На следующее утро я уехала вместе с ними со своего острова, на котором провела 9 месяцев и несколько дней. Сожалела ли я об этом? Наверное да. Я не знала что ждет меня впереди, я не знала толком людей, которым доверила свою судьбу, но я доверилась им. Я уезжала с острова, который был моим домом и моей тюрьмой, я уезжала к людям. Из своих вещей я взяла только свою старую одежду, потому что она напоминала мне о доме и свой дневник.
Плыли мы долго. Мы обогнули тот злосчастный риф о который разбилась "Элеонора". Я думала что заплачу, но нет, я не плакала, меня вдруг обуяла неимоверная злость. Я кричала, я спрыгнула в воду и колотила по рифу, разбивая руки в кровь.
Плакала я уже потом, после того как меня вытащили из воды и посадили в лодку.
И вот уже месяц я живу на Кенуане, так они называют свой остров. Бог сжалился надо мной и послал мне этих милых людей. Сейчас мне уже неудобно называть их дикарями. Это очень приятный и добрый народ. Кенуана большой остров и народу здесь живет много. Себя они называют кенуа — дети моря. У них нет врагов, они не едят людей и жизнь здесь тихая и мирная. Они ловят рыбу, охотятся и покланяются своим богам. Богов здесь много и они милостивы к кенуа.
Я уже немного понимаю язык кенуа, но еще плохо вписываюсь в общество. Я сильно отвыкла от людей.
Хабо — один из самых уважаемых людей в племени, он глава старейшин, а Тала — его дочь. Я живу у них в доме. Муж Талы погиб на охоте несколько лет назад и поэтому она снова вернулась в дом к отцу. Своих детей у нее нет, поэтому она считает что меня ей послали боги. Иногда я удивляюсь ее ангельскому терпению, она может долго и терпеливо объяснять и показывать мне привычные и простые для нее вещи и при этом не раздражаться. Я стараюсь, стараюсь изо всех сил помогать ей, но иногда я умудряюсь все испортить так, что никто потом не может понять как я это сделала. Но на меня никто не сердится, и не смотря на мою неумелость мне все же поручают некоторые простые дела.
7 августа.
Жизнь потихоньку налаживается. С каждым днем я понимаю кенуанский язык все лучше и постепенно учусь снова жить среди людей. Даже не думала, что я настолько одичала. Меня немного тяготит постоянное присутствие людей, поэтому когда становиться совсем не в моготу, я ухожу к морю, на пустынный пляж. Там меня стараются не трогать, видимо они понимают что уединение мне необходимо.
Кенуа — удивительный народ. Они невероятно добрые и мудрые, не все конечно, но в целом это так. За все время пребывания здесь мне никто не сказал грубого слова, никто не обидел. Мне терпеливо все объясняют, и когда я не понимаю, делают все возможное чтобы объяснить попонятнее. Они какие-то радужные. Мне сложно найти слово чтобы описать этих людей.
Вчера был праздник, посвященный морским богам. Я не запомнила их имена, но богов там несколько. Один отвечает за обилие рыбы, другой за шторма, третий за подводный мир, четвертый заведует утонувшими душами. Зная что моя семья погибла в море, они просили бога, который по утонувшим, быть к ним снисходительным, просили мира их душам. Я плакала.
Если на острове я плакала не часто, но сильно, то здесь я стала плакать очень часто. Я плачу если что-то не получается, плачу, когда вспоминаю о крушении, когда думаю о доме и даже когда кто-то добр ко мне. Наверное я оттаиваю. Там на своем острове я запрещала себе быть слабой, и я стала как айсберг, а здесь я начинаю таить.
Но я отвлеклась. Праздник был красивым. Были танцы, было много угощений, были подарки богам. В дар богам преподнесли кугу. Это такой красивый цветок, но как я поняла просто в природе он встречается редко. Кугу выращиваю жрецы и цениться он очень дорого. У кугу необыкновенный запах, похоже, он обладает одурманивающими свойствами, поэтому долго нюхать его нельзя, но мне понюхать дали. После этого все стало ярким и переливалось, пропали резкие границы предметов, все стало таким красивым. Я даже танцевала, кажется.
19 сентября.
Сегодня ровно год как разбилась "Элеонора" и погибли мои родные и команда корабля. Уже год.
Утром я попросила Соако и Лоано отвести меня к тому рифу на лодке. Я сделала венок из цветов. Цветов я набрала по количеству человек в команде. Я сделала несколько свечей и закрепила их на венке. У рифа я зажгла свечи и спустила венок в воду. Я не знаю как еще я могу почтить их память. Я молилась своему богу, а Соако и Лоано своим богам. Они как и я молились за упокой их душ. Я старалась не заплакать, но у рифа не сдержалась. Слезы текли как я не старалась их сдержать. Потом мы доплыли до острова Санта Моника, так я решила его назвать. Могилы Педро, Джастина и Дука совсем заросли, я едва нашла их. Я очистила их от травы, а ребята помогли мне сделать из веток кресты, вместо старых.
Я зашла в свой дом, он тоже начинает зарастать. Дом вызвал у меня много разных и не понятных чувств, а когда в какой-то момент Соако оставил меня одну, чтобы не мешать, я испугалась. Мне вдруг показалось что они бросили меня здесь. Это была просто паника, за то время что я бежала к берегу, где мы оставили лодку у меня в голове крутились всякие ужасы. Я думала что наверное они пожалели что взяли меня к себе на остров и решили оставить здесь. Когда я увидела, что Лоано и Соако сидят на берегу, то просто кинулась им на шею. Кажется так счастлива я не была никогда в жизни. Их очень удивило такое бурное проявление чувств, к тому же они не понимали чему я так рада и от чего плачу, а я была просто не в силах объяснить им это на их языке. Я смогла сделать это только позже, когда успокоилась. По моему Соако обиделся на то, что такая мысль мгла придти мне в голову.
На Кенуану мы вернулись когда уже темнело. Тала волновалась, но ругать нас не стала. Она пригласила ребят поужинать с нами. Лоано отказался, а Соако принял приглашение.
25 сентября.
Похоже я нажила себе врага. Это Оала, она считается одной из самых красивых девушек на острове. Ей очень нравиться Соако, а она ему нет. И причиной этому, кажется, являюсь я. Я давно заметила что Соако выделяет меня среди других девушек, но я думала что это просто забота обо мне как о новенькой. Он приносил нам с Талой часть улова и добычи, помогал мне в освоении гончарных премудростей, долго и терпеливо учил плести сети. Он очень хорош собой, но я никогда не смотрела на него как на мужчину. Мне как-то в голову не приходило что он может обратить на меня внимание как на девушку. Во-первых потому что внешне я сильно отличаюсь от здешних красавиц, у меня более бледная кожа, светлее волосы, да и особыми формами я похвастаться не могу. Во-вторых, не смотря на хорошее ко мне отношение, я для них чужая. Я плохо понимаю язык, я не покланяюсь их богам, я многого не умею делать. То ли дело Оала. Но вчера на празднике в честь бога неба Боа были танцы. И на главный танец Соако пригласил меня, а не Оалу. Этого она ни как не ожидала. Она весь вечер крутилась около него, всячески давая понять что он ей нравиться. Мы с Талой даже обсуждали какой они будут красивой парой. Я сидела несколько в стороне от основного действия и просто наблюдала. Когда начались танцы, Соако прошел мимо Оалы и пригласил меня. Это удивило не только меня, похоже удивлены были все, а Оала затаила на меня злобу.
Сегодня утром у реки она якобы нечаянно задела мои кувшины с водой и мне пришлось набирать их заново. Она перестала здороваться со мною, я постоянно чувствую ее недобрый взгляд, когда прохожу мимо. Я попыталась поговорить с ней, но она не стала даже пытаться понять меня и просто ушла, не дав мне договорить. А учитывая то как плохо еще я говорю, думаю она вообще не поняла что я пыталась сказать.
1 октября.
События развиваются, и я даже не знаю, радоваться ли мне тому, что происходит или нет. Я много думала и решила что мне стоит поговорить с Соако. В отличие от Оалы он выслушал меня. Объяснить ему что он мне нравиться, но только как друг и что я не готова к романтическим отношениям было очень сложно, но я смогла. Правда на это он заявил мен что любит меня и будет делать все что сможет, чтобы я тоже полюбила его. Он пообещал что оградит меня от нападок Оалы и ее подруг. И он сделал то что обещал. Скандал разразился нешуточный. Они встретились на центральной площади. Вернее на площади я столкнулась с Оалой и она стала что-то говорить мне. Я не все поняла, но судя по тону это были оскорбления. Я сказала что не хочу с ней сориться и попыталась уйти, но она схватила меня за руку. В этот момент и подскочил Соако. Он аккуратно отодвинул меня в сторону и стал выяснять отношения с Оалой. Отношения выяснялись бурно и на шум сбежалось много народу. Кажется он говорил ей что он сам выбирает себе девушку и что свой выбор он сделал, что вместо того чтобы третировать меня ей стоило бы заняться делами или что-то вроде этого. Она обвиняла его в отсутствии вкуса, в том что он дурак и во всех смертных грехах. Я себя при этом чувствовала ужасно. Народ реагировал по-разному. Кто-то защищал право Соако на выбор, кто-то соглашался с Оалой, что я не лучший выбор. Спор грозился перерасти в драку и я решилась это прекратить. Я грохнула об землю глинный кувшин, который был у меня в руках крикнув "Баста". Не зная почему я вдруг вспомнила это слово, но это подействовало, все замолчали и смотрели на меня. Я сказала что мне надоели придирки и гадости Оалы, что я не виновата что она не нравится Соако и еще что я не являюсь его девушкой и поэтому прошу всех перестать обсуждать эту тему и оставить меня в покое. После этого я развернулась и ушла. Меня здорово разозлил этот инцидент и чтобы успокоиться я пошла к морю. Но просто сидение на берегу меня не успокоило и я решила поплавать. Я плыла до тех пор, пока не почувствовала, что начинаю уставать, тогда я поплыла обратно к берегу. На берег я вышла совсем без сил, зато злость тоже прошла. Пока я без сил лежала на пляже, начало темнеть. Домой я вернулась когда уже совсем стемнело. Тала волновалась, хоть и не сказала не слова. Она молчала все время пока я ела и высказала мне все что думает, только когда я сама попросила ее об этом. Она плакала, говорила что очень волнуется когда я вот так пропадаю, она очень боится что меня заберут духи моря, так же как духи леса забрали ее мужа. Она видела как я уплывала от берега и боялась что я больше не вернусь. Я не знала как ее утешить. Немного успокоившись она сказала что я поступила правильно там на площади и что мой поступок поднял меня в глазах племени. Надеюсь, что она права и хочу, чтобы эта история поскорее забылась, мне не хочется быть причиной конфл-----_ __
12 октября.
У меня кончился последний карандаш и прошло несколько дней, прежде чем смогла найти достойную замену. Теперь я буду писать палочками и самодельными чернилами. Эти чернила придумала не я, ими здесь делают рисунки на камнях и коре дерева.
Оказывается, у кенуа нет письменности. Они делают рисунки основных событий на скале в центре острова. Мне показали ту скалу, очень впечатляет. Оказывается, раньше кенуане жили не так мирно. У них были враги, какое-то другое племя нападало на них. Потом был раскол в племени, и после большого кровопролития часть племени уехало в неизвестном направлении. Но это было давно и последние годы люди здесь живут спокойно. Дикие соседи их не беспокоят, как впрочем, и свои соплеменники, решившие жить отдельно.
Мне показали, как делать чернила для рисования. Мне понадобилось несколько дней, чтобы усовершенствовать их для письма, но я нашла нужную консистенцию. Писать палочками не очень удобно, завтра попрошу кого-нибудь из охотников дать мне птичьих перьев, может быть пером у меня получится лучше.
15 октября.
Хабо очень заинтересовался моим дневником. Я очень долго объясняла ему что это и что я делаю. Оказывается, очень сложно объяснить, что такое письмо человеку, который только рисует.
Но, по-моему, он понял. Он спросил смогу ли я описывать историю Кенуана и научить писать его. Я ответила утвердительно, и теперь я учу Хабо и еще нескольких человек писать. Я решила не изобретать велосипед и пользуюсь латинским алфавитом. Получается очень забавно. Я — законодатель правил правописания. Так что теперь у меня можно сказать есть работа, за которую мне причитается некоторое вознаграждение. Мне выделяют часть добытой дичи и рыбы, а за это я пишу историю Кенуа, по рисункам и по рассказам старейшин. Еще пригодилось моё знание математики. Меня это радует, потому что так я перестаю быть просто нахлебницей и становлюсь полезной.
Записи историй и прошедших событий я делаю на коре какого-то дерева, не очень удобно, но жертвовать на это свой дневник я не хочу.
Соако моя полезность несколько расстроила, ведь теперь мы нет необходимости помогать нам с едой. Похоже, он не может найти повода приходить теперь и ходит вокруг расстроенный.
12 ноября.
Время бежит незаметно, потому что дел очень много. Я по-прежнему пишу историю Кенуана, а после я решила записать их сказки и легенды. За это время я здорово продвинулась в изучении языка и теперь понимаю практически все, что мне говорят.
Соако нашел повод приходить к нам. Это приближающийся праздник богини Левоны, покровительницы морской живности. К этому празднику девушки готовятся очень тщательно. Они целый год собирают красивые ракушки, чтобы сделать себе из них украшения. На празднике племя решает, чьи украшения лучше, а в конце все украшения дарятся Левоне. Когда Соако понял, что я ничего не делаю к празднику, он сначала возмутился, а теперь с большим энтузиазмом таскает мне ракушки и кусочки кораллов. Скоро наберется целая корзина. Но я все равно не знаю, как делаются эти украшения. Но Соако в покое меня не оставит, ему очень хочется, чтобы я победила в этом смотре украшений или уж, в крайнем случае, была не хуже других девушек. Тала его в этом поддерживает, поэтому мне ничего не остается кроме как начать думать, чтобы такое необычное сделать. Знать бы хоть что делают другие девушки, но все держат свои идеи в секрете. Хабо сказал, что мне как новому жителю Кенуана будет сделано небольшое послабление, но украшения делать все равно надо.
2 декабря.
Вчера был праздник. Ох, сколько же было суеты, но мне понравилось.
С украшениями я придумала вот что. Я нанизала на нитку красивые мелкие ракушки с некоторым интервалом и потом просто вплела их в волосы и потом убрала волосы в высокий хвост. Из кораллов с помощью Талы я сделала что-то вроде диадемы, украшенной по краям жемчугом. За жемчугом Соако нырял сам. Я не хотела брать, но он настоял. Тала поддерживает его во всем, и с жемчугом она тоже приняла его сторону. Украшения на шею я делать не стала, а браслеты сделала из таких же нитей, как и для волос, только нитей был много. Тала сшила мне к празднику красивое платье. Платья здесь носят очень короткие и открытые. Я удлинила подол бахромой из нитей с ракушками. В общем, я была похожа на новогоднюю елку, только украшенную ракушками. При движении я гремела как погремушка.
В итоге мой наряд был признан лучшим. Мне конечно очень приятно, потому что другие девушки были тоже очень красивы. Я бы никогда не додумалась так использовать ракушки. У Оалы из ракушек был весь наряд. Грудь закрывали половинки большой раковины, которые держались только на одно веревочке. Надо отдать должное, грудь у нее очень красивая. Юбка тоже была из различных ракушек. На голове у нее красовалась необыкновенной красоты раковина, в ракушку же были убраны волосы. Но самое интересное началось ночью. После угощения и танцев наступило время отдать украшения Левоне. Я думала все ограничится только украшениями, а оказалось, что надо отдать ей все ракушки, т. е. и те, что были на одежде. Это меня здорово смутило, потому что под платьем ничего не было. А так как я была признана лучшей, то раздеваться я должна была первой. И ладно если бы при этом присутствовали только женщины, здесь было все племя. Я попыталась было попросить разрешения снять все это в воде, но мне сказали, что в воду я должна прыгнуть только после того как все отдам богине Левоне. Я сгорала от стыда, но оскорблять традиции и гневить богиню мне не хотелось. Я подошла к самому краю, расплела волосы, бросила в море диадему, и быстро сбросив платье, прыгнула в воду. Оказалось, что прилюдное обнажение смущало только меня одну, остальные девушки раздевались не спеша, ничуть не смущаясь. Оала раздевалась так, чтобы Соако ее хорошо видел. Странно, но похоже, я ревную. После девушек и женщин в воду также голышом прыгали мужчины. Соако искал меня в воде, но я уплыла подальше, перспектива встретиться с ним в таком виде, даже в воде, меня не прельщала. Я отплыла от места общего купания и там вышла на берег. Да, бегать голышом бесспорно приятно, но я все время боялась, что меня кто-нибудь увидит. Тала долго смеялась, когда поняла, почему я медлила раздеться там на берегу. И дело вовсе не в том, что они такие раскрепощенные, просто в этот праздник уже много лет все раздеваются и плавают все вместе. При этом в воде трогать лиц другого пола запрещено. Ну не то чтобы нельзя было дотронуться, нельзя приставать с неприличными предложениями. Тала сказала что Соако очень переживал что не нашел меня ни в воде. Ни потом на берегу.
Через несколько дней будет понятно, понравился ли Левоне праздник и подношения. Это определяют по обилию рыбы и прочей живности в заливе. Если рыбы много, то Левона осталась довольна, а если нет, то… Я очень хочу, чтобы рыба была, иначе боюсь, в ее отсутствии обвинят меня, ведь это я была первой.
15 декабря.
Несколько дней после праздника я не находила себе места. Я очень боялась, что рыба не придет, я даже спала плохо. Я каждое утро бегала в залив, чтобы посмотреть. И наконец-то рыба пришла, и многие говорили, что столько рыбы не было очень давно. У меня камень с души упал.
Да, на следующий день после праздника я поблагодарила Соако. Он был так доволен, как будто это он, а не я, победил в конкурсе нарядов. Хотя, наверное, это была именно его победа, ведь это он доставал для меня жемчуг и искал ракушки.
Я думала о том, что произошло тогда ночью, когда мне не понравилось, что Оала так демонстрировала ему свои прелести. Что это если не ревность? Да, он нравится мне, но я боюсь. Я боюсь влюбиться. Я еще не потеряла надежду, что смогу вернуться домой, что когда-нибудь появиться корабль и заберет меня с собой. А это значит, что я не имею права давать ему надежду. Надо чтобы он нашел себе другую девушку. Но ведь я ревную. Ох, как же все сложно.
Интересно, как там поживают бабушка с дедушкой. Они, наверное, уже поняли, что мы не вернемся. Надеюсь, дедушкино сердце выдержит этот удар. У них сейчас зима, они готовятся к Рождеству и Новому году. И хотя снег у них бывает редко, зима все-таки чувствуется. Увижу ли я их когда-нибудь?
1 января 1809 года.
Ну вот, еще один новый год я встречаю не дома. Я тут просматривала свои записи и прочитала, что просила Бога о том, чтобы следующий год встречать не на Санта Монике. Мое желание исполнилось, хотя я хотела или попасть домой или умереть. Я не умерла, домой я тоже не попала, но этот новый год я встречаю не одна. Мне не грозит голодная смерть и сумасшествие от постоянного одиночества, но почему-то все равно хочется плакать. Мне грустно сегодня. Я хочу домой. Каким бы замечательным не был Кенуан, он никогда не станет мне родным, я все время буду вспоминать дом. Но нет, надо гнать от себя мысли о доме, иначе они не дадут мне нормально жить. Раз я не могу вернуться я должна нормально жить здесь.
Я поговорила с Соако и объяснила ему, почему я не могу быть его невестой. Он расстроился, но я попросила его больше не ухаживать за мной и найти себе другую девушку. Я решила, что так будет честнее по отношению к нему. Я не хочу заводить семью и детей. Может быть, я никогда и не попаду домой, но если вдруг корабль рано или поздно придет, я не хочу бросать здесь близких мне людей. Я и так слишком привязалась к Тале, да и Соако мне очень нравиться, но я так решила.
8 февраля.
У меня теперь есть кресло качалка. А получилось все случайно. Меня попросили отнести еду для отшельника, который живет на другом конце острова. Я уже хорошо управляюсь с лодкой, и поэтому согласилась. От отшельника мне надо было привезти большие корзины для ловли крабов. Корзины были большими и сделаны они из лозы. Я спросила, не делает ли он мебель. Отшельник не совсем меня понял, и тогда я нарисовала ему кресло качалку. С третьей попытки кресло получилось. Первые два экземпляра переворачиваются при качании, было решено отдать их детям. Им очень понравилось кувыркаться с этих кресел. А вот третье кресло получилось таким, каким надо. Я еще долго буду рассчитываться с отшельником за него и за плетеный столик, но они того стоят. В уплату за мебель я пообещала рассказать отшельнику о своем доме и о других странах и народах. Мы договорились, что раз в неделю я буду приносить ему еду и рассказывать. Теперь у меня есть свой письменный стол и кресло. Кресел здесь нет ни у кого, так что я ввела новую моду. Надеюсь только, что она не принесет им неприятностей.