- Постой-постой, как ты сказал? – перебил его Славко.
- Подбежал… рассказал… - недоумевая, повторил купеческий сын. - А что?
- А то – что… вот, что нам делать надо! – от радости чуть было не воскликнул Славко и, спохватившись, перешел на таинственный шепот: - Мономаха обо всем известить!..
- Мономаха? Известить? Ну да, конечно, я тоже сразу об этом подумал! – подхватил Звенислав и заморгал, глядя на Славку. - А… как?
- А это мы сейчас с тобой и будем придумывать! – переворачиваясь удобнее, сказал тот. - Видишь, вот и пригодилось нам теперь время! А ты говоришь, зачем я Мономахом их напугал!
4
Славко вдруг осекся на полуслове и прошептал: «Есть!»
- Ну как, придумал?
- Нет еще, а ты?
- Тоже нет…
Отроки лежали, мучительно думая, как им отсюда, из леса, связанными и охраняемыми, передать Мономаху, что ни в коем случае нельзя отменять поход на Степь.
Воздух понемногу синел, дали стали подергиваться неверной дымкой. Заканчивался короткий, не до конца уже зимний, но и не совсем весенний еще день.
Неожиданно Славко зашевелился и приподнял голову.
- Что? Придумал? – с надеждой спросил Звенислав.
- Нет, слышишь? Кажется, где-то собачий лай. Это же… Тиун! – узнал Славко и обрадовался. - Точно он! Надо же – нашел! Видно, дед Завид его освободил или сам отвязался. И по следам сразу за мной! Эй, Тиун, Тиун!.. – тихонько стал подзывать он.
- Да ты что! С ума сошел?! – испугался Звенислав. - Представляешь, что будет, если он к тебе подбежит, и как к хозяину ласкаться станет! Белдуз сразу поймет, что никакой ты не купеческой сын, а откуда-то из этих мест…
- Точно! - спохватился Славко и зашипел на приближавшегося с радостным лаем пса: - Фу, Тиун, фу! Не подходи!
- Все, сейчас подбежит, и… - тоже увидев собаку, в ужасе закрыл глаза купеческий сын.
Но тут неожиданно раздался свист стрелы, жалобный взвизг, и радостный крик Узлюка:
- Есть, хан! Попал!
- Как попал? В кого попал?
Хан вместе с остальными половцами обступили убитого Тиуна. Славко со Звениславом могли теперь только слышать их голоса.
- В волка, хан!
- Какой волк? Где волк? Это же с-собака? Зачем ты ее убил?
- Так я думал - волк!
- Мало ли ч-что ты думал? Разве у тебя есть, ч-чем думать? За тебя только хан мож-жет думать! Я бы так узнал, что это за собака? Почему здесь собака? К кому прибежала собака? Мож-жет быть, к этим? А теперь?.. Что я, по-твоему, думать долж-жен?
- Да мало ли тут по лесам всяких псов! – успокаивающе заметил Куман. – Веси сожжены, вот они и бродят там, где люди, ищут остатки еды…
- Веч-чно ты за них заступаешься! – кивнув на своих воинов, нахмурился хан. - А если ты провинишься, кто за тебя заступаться будет? Они?!
Белдуз обвел попятившегося Узлюка и всех остальных воинов гневным взглядом и, презрительно махнув на них рукой, снова сел у костра.
Кто-то из половцев схватил мертвое пса и подальше от глаз хана бросил к лежавшим отрокам. Тиун словно дождался своего - снова был рядом с любимым хозяином…
- Эх, Тиун, Тиун! – Славко уткнулся лицом в снег и принялся биться о его сухую кромку лбом. – И надо было тебе за мною бежать…
- Будет так убиваться… - глядя на него, пожалел Звенислав.
- Да что ты понимаешь? – поднял на него мокрое, то ли от снега, то ли от слез, лицо Славко. - Ведь у нас в веси, из живности один лишь конь, да вот он оставался… Теперь ни Тиуна, ни…
Славко вдруг осекся на полуслове и прошептал:
- Есть!
- Ну что там еще? – насторожился Звенислав.
- Придумал! А все он – Тиун! Не зря бежал, не зря погиб! Выручил ведь…
- Уф-ф! – с облегчением выдохнул Звенислав. – А я уж думал, опять что… - и только тут до него дошло, что сказал Славко: - Как это придумал? Что?! Постой-постой, я, кажется, сам начинаю догадываться? Надо… коня раздобыть?
- Конечно! Только… вот связаны мы крепко…
- Ну, за этим дело не станет! – уверенно пообещал Звенислав. - А вот как решить дело с конем?
- А помнишь, как я у своих его для гонца уводил? – напомнил ему Славко. - Так и тут надо! Только не «Половцы», а «Мономах» кричать, да погромче.
- А к лесу, как добраться?
- Ну, в темноте, я думаю, тебе это легко будет сделать!
- Как! Мне?!
- Ну, не мне же! Хан, если увидит, что я от обещанных двадцати златников сбежал, задумается, и о мно-огом догадаться может! Куда спокойней для него будет, если ты сбежишь, а я останусь. Для нашего дела это даже лучше! Так что, как ни крути, а ехать к Мономаху нужно тебе. Ну что – поедешь? Не забоишься?
- А что нам еще остается…
- Тогда будем ждать наступления темноты…
5
«Ай, да купеческий сын!» – ахнул про себя Славка.