— Может быть, они видят в ультрафиолетовой части спектра: атмосфера непрозрачна для этих частот, — поспешно предположил «Таймс». В этот момент из громкоговорителя раздался молодой неземной голос:
— Даю описание.
Они в напряжении ждали. «Таймс» пытался представить себе карту штата.
— По горизонту — полукруг скал. Широкое грязевое озеро, кишащее плавающими тварями. Повсюду вокруг корабля гигантская странная белая растительность и неправдоподобно огромные мясистые чудовища, дерущиеся и пожирающие друг друга. Мы чуть не угодили в озеро и сели прямо на его зыбкий берег. Грязь не выдерживает веса корабля, мы погружаемся. Инженер говорит, что мы могли бы взлететь, но сопла забиты грязью, корабль может взорваться. Когда вы сможете добраться до нас?
«Таймс» смутно подумал о каменноугольном периоде. По всей видимости, Нэтен знал что-то такое, чего не знал он.
— Где они? — тихо спросил «Таймс».
Нэтен указал на индикаторы антенны. «Таймс» представил себе воображаемые линии, сходящиеся за окном, на залитом солнцем пустом аэродроме с его просыхающим бетоном и зеленой колышущейся травой. Там сошлись линии.
Космический корабль находится там!
Его неожиданно сжал страх перед чем-то неизвестным…
Корабль радировал снова и снова:
— Где вы? Ответьте, если возможно! Мы тонем! Где вы?
Журналист видел, что Нэтен все знает.
— Что это? — спросил он хрипло. — Они в другом измерении или в прошлом, или в другом мире, или еще что-нибудь?
Нэтен жалко улыбнулся; Джекоб Льюк вспомнил, что у него на космическом корабле друг.
— Я думаю, что они с планеты, принадлежавшей какой-нибудь бело-голубой звезде с большой силой тяжести и разреженной атмосферой. Понятно, почему они все видят в ультрафиолетовой части спектра. Наше Солнце слишком маленькое, тусклое и желтое. Наша атмосфера настолько плотна, что не пропускает ультрафиолетовых лучей. — Нэтен горько рассмеялся. — Ничего себе шутка, в хорошенькое место мы их заманили; как же нам теперь быть?
— Где вы? — взывал корабль пришельцев. — Ради бога скорее! Мы тонем!
Дешифровщик прервал свою путаную речь и взглянул корреспонденту в лицо.
— Мы спасем их, — сказал он тихо. — Вы правы насчет времени, правы, что они движутся не с той скоростью. Я был не прав. Все это сжимание передач до взвизга, ускорение, чтоб удобнее было передавать быстродвижущимся лучом, — все это ошибка.
— Что вы имеете в виду?
— Они не ускоряют свои передачи,
— Они не…?
Неожиданно в воображении «Таймса» снова возникла пьеса, которую он уже видел, но теперь актеры двигались с размывающей очертания скоростью, слова вылетали головокружительным высокотональным потоком, мысли и решения сменялись с непостижимой быстротой, по лицам рябью пробегали неясные волны выражений, со страшной разрушительной силой хлопали двери, актеры вбегали и выбегали из комнаты.
Нет — быстрее, быстрее, он не мог себе представить такую быстроту, какая была в действительности; час разговоров и действий умещался в одном моментальном «взвизгивании», в узком шумовом пике, который был короче любого слова в английском языке. Материя не могла выдержать такого напряжения — инерция, резкие перегрузки.
Это было безумием.
— Почему? — спросил он. — Как?
Нэтен снова резко засмеялся и протянул руку за микрофоном.
— Выручить их! На сотни миль вокруг нет ни озера, ни реки!
Дрожь пробежала по спине «Таймса» от ощущения ирреальности. Он заметил, что машинально роется в кармане в поисках сигареты.
— Где же они тогда? Почему мы не видим их корабля?
Нэтен включил микрофон жестом, выразившим всю горечь его разочарования.
— Для этого нам понадобится микроскоп.
Перевели с английского В.Кузнецов и Л.Минц
Впервые рассказ на русском языке был опубликован в журнале «Всемирный следопыт в 1927 году.
Справа от нас и находится этот чертов остров, — кивнув в сторону океана, произнес Витней.
— Скажите, ведь это всего-навсего красивая легенда, не правда ли? — спросил Рейнсфорд.
— Не знаю. На старых морских картах он так и на зван «Piege a Bateaux», «ловушка кораблей», — задумчиво проговорил Вятней. — Как вы видите, само имя говорит за себя. К тому же моряки действительно боятся этого места. Я не знаю причины. Впрочем, какое-то старое матросское суеверие…
— Странно, я никак не могу его разглядеть, — заметил Рейнсфорд, всматриваясь в темноту тропической ночи.
— У вас же хорошие глаза, — засмеялся Витней. — Я помню, как вы более чем с трехсот метров увидели эту полосатую тварь, тигра, который подкрадывался к нам в джунглях, а теперь вы ие можете разглядеть целый остров, находящийся в шести километрах.
— Действительно, ничего не вижу, — согласился Рейнсфорд. — Уф! Не ночь, можно сказать, а мокрый бархат… В Рио будет совсем светло, — пообещал Витней. — Судну осталось плыть не сколько часов… Надеюсь, ружья для охоты на ягуара уже прибыли от Пюрея. Мы неплохо поохотимся на Амазонке. Великолепный спорт — охота!
— Самый прекрасный спорт в мире! — воскликнул Рейнсфорд.
— Для охотника, — поправил Витией, — но не для дичи.
— Не говорите глупостей, Витней, — сказал Рейнсфорд. — Вы же охотитесь на крупную дичь, а не занимаетесь философией. Кого волнуют переживания зверя?
— Может быть, его самого, — заметил Витней.
— Ва! Ему не хватит ума для этого.
— Думаю, он чувствует по крайней мере одну вещь: страх. Страх перед болью, страх перед смертью…
— Сказки! — засмеялся Рейнсфорд. — Это жара вас размягчила, Витней. Будьте реалистом! Мир разделен на две категории: охотников и тех, на кого охотятся. К счастью, мы с вами охотники… Не кажется ли вам, что мы уже прошли тот самый остров?
— Я этого не заметил, слишком темно. Но надеюсь…
— Почему?
— Все потому же. У этого места репутация… понимаете, плохая репутация.