Ч. Брэдли в духе Дж. Мюира заметил сенаторам: «Раньше в наших храмах пожелали обосноваться денежные менялы. В прошлом мы их оттуда вышвырнули, и с помощью этого хорошего Комитета мы надеемся опять это сделать» (6). Однако оба подкомитета одобрили проект водохранилища. Бой был проигран, но битва еще проиграна не была. Защитники Динозавра вновь обратились к общественности. Из обзора почты Конгресса следовало, что противников плотины в 80 раз больше, чем ее сторонников. В результате решение Конгресса по этому вопросу решили отложить.
Готовясь к возобновлению схваток со сторонниками плотины (среди которых в основном были представители западных штатов), природоохранники стали прибегать к двум видам тактики. С одной стороны, они продолжали широко использовать эстетические и духовные аргументы, а с другой — подсчеты математиков, свидетельствующие о том, что цифры Бюро освоения земель об эффективности плотины ошибочны.
В апреле 1955 г. проект плотины стал рассматривать Сенат США. Сенатор Р. Нойбергер от Орегона предложил отказаться от плотины в Динозавре. Его поддержал сенатор П. Дуглас, выступив в защиту диких каньонов, «где человек может почувствовать свою хрупкость в сравнении с великими произведениями природы» (6). Однако проект плотины в Эхо-Парке получил одобрение от Сената. Казалось, все кончено.
Но тут стало сказываться давление общественного мнения. _8 июля 1955 г. Комитет нижней палаты по внутренним делам выступил против злополучной дамбы. В сражении за дикую природу наступило хрупкое равновесие. Дабы переломить ситуацию в свою сторону, 1 ноября 1955 г. конгрессмены и губернаторы бассейна Колорадо встретились, чтобы обсудить, как спасти проект плотины в Динозавре. Узнав об этом, за день до их совещания природоохранники опубликовали в одной влиятельной газете открытое письмо, заявив, что если гидроэнергетики не откажутся от плотины в Динозавре, они будут блокировать весь проект.
В результате Конгресс принял решение, запрещавшее строительство какой-либо плотины или резервуара в пределах любого национального парка или памятника природы. 11 апреля 1956 г. этот билль стал Законом, и американские защитники дикой природы пережили свой звездный час.
Победа у Динозавра свидетельствовала о росте политического влияния природоохранного движения, о том, что общественность США все больше поддерживает идею защиты дикой природы. Это конгрессмены игнорировать уже не могли. Каждый из них должен был учитывать настроения своих избирателей. Однако гидроэнергетики, немного оправившись от удара, через 10 лет вновь перешли в атаку. На этот раз они предложили запрудить уникальный природный каньон, гордость всей Америки — Гранд Каньон. Такая атака хозяйственников была возможна потому, что закон, создавший этот национальный парк в 1919 г., допускал опасную лазейку: «Несмотря на статус и задачи парка, Секретарь внутренних дел может позволить использование его территорий, которые могут оказаться необходимыми для развития и поддержания правительственных проектов по освоению земель» (6), что давало надежду губителям дикой природы вести атаку на Гранд Каньон.
Сражение начало разгораться в 1963 г., когда Секретарь Удалл заявил о плане Бюро освоения земель строить плотину в национальном парке Гранд Каньон. Покрытыми водой оказались бы 30 миль национального парка Гранд Каньон и 40 миль национального памятника Гранд Каньон. Гидроэнергетики уже построили плотину в 1963 г. в малоизвестном и не охраняемом Глен Каньоне, и не получив должного отпора, ринулись на охраняемый Гранд-Каньон.
Слушания по водному плану Юго-Запада в 1965 и 1966 гг., их официальная поддержка Президентом США Джонсоном и Секретарем Удаллом заставили большинство аналитиков прогнозировать поражение защитников дикой природы. На местах строители уже делали последние приготовления. Казалось, природоохранники проиграли сражение, даже не начиная его. Некоторые предлагали пойдя на компромисс и, уступив в главном, добиться маленьких уступок. Однако компромисс опасен тем, что иногда приводит к смерти самой идеи. В данном случае идеи охраны дикой природы.
Но 9 июня 1966 г. природоохранники нанесли губителям дикой природы мощный удар. В этот день две ведущие американские газеты — нью-йоркский «Таймс» и вашингтонский «Пост» опубликовали в качестве рекламы статью против плотины. Сьерра-Клуб заплатил за нее 15 тысяч долларов, заголовок статьи гласил: «Теперь только вы сможете спасти Гранд Каньон от затопления… ради выгоды». В тексте, составленном Д. Броуэром, описывался проект и то, чем он чреват. Позже в этих газетах было опубликовано открытое письмо Сьерра Клуба Секретарю Удаллу. Эти заявления защитников дикой природы не прошли незамеченными. Общественность завалила вашингтонские офисы тысячами писем протеста. «А не затопить ли нам Сикстинскую капеллу, чтобы туристам было удобнее рассматривать ее потолок?» — листовки с таким вопросом распространяли активисты Сьерра-Клуба (21).
«Если мы не сможем спасти Гранд Каньон, то что тогда вообще мы сможем спасти?» — спрашивал Дэвид Броуэр. Желая сковать природоохранников, Служба Внутренних доходов вручила Сьерра-Клубу послание, в котором говорилось, что теперь с пожертвований, вручаемых Клубу, будет взиматься налог. Но губители дикой природы промахнулись: это только подлило масла в огонь. Теперь общественность видела, что правительство старается закрыть рот природоохранникам, защищающим Гранд Каньон. По стране тут же покатилась волна бурных протестов. О действиях налоговиков заговорили все газеты страны. Люди, которые раньше не знали, что такое Гранд Каньон, теперь вставали на защиту его и Сьерра-Клуба. Если в 1966 г. в Сьерра Клубе состояло 39 тыс. человек, то в 1971 г. — уже 135 тысяч.
На волне общественной поддержки защитники Гранд Каньона усилили нажим. 25 июля 1966г. во многих важнейших газетах США они опубликовали свой очередной призыв к американской нации. «Дикая природа, — говорилось в заявлении, — почти полностью исчезла», защитники дикой природы писали, что плотины в Гранд Каньоне служили лишь цели финансирования гидростроительства в других местах. «Неужели, — спрашивали они, — США настолько бедна, что вынуждена превратить Каньон в кассовый аппарат?» (6). Были выдвинуты и более серьезные доводы. Но для большинства людей простой призыв «Спасем Гранд Каньон» был вполне достаточным аргументом.
В результате поднятой шумихи летом 1966 г. хозяйственники пошли на отступление. Они пересмотрели свои планы, отказавшись от сооружения плотины в национальном парке Гранд Каньон, но дамбу в национальном памятнике Гранд Каньон оставили. Однако природоохранники не пошли на компромисс. «Одна пуля в сердце, — говорили они, — также смертельна, как и две» (6).
Во время очередных дебатов М. Удалл, брат Секретаря внутренних дел США задал вопрос Д. Броуэру: «Существует ли для вас какая-либо компромиссная точка?» На что Броуэр ответил: «Вы не можете дать нам того, что нам уже дал Бог». Позже он добавил: «У нас нет выбора. Определенные группы людей должны сражаться за те вещи, которые являются незаменимыми. Если мы прекратим это делать, мы можем перестать существовать как организация, и другие природоохранные организации могут сложить свои полномочия». Удивленный и явно тронутый конгрессмен Удалл ответил: «Я вижу силу и искренность ваших чувств и уважаю их» (6).
Очень помогла природоохранникам и вовремя вышедшая книга Ф. Лейдета «Течение времени и река Гранд Каньон», снабженная цветными фотографиями и цитатами из О. Леопольда, а также составленная в 1960 г. Д. Броуэром издательская программа Сьерра-Клуба в защиту дикой природы стоимостью в 10 млн. долларов (38).
1 февраля 1967 г. Секретарь Удалл объявил о том, что администрация Президента Джонсона изменила свое мнение относительно плотин Гранд Каньона. Позже Удалл с семьей сам решил пройтись на плоту по Гранд Каньону. То, что он увидел, потрясло его. Удалл заявил, что он ошибался, рассуждая о каньоне, не выходя из своего кабинета.
Готовясь к решающей схватке, Сьерра Клуб заказал большое количество цветных фильмов и плакатов о Гранд Каньоне. Была создана специальная группа, выступающая от имени Гранд Каньона и представляющая коалицию природоохранных организаций.
В июне 1967 г. Сенатский комитет по внутренним и особым делам предложил отказаться полностью от плотин в Гранд Каньоне. Сенат утвердил это предложение. Вскоре один из защитников плотин, конгрессмен М. Удалл печально сознался: «Должен сказать, что Закон, утверждающий так называемую плотину Гранд Каньона, сегодня в Конгрессе принят быть не может» (6). 31 июля 1968 г. представители Сената и Конгресса утвердили билль, специально запрещающий плотины на реке Колорадо между плотинами Гувер и Глен.
Вспоминая об этой полемике, один конгрессмен отметил, что «с яростью возбужденного защитника дикой природы ничто не сравнится!». «Силы, сражающиеся за дикую природу, — добавил он, — непобедимы» (6). Другой конгрессмен добавил: «Эти природоохранники подняли такой шум, какого и в аду не бывает» (38). Действительно, победа у Гранд Каньона была просто потрясающей. План по уничтожению участка дикой природы, который вначале имел полную поддержку Президента США, единодушное одобрение сенаторов, конгрессменов и огромной рати чиновников, рассыпался в пух и прах.
1970-е годы ознаменовались новыми схватками защитников и губителей дикой природы.
В 1971 г. «Теннеко» — крупнейшая компания по добыче полезных ископаемых — начала работы в непосредственной близости от границ национального памятника природы «Долина смерти». Природоохранники начали кампанию в защиту природного объекта. Промышленники предложили переместить границы памятника, как это было сделано уже в 1933 г. Однако на этот раз защитники дикой природы стояли насмерть и победили, встретив аплодисментами 28 сентября 1976 г. Закон, запрещавший в «Долине смерти» добычу полезных ископаемых, который подписал Президент Дж. Форд (21).
Но особенно жаркая битва разгорелась по поводу Аляски. Аляска оставалась единственным в США крупным регионом, где было по настоящему много дикой природы. Природоохранники хотели ее сохранить, взяв под охрану 120 млн. акров. Промышленники, наоборот, уже подсчитывали выручку от продажи нефти и леса, добытых в Аляске. И те, и другие не хотели отступать. Учитывая, что 1970-х и природоохранное движение, и движение в защиту гражданских прав малых народов (аборигены Аляски требовали не уничтожать их природных участков, где они из поколения в поколение ловили рыбу и охотились) были на пике своего подъема, Конгресс США предложил взять под охрану 80 млн. акров Аляски. Это возмутило промышленников, которые соглашались только на 25 млн. акров. Чтобы противостоять растущему аппетиту промышленного лобби, в 1972 г. была создана Коалиция Аляски, куда вошли представители Одюбоновского общества, Общества охраны дикой природы, Сьерра Клуба, Ассоциации национальных парков и охраны природы, а также защитников диких животных. Любопытно, что Коалицию Аляски поддерживали жители всех штатов США, кроме самой Аляски. Те не очень ценили свою дикую природу, предпочитая ее «рациональное использование». Их интересы представлял сенатор Майк Грейвел.
Защитники дикой природы Аляски очень боялись, что поиски нефти и строительство трубопровода разрушат тундру Аляски и разгонят большие стада мигрирующих карибу. Предложения построить плотины на ее крупных реках с тем, чтобы в дальнейшем перекачивать их воду через Канаду на жаждущий американский запад, также поразило экологов как проявление невежества и высокомерия по отношению к дикой природе.
«Мы не должны губить дикую природу Аляски так, как губили ее в других штатах, — говорили природоохранники, — Аляска представляет нам возможность учиться на собственных старых ошибках. Мы потеряли Секвойи Калифорнии, Большую Чащу в Техасе, Большое Кипарисовое Болото во Флориде, не говоря о многих других».
Ситуация осложнялась тем, что на решение вопроса о защите дикой природы Аляски Конгресс отводил не очень много времени, чем в свою очередь пользовались противники природоохраны, всячески затягивая дело. Однако защитникам дикой природы очень повезло в лице нового Президента США Джимми Картера и его министра внутренних дел Сесила Эндрюса, которые своим декретам взяли под охрану, не дожидаясь решения Конгресса, 56 млн. акров дикой природы Аляски как национальные природные памятники. Это решение подтолкнуло Конгресс в сторону природоохранников, но и представители бизнеса не дремали. Судьба Аляски была решена в 1980 г. 19 августа Сенат наконец принял биль, сокративший площадь охраняемой дикой природы до 100 млн. акров. Природоохранникам пришлось с ним согласиться, так как следующим Президентом становился Рональд Рейган, известный своими антиэкологическими взглядами. В итоге, 2 декабря 1980 г. покидавший свой пост Президент Джимми Картер успел подписать компромиссный законопроект, сделав его законом. 28% территории Аляски, в том числе 43,6 млн. акров отводились под новые национальные парки, 53,8 млн. акров — под заказники диких животных, 1,2 млн. акров — под дикие и живописные реки (21).
Решение природоохранных вопросов во многом зависит от первых лиц государства. Президенты США (правда не все) лично внесли немалый вклад в защиту американской дикой природы. Известно, что еще А. Линкольн говорил о необходимости защиты прав животных. Немало сделал Т. Рузвельт. В 1903 г., прибыв в Санта Круз, Калифорния, он выступил с речью перед горожанами и, обернувшись к гигантской секвойе, увидел десятки прибитых на ней гвоздями приветствий и реклам. Рузвельт сказал: «Это насмешка и надругательство над величием природы и я призываю граждан Калифорнии впредь воздерживаться от подобных актов вандализма и глупости» (18).
Теодор Рузвельт лично несколько раз встречался с известным американским природоохранником Джоном Мюиром, вместе с ним посещал Йосемит.
«Мистер Президент, — однажды спросил его Дж. Мюир, — если Вы собираетесь быть выше ребячества, т.е. убийства животных, не считаете ли нужным бросит это дело совсем?». «Мюир, я думаю, Вы правы», — ответил Т. Рузвельт (6). Т. Рузвельт провел первую в США природоохранную конференцию, организовал Американское общество охраны бизонов.
Теодор Рузвельт лично побывал в Гранд Каньоне, где заявил: «Ничего не делайте такого, что может испортить великолепие этих мест. Оставьте эти места для своих детей и для детей ваших детей, и для всех, кто придет после вас, потому что это великолепное место достойно того, чтобы быть увиденным каждым американцем» (37). «Это было похоже на присутствие в торжественном соборе. Эти места намного красивее, чем любое здание, построенной рукой человека» — писал позже Т. Рузвельт (37).
Франклин Рузвельт в 1944 г. своим вето не дал охотникам закрыть национальный памятник Джексон Хоул (21). В 1933г. он поддержал Службу национальных парков, передав ей 64 национальных памятника природы, военных парков, полей сражений, кладбищ и мемориалов, находящихся в ведении Военного департамента, Службы леса и округа Колумбия (21). Огромную помощь природоохранникам в охране 100 млн. акров дикой природы Аляски оказал в конце 1970-х годов Президент США Джимми Картер.
8 февраля 1965 г. Президент США Линдон Джонсон послал в Конгресс США особое послание, касавшееся защиты красоты природы. Позже это послание обсуждалось на Конференции по красоте природы, которая состоялась в Белом Доме 24 мая 1965 г. «Веками американцы черпали силу и вдохновение в красоте нашей страны. Пренебрежительным было бы поколение, равнодушное к суду истории» — писал Президент США (34)
Неравнодушным к охране дикой природы был также Президент США Билл Клинтон, который до 100 млн. акров расширил Национальную систему территорий дикой природы и до 90 млн. акров систему национальных парков (40). Однако, в семье, как говорится, не без урода. Врагом всех природоохранных начинаний являлся Рональд Рейган, которого и по сей день не добрым словом вспоминают американские защитники дикой природы. Сюда можно добавить и Буша-младшего.
В истории охраны дикой природы США было немало примеров, когда богатые американцы — видные бизнесмены, конгрессмены и сенаторы покупали участки дикой природы и передавали их национальным паркам или национальным памятникам.
Одним из первых такой пример подал конгрессмен от штата Калифорния У. Кент, выкупивший в 1903 г. 295 акров нетронутого красного леса в графстве Мартин и передавший его правительству. В 1908 г. этот объект был провозглашен лесным национальным памятником природы им. Дж. Мюира (15). Позже У. Кент выкупил еще участки и добавил их к этому уникальному памятнику природы.
Дж. Рокфеллер-мл. скупил пастбищные земли в Джексон-Холл, штат Вайоминг, а затем подарил их Службе национальных парков США, чтобы значительно расширить национальный парк Гранд Тетон (29). Семья Рокфеллеров также дала 70500 долларов для создания Музея в Йосемитском национальном парке и финансировал расширение Йеллоустоунского национального парка и с целью взятия под охрану рощ секвой. Рокфеллеры дали деньги на создание Шенандонского национального парка и национального парка Курящих гор (21).
Часть территории национального парка Грейт Смоуки Маунтинс и национального парка Виржинских островов были выкуплены и переданы в дар государству богатыми людьми США.
В настоящее время в США существует 385 отделений Системы национальных парков США, и как полагает американский исследователь Р. Винкс: «вероятно, некоторая часть каждого из них является результатом частных пожертвований» (29). 8 млн. долларов собрали члены лиги «Спасите секвойи», чтобы создать национальные парки в местах произростания секвой (21).
Большое количество американских меценатов поддерживают деятельность американских общественных природоохранных организаций. Например, Б. Маршалл, американский эколог, перечислил в середине 1930-х годов 400 тысяч долларов в бюджет Общества дикой природы.
Давать деньги на защиту дикой природы считается в США модным и почетным, ибо охрана дикой природы — это национальное занятие американцев.
Первая Национальная конференция по дикой природе прошла в США в 1949 г. и была организована исполнительным директором Сьерра Клуба Д. Броуэром (1912–2000). Идея Д. Броуэра оказалась гениальной: он не стал «делить» дикую природу отдельно на леса, пустыни, горы, диких животных или растения, как это предпочитают делать его коллеги-природоохранники в других странах, а постарался собрать по возможности всех американских специалистов по дикой природе. Более того, он сделал эти конференции междисциплинарными: кроме биологов, географов, лесников на них также приглашались философы, художники, писатели, политики, фотографы, юристы, музыканты, экономисты, этнографы, теологи и пр. Это позволило не только «обкатать» проект закона «О дикой природе», но и разработать радикальную идеологию американского движения в защиту дикой природы, именуемую как современная идея дикой природы.
Следует добавить, что эти конференции были систематическими, что позволило за короткое время собрать и подготовить значительную группу единомышленников — защитников дикой природы, специализирующихся в самых различных областях науки и практической деятельности от философии и экологии до политики и искусства.
Таким образом, проблема защиты дикой природы стала обсуждаться в США не только в биологических аудиториях, но и в философских и теологических журналах, в художественных салонах, в этнографических сборниках, на конференциях географов и правоведов, что позволило подойти комплексно к сохранению дикой природы, использовать разные мотивации и ценности.
С 1977 г. Национальные конференции по дикой природе переросли во Всемирные Конгрессы по дикой природе. Уже состоялось восемь Конгрессов: Южная Африка (1977); Австралия (1980); Шотландия (1983); США (1987); Норвегия (1993); Индия (1998); Южная Африка (2001); США, Аляска (2005). В каждом из последних Конгрессов участвовало более 700 делегатов из 40 стран. Это были философы, экологи, лидеры местных общественных движений, руководители государств, ведущие политики, природоохранники, люди культуры и искусства, бизнесмены, ученые, издатели и др., представляющие около 100 наций. На последних двух Конгрессах впервые присутствовали представители Украины и России. Вместе с тем в США продолжают проводиться и Национальные конференции по дикой природе.
В США дикая природа тесно связана с понятием «американская нация». Американцы уверены, что именно дикая природа сформировала их нацию, выработала такие характерные для нее черты как трудолюбие, предприимчивость, изобретательность и сделала ее такой влиятельной в мире.
Известный американский писатель-романист, лауреат Пулитцеровской премии Уоллес Стегнер (1909–1993) писал, что американцы потеряют часть самих себя как люди, если позволят уничтожить еще уцелевшие островки дикой природы: «С исчезновением дикой природы мы все обречены… Нам просто не выжить без дикой природы…» (3). Оставшуюся дикую природу он романтически назвал «составной частью великого материка надежды — надежды, ставшей столь призрачной из-за поступков людей, заставивших нас усомниться в собственной святости» (3).
По его мнению дикая природа ценна не более, чем религия или сила воли, оптимизм и экспансивность того, что ученые — историки называют «американской идеей». «Дикая природа необходима, — пишет М. Фром. — Она представляет ту часть Америки, которая всегда была и которая однажды стала и останется» (7).
Книги Джона Мюира, Уоллеса Стегнера, Михаэля Фрома, Эноса Миллса и других писателей США приучили американцев к тому, что дикая природа и национальные парки стали для них такими же нравственным ценностями как Статуя Свободы или купол Вашингтонского Капитолия. Они обладают особым высшим качеством. Поэтому любые нападки на дикую природу и национальные парки воспринимаются в США не просто как оскорбление природоохраны, а как оскорбление американского общества в целом.
Защищать дикую природу вполне реально стало означать в США защищать миф о происхождении нации.
Правозащитная деятельность, аболиционистское движение оставили важный след в истории Соединенных Штатов Америки. Они нашли свое отражение в американской философии, культуре, политике. Недаром именно в США понятие «права природы» (животных) получило свое самое широкое распространение. Предоставление прав природе было и в традициях индейцев США. О защите прав животных говорил освободитель от рабства американских негров выдающийся Президент США А. Линкольн, известный американский писатель-натуралист _Э. Сетон-Томпсон писал об уважении моральных и легальных прав дикой природы, на этом же настаивал основатель американского природоохранного движения Дж. Мюир.
В 1964 г. профессор права в Пенсильванском университете К. Моррис опубликовал обширное эссе о «законных правах природы». Моррис писал о необходимости придания законных прав «птицам, цветам, прудам, диким зверям, камням, лесам и чистому воздуху» (4). Тогда его идеи не были поддержаны, но спустя менее десяти лет отношение к правам дикой природы резко изменилось.