откровенных беседах. Но кто мог противиться воле короля? Как только невеста встала рядом с женихом, в церкви воцарилась полная тишина. Все взгляды устремились на них и священника. Священник готовился начать церемонию венчания. Монтегю, довольный собой и буквально излучавший чувство собственного достоинства, взял руку Анны и в этот миг…раздался отчётливый голос:
— Отпусти её руку!
В зале прошёл ропот. Они не понимали, кто посмел нарушить церемонию этими странными словами. Анна вздрогнула, услышав этот голос. Монтегю же гневно оглянулся в поисках человека, которому принадлежали эти слова. И он увидел его. Молодой человек, облачённый с ног до головы в чёрное, появился справа от него и под удивлённые взгляды присутствующих подошёл и встал рядом со священником, прямо перед новобрачными. После этого неслыханного поступка, он ещё набрался дерзости обратиться к священнику со словами:
— Уходите, святой отец! Сегодня ваша помощь не понадобится!
В церкви возник возмущённый ропот. Священник стоял в растерянности. Монтегю гневным голосом потребовал от незнакомца немедленно покинуть церковь. Лишь Анна чувствовала смятение. Она узнала этого человека. Он обещал помочь ей. И сейчас рискуя жизнью, выполнял своё обещание. Тем временем, видя, что дерзкий незнакомец и не собирается выполнять его требования, Монтегю во весь голос закричал:
— Д'Арманьяки! На помощь! Выкиньте этого негодяя из церкви!
У Монтегю сразу же появился довольный вид. Ибо, повинуясь его приказу, в церковь начали входить Д'Арманьяки, один за другим. Первым шёл Гийом Ле Крусто. Анна умоляюще посмотрела на человека, стоявшего перед ней с мрачным лицом, и прошептала:
— Уходите,…прошу вас! Ваша жертва бессмысленна…
Однако слова Анны не возымели должного эффекта. Он даже не пошевельнулся. Он лишь сверлил Монтегю глазами, не обращая внимания на происходящее в зале. Тем временем Гийом Ле Крусто приблизился к Монтегю. Тот указал на человека, стоявшего перед ним, и повелительно произнёс:
— Арестуйте этого человека!
Услышав эти слова, Гийом Ле Крусто обошёл жениха с невестой и направился к человеку, на которого указывал Монтегю. Тот следил за всеми этими действиями торжествующим взглядом. Анна же с отчаянием. Следующее действие потрясло всех присутствующих в церкви. Подойдя к этому человеку, Гийом Ле Крусто…низко поклонился и встал неподалеку от него, всем своим видом подчёркивая почтение.
— Что это значит? — вскричал Монтегю; Анна же совершенно растерялась. Она перестала понимать происходящее. То же касалось всех остальных, включая и принцессу. Она, как и все остальные, не сводила взгляда с этого необычного человека. Исключение составлял лишь Таньги. Увидев действия своего друга, он пробормотал:
— Похоже, теперь я знаю имя человека, спасшего мне жизнь!
Пока все присутствующие пытались понять происходящее, свод церкви прорезал гневный голос:
— Передайте его величеству,…свадьба не состоится. Король должен публично принести извинения всем Д'Арманьякам и…отпустить графиню Д'Арманьяк на свободу, иначе… станет моим смертельным врагом! Честь Д'Арманьяка принадлежит только Д'Арманьяку!
Его слова заставили всех оцепенеть. Все, почти не мигая, смотрели на грозный облик человека произнесшего такие чудовищные слова. Этим не ограничились его действия. Он с мрачным видом посмотрел на Монтегю и с той же мрачностью изрёк:
— Твой же черёд уже пришёл!
— Кто ты? — прошептал Монтегю, в душу которого постепенно закрадывался ужас.
— Я отвечу на этот вопрос! — раздался позади него голос. Монтегю обернулся словно ужаленный. Сзади к нему приближался человек огромного роста с искажённым лицом. Увидев шрамы, увидев единственный глаз,…Монтегю пошатнулся. Он узнал этого человека.
— Капелюш! — вырвалось у него с ужасом. — Ты ведь должен быть на галерах…ты должен был умереть…
— Узнал меня, Иуда, — Капелюш вплотную приблизился к нему вплотную и сквозь зубы процедил: — А теперь вспомни тот день, когда ты предал моего господина. Он пощадил тебя, а ты привёл в его дом убийц. Есть господь! — гневно вскричал Капелюш. — И теперь ты будешь держать ответ перед тем единственным, кто имеет право воздать тебя за смерть…своего отца.
— Своего отца? — вырвалось у Монтегю. Он оцепенел от холодного ужаса.
— Глупец, — Капелюш захохотал, — неужели ты и вправду надеялся получить уважение Д'Арманьяков. Они здесь лишь для того, чтобы уничтожить тебя. А главный из них стоит перед тобой. Смотри, — вскричал Капелюш, беря его за плечо и поворачивая лицом к Жану. — Вы сделали всё, чтобы уничтожить его, но вот он стоит перед тобой. Живой и невредимый. Смотри, ничтожество…вот он…граф Д'Арманьяк. Достойный сын своего отца.
Монтегю попытался отшатнуться, но Капелюш держал его крепко.
— Брат… — в глазах Анны светилось непередаваемое изумление. В одно мгновенье её тело обмякло. Она стала падать. Жан бросился к ней и успел подхватить падающее тело. Держа сестру на руках, он коротко бросил Капелюшу:
— Принимайся за дело!
Сотни людей застыли, не в силах осознать действительности. То, что происходило перед их глазами, находилось за рамками понимания. Капелюш оставил на время Монтегю. Тот попытался скрыться, но тут же оказался в цепких руках Гийома Ле Крусто. Монтегю с помертвевшим лицом наблюдал за действиями Капелюша. Тому принесли верёвку. Он ловким движением перебросил один край через балку соединяющую стены. Затем так же ловко соорудил петлю. Эту петлю он накинул на шею Монтегю. Затем взял его за шиворот и сквозь зубы проронил:
— Я мечтал об этом каждый день, все двадцать пять лет, которые провёл по твоей милости на галерах!
В следующее мгновение, он отпустил Монтегю и натянул изо всех сил другой конец верёвки. Тело Монтегю взвилось наверх. Он дрыгал некоторое время ногами, а потом затих. Капелюш привязал второй конец верёвки к алтарю и пробормотал:
— Вот ты и женился…Иуда!
Тело повешенного Монтегю болталось на верёвке, а мрачный взгляд Жана проходился по рядам присутствующих.
— Три дня! Я жду только три дня! — громко повторил он. — Если король не освободит мою матушку,…я вернусь…
Держа в объятиях свою сестру, Жан прошёл по проходу, покидая церковь. За ним шёл Капелюш. За Капелюшем Гийом Ле Крусто. Достигнув лошади, Жан передал сестру Капелюшу. Затем вскочил в седло и протянул руки, принимая её обратно. Он посадил её перед собой и, придерживая обмякшее тело одной рукой, пришпорил коня и понёсся к мосту. Вслед за ним понеслись все Д'Арманьяки. Прохожие испуганно шарахались в сторону при виде всадников. Таньги хотел, было, направиться вслед за ними, но в это мгновенье перед ним мелькнуло в толпе лицо со шрамом. Он весьма напоминал человека, описанного графиней. Бросив всё, в том числе и своего растерянного спутника, Таньги поспешил вслед за этим человеком.
Весть о появление графа Д'Арманьяк взбудоражила весь Париж. Эта весть волнами прокатывалась по Парижу, достигая самых дальних его уголков. Горожане собирались небольшими группами и возбуждённо обсуждали это событие. Мнения в то утро разделились. Некоторые считали графа Д'Арманьяк мятежником и богохульником, другие же называли его храбрецом. Однако все сходились в одном. Сегодняшнее событие разделило Францию и поставило её перед началом новой кровавой междоусобной войны.
События, произошедшие в церкви Сент — Шапель достигли королевского дворца. Король пребывал в неописуемом гневе. Его голос слышали едва ли не в каждом уголке дворца.
— Я уничтожу этих мятежников. Я казню графиню Д'Арманьяк. Я покажу всем, как следует относиться к королю!
Герцог же Бургундский спешно обдумывал возникшее положение. Он прекрасно понимал, с каким врагом отныне придётся иметь дело. В виду всех этих размышлений, гонцы из дворца помчались в разные стороны. Часть из них несли приказы герцога Бургундского подчинённым провинциям. Он предписывал вассалам немедленно собрать всех вооружённых людей и прибыть к стенам Парижа. Другие же везли приказ король подчинённым войскам. Он предписывал отрядам графа Де Жуве и маркиза Д'Варьенна, расположенным в северной части Парижа, немедленно двинуться в направлении Осера. В итоге предпринятых действий, приблизительно семьсот всадников, выезжали из Парижа, спустя несколько часов после того, как его покинули Д'Арманьяки.
Сами же Д'Арманьяки, оставив Бретиньи к востоку от себя, переправились через Сену и остановились на другом берегу. Первым делом Жан отправил в Осер свою сестру, которая всё ещё находилась в бесчувственном состоянии. Затем приказал своему отряду занять позицию на холме, находившемся в непосредственной близости от моста. Пока всадники рассредоточивались на позициях, он подозвал Ле Крусто и Капелюша. Втроём они отъехали в сторону и стали обсуждать сложившееся положение. Ле Крусто сразу заявил, что оказывать сопротивление королевским войскам — чистое безумие. Он добавил, что у его величества достаточно сил для того чтобы не прилагая усилий овладеть Осером, а вслед за ним и остальными провинциями, что были подчинены Д'Арманьякам. Внимательно выслушав Ле Крусто, Жан коротко спросил:
— Сколько у нас людей в отряде?
— Около четырёхсот! — ответил на вопрос Гийом Ле Крусто.