Детство — это замечательно, сплошные иллюзии. — Джой не очень умело сняла деревянными щипчиками крышку с кастрюли, потрогала варево ложкой, зачерпнула, пригубила и добавила соли с видом титулованного кулинара-дегустатора. — Габи, ты действительно тоже без ума от группы Кена или притворяешься, чтобы мне было приятно?
Кена? Это который?
Из «Урия Гип», конечно.
Прости, где это?
Да ты что, Габи!
Да, да, вспоминаю, Урия Гип... Ну конечно же, имя злодея из «Дэвида Копперфилда» Диккенса.
Габи! Что ты говоришь! Ты же образованная женщина! — ужаснулась девушка, всплеснув руками. — «Урия Гип» — название ансамбля Кена Хенсли в Англии! Не притворяйся, я не ребенок.
Маме, наверное, трудно с ним одной... — промолвила Габи.
Ты о чем?
Маме нелегко с Арбатом одной в городе, он такой непоседа, прямо маленький Банго...
Сколько раз твердила тебе: вызови сынишку сюда. Хоть на денек. Я бы играла с ним, обожаю малышей.
Нет, пусть уж с мамой, это не вечно.
На то они и бабушки, чтобы тащить тяжкий крест при детишках своих детей, — рассудительно изрекла Джой. — Уф!.. Как ты выносишь такую духоту? — Бросила взгляд в окошко. — Не нравится мне песок в воздухе, скрипит на зубах. Как бы не напал на нас сильный ветер.
Это возможно. Нужно запросить прогноз.
Я запрошу, ладно? Такая простая рация.
Немного позже, — кивнула Габи, — заканчивай с кастрюлей, столько пара от нее.
Спиртовка слабая. Борису обещали полевую кухню, вот когда заживем. Ох уж мне эти мужчины, ничего не понимают. Как только ты их терпела раньше, одна-одинешенька, без меня, подумать страшно,
А почему вы дали сыну такое странное имя? — спросила Джой. — По вашему обычаю ему положено называться именем деда, отца твоего... твоего мужа. Как зовут деда твоего малыша?
Его звали Рукира Амель Басаст.
Какое звучное имя! Ну вот, видишь, нарушили обычай. Впервые здесь встречаю такое. — Джой вдруг тихонько напела, ритмично подергиваясь и пристукивая черпачком по кастрюле:
Очаг предков — пламя, Имя отца — святыня, Свято храни пламя, Свято храни имя И завещай хранить...
Мы с Банго не нарушили обычай, — возразила Габи. — Когда мы учились в Москве, часто любили гулять вечером в одном месте, называется Арбат. Красиво. Хорошо. Там родился наш сын, там он и свет увидел впервые. Это был лучший очаг в его и нашей жизни.
Я понимаю, — сказала Джой, — у него прекрасное имя.
Ну как, шеф?
Нормально, личность!
Разогрелись, как погляжу!
Верно, тепло! Вкалывать через восемь не фунт изюма!
Мне и шесть часов на сон хватает! — бахвалился Ник.
Я про температуру!
Когда подъем колонны, шеф?
Забой — сто сорок шесть! Порода как масло, долоту по зубам еще полсотни метров! Габи следит за шламом! Давай, личность, не роняй темп! Главное — не роняй темп, если ты личность.
У тебя преимущество. Интересно, что ты запоешь в мои годы.
О! Вы самый молодой из всех старых, кого я знаю! Смотрю на вас и сильно удивляюсь! Какие бицепсы! Плечи! Зубы!
Разве не правда?
Очень близко, совсем рядом. Там, в кофейне «Золотая чаша», есть табачная лавка, старое пристанище контрабанды. И респектабельный бар на углу, «Куту-бия», бывали там?
Не имел удовольствия, — поморщился отставной инспектор, — много потерял?
Не знаю, мне тоже не довелось. Некогда, — сказал Самбонанга с ухмылкой, — да и девчонкой не успел обзавестись.
В мое время этот бар меня не завлекал. Пошли, сынок.
Господин впервые в нашем городе?
Мм... да, впервые. Мне советовали посетить...
Мм... Вообще-то мне по душе балканские та-баки.
Понимаю, промасленная травка Вирджинии уже набила оскомину.
Да нет, просто вдруг захотелось кисленького. Я бы взял пару коробочек, скажем, «Хеласа», «Хелас Папо-стратос» я имею в виду.
И все? — удивился Гикуйю. — За этим вы тащились от вокзала?
Да так, знаете... Жаль, что зря обеспокоил вас.
Напротив, это честь для моей «Кутубии»!
Может быть, подскажете, где купить?
«Хелас» у нас не найдется, только за границей, мой господин.
В таком случае еще раз извините за беспокойство.
Что вы, что вы, — улыбка вновь растянула толстые губы папаши Гикуйю, — весьма польщен вашим вниманием.
До свидания.
Всего лучшего. Осторожно, ступенька.