Это правда? — с ходу спросил он.
Самовольничаешь, — строго сказал Борис, — или тебя не касается общий порядок?
Слушай, — глаза великана сузились, — есть у тебя сердце или нет? Мы случайно услышали в утренней радиохронике. Это правда, я тебя спрашиваю? Да или нет?
Это правда... — чуть слышно сказал мужчина. — Не может быть, не верю... Он обещал вернуться утром... Габи, бедолажка... думал, не довезу ее живую, сама не своя. Как же так?.. Наши из ГКЭС уже знают? Виктор Иванович знает? И в посольстве?
Возвращайся.
Отвечай! — резко повысил голос великан, и веснушки на скуластом, побледневшем его лице проступили отчетливей. — Банго мой друг. Хлопцы там с ума посходили, что я им скажу?
Гринюк! Уф!.. Не нужно было оставлять их сейчас, Серега. Знаешь, паника среди рабочих... кому это надо? — Корин положил руку ему на плечо. — И Габи не следовало везти сюда. — Борис некоторое время смотрел на людей, хлопотавших возле вышки, потом сказал: — Вы должны поднять воду точно в срок.
Точно в срок, — вздохнул Сергей Гринюк. — Мы колодец пробуравим, не боись, а вот тебе теперь как? Один не потянешь, если начнем по новой, точно.
Ну, все. Возвращайся. Успокой ребят как-нибудь, а там будет видно. Приедет Луковский — решим, как быть.
Успокой... А меня кто успокоит? А Габи? А всех?
Возьми себя в руки!
Плохо дело... А ведь Габи, должно, бросит нас теперь, — сказал Сергей. — Это ж понятно. Здесь же каждая железяка кричит о Банго. Неужели застопоримся после стольких мытарств? Пока тебе сменщика, пока нового химика... застрянем надолго. Плохо дело. Два месяца варились в пекле, и вот тебе как обернулось. Плохо дело, плохо...
Зачем ты ее привез? — укоризненно молвил Корин. — В самом деле, зачем? Ну ладно, повиснет на рации, будет рвать себе душу. Зачем? Бедняжка, не может поверить. Нельзя было везти ее сюда.
Я что, идиот? — Сергей ударил себя кулаком в грудь. — У меня что, сердца нету? Я и сам не верю. Не верю! Не такой Банго человек, чтобы через вино или еще как попасть в аварию.
Верно.
Борь, я ж не чужак какой-нибудь, почему не сообщили мне сразу? Я бы хоть знал, как себя вести с нею. Обидно. Прямо голова пошла кругом.
Не до тебя было. Прости.
Слушай, Борис, ты в курсе, скажи честно, он случайно или... или, может, подстерегли? Это же, знаешь, чем пахнет...
Знаю. Боюсь, что не случайно. Но об этом пока не стоит особенно распространяться. Разберутся. А нам — не отступить.
Как же теперь?
Как и прежде. Вперед.
Нет у тебя сердца, старшой, нету. — Сергей вскочил, отшвырнув ящик, на котором сидел. — Раз они такое вытворяют, надо гадов поубивать на месте! Не-е, я рвану в город, я им шороху наделаю! За друга! За всех этих бедолаг! Это ж нельзя так оставлять! Не-е, я рвану сейчас же, по горячему! Передавлю гадов собственными руками! Будь что будет! Сам! Подлые! Контра — она везде контра! Я, знаешь, с разными загранбандамн дипломатию разводить не буду! Они лучших людей в гроб, а я в сторонке? Не-е-е, брат, шалишь!
Возьми себя в руки, — призывал Борис. — Куда ты рванешь? Кого накажешь? Кого? Где? Не будь ребенком.
Я их, бандюг, по роже узнаю! Хоть тут, хоть где!
Дай ключ, Гринюк.
Чего?
Ключ, говорю. Дай сюда ключ от машины.
Ну нет, старшой, ты меня не знаешь!
Не валяй дурака, Серега.
Слушай, бурмастер, дорогой ты наш, тебе колодец важней? Какой-то колодец важней? Да? В такой момент... Я сейчас, знаешь, что хошь сокрушу. — Сергей в крайнем возбуждении подскочил к Борису вплотную. — Если на то пошло, ты во всем виноватый. Да! Ты с ним был. Вы были вместе. Все знают, что вы уехали вместе позапрошлым вечером, так? Вот и объясни, дорогой товарищ, как с ним могло такое случиться? Да! Объясни! Всем объясни!
Ну вот, — вздохнул Борис Корин, — а теперь дай мне ключ.
Тебе-то на кой машина? — тихо спросил великан,
Отвезу Габи обратно. Лучше уж ей быть со всеми. И вот еще что, дружище, надо бурить на воду. Надо успеть до нее добраться, пока не перетащили «бэушку». Зря ты оставил ребят, зря.