- Да какой-то князь-изгой выдал половцам тайну этого нашего похода! Вот они примчались сюда, чтобы проверить, правда ли это… Нарочно сделали вид, что совершили набег и ушли!
- Теперь все ясно! Теперь мне понятно, почему этот набег сразу таким странным показался! – задумчиво произнес Славко. - А ты тоже хорош! – накинулся он на Звенислава. – Что – трудно было предупредить его?
- Как? – удивился тот. - Я сам тут сидел и дрожал!
Славко смерил его уничтожающим взглядом и процедил сквозь зубы:
- Трус ты!
- Да, трус! – неожиданно согласился Звенислав.
Наступило неловкое молчание, которое не решались прервать ни один, ни другой.
Наконец, Славко, поразмыслив, с неожиданным уважением отметил, что не часто даже самый смелый человек сам признается в своей минутной слабости, да еще такой, как трусость, и решил прийти на выручку купеческому сыну:
- Ладно, ты такое пережил, что немудрено испугаться. Это и у других, даже самых сильных и смелых бывает! – успокаивающе сказал он Звениславу.
Но тот и не подумал принимать руку помощи:
- У других бывает. А у меня всегда! – с горечью отозвался он и, едва не плача от собственного бессилия, добавил: - И, сколько себя помню, я всегда был таким. Думаешь, мне самому это нравится? А поделать с собой ничего не могу! Как только захочу смелым стать, так сразу же… ой!
- Ну что там на этот раз? – поморщился Славко.
«Ну, прямо и смех и грех с этим купеческим сыном».
А тот наклонился к нему и беспомощно прошептал:
- К-кажется, он меня тронул!
- Эх, ты, - засмеялся Славко. - Это же он начал в себя приходить!
- Точно, шарит руками везде… - взглянув на гонца, подтвердил Звенислав. - Ой-ой, вот - опять!
- Да нужен ты ему больно! Это он - грамоту ищет!
- Смотри, смотри, глаза открыл, осматривается, нас увидал… ой!
Гонец, в котором, после того, как Славко отер с его лица кровь, только теперь можно было признать Доброгнева, с трудом огляделся по сторонам и слабым голосом прошептал:
- Где я? Кто… вы? Сумка моя… грамота – где?!
- Мы – свои, русские! – подавшись к нему, горячо зачастил Славко. - Рядом весь, мы тебя сейчас туда перенесем, там тебя быстро вылечат! А грамота… грамоту половцы увезли!
- Половцы, засада… я думал, мне только пригрезилось, а это выходит – правда?!… еще сильней, чем от боли, сморщился Доброгнев.
- Не кори себя – я видел, как ты отбивался! – тихо сказал ему Славко.
- И я… слышал! – чуть запнувшись, добавил Звенислав.
Доброгнев посмотрел на одного отрока, на другого и с горечью усмехнулся:
- Какая польза от того, если грамота у половцев! Где они теперь? М-мм-м!
- Славко! – встревожено предупредил Звенислав, заметив попытку гонца привстать. - Он встает!
- Вижу! - кивнул Славко и, посмотрев на Доброгнева, строго сказал: - Лежи, гонец, тебе нельзя двигаться! – и еще строже наказал Звениславу: - А ты присмотри за ним. Сейчас я все разузнаю…
Славко вылез из стога, взбежал на ближащий пригорок, прислушался, принюхался, вгляделся вдаль до самых слез, и, вернувшись, присел на корточках рядом с Доброгневом.
- И как только можно ходить в таком тулупе? – тяжело дыша, пожаловался он. - Это же не рукава – а печные трубы!
- Ну что? – обрывая его, заторопил гонец.
- Здесь еще половцы, за соседним холмом! – сразу становясь серьезным, ответил ему Славко. - Костер жгут. Расположились, как на своей собственной земле, поганые!
- Может, это кто-то из местных?
- Нет, тогда дыма не было б видно, – уверенно возразил Славко. - В крайнем случае, стлался бы по-над землей! А этот – прямо в небо идет!
Гонец с надеждой посмотрел на него и спросил:
- А может, то наше войско? Мономах собирался как-нибудь навестить эти края!..
- Ну - тогда костров было бы много! – мечтательно усмехнулся Славко и уже уверенно подытожил. - Нет, это точно половцы. Дают своим лошадям отдохнуть перед дальней дорогой.
Как ни странно, но эти слова почему-то успокоили Доброгнева.
Он благодарно положил слабую ладонь на горячую Славкину руку и произнес:
- И то неплохая весть! Раз они еще здесь, то и грамота, стало быть, пока не в Степи! А коли так, есть надежда опередить их! – Он перевел дух и уже просительно обратился к отрокам: - Мне бы только коня, ребята! А уж я как-нибудь доберусь до князя, грамоту хоть на словах передам, а уж он сам известит обо всем Мономаха!
- Конь-то, конечно, есть… - задумчиво произнес Славко. - Коня-то, конечно, можно… Остался у нас в деревне…один! Бережем его, как зеницу ока. Но как нам тогда быть? Скоро же пахота! Погибнем ведь без него…
- А так может погибнуть вся Русь! – заметил гонец.
- Слышь, Славко? – подтолкнул отрока локтем Звенислав. - Вся Русь!
- Тебе, купеческий сын, легко говорить, – с горькой усмешкой откликнулся тот. - У твоего отца, небось, сотни коней!
- Тысячи… - уже безо всякой гордости уточнил Звенислав.
- Вот видишь! – вздохнул Славко и, покосившись на Доброгнева, добавил: - Да и тебе, гонец, не в обиду будет сказано, какой ты сейчас ездок? До первого поворота ведь не доедешь - свалишься!
Доброгнев собрал все свои силы и сел. Ни одна жилка не дрогнула на его лице. Ни полстона не сорвалось с плотно поджатых губ.
- Доеду! – полным решимости голосом сказал он. - И до первого, и до последнего! Я же – гонец! Ты мне только коня приведи!..