В 1864 году перед совершенно лысым, с седыми висками, тщательно выбритым вице-адмиралом, одетым в форменный сюртук, предстал свежеиспеченный мичман.
Он только что вошел в кабинет и еще не оправился от неожиданной встречи с молодой, красивой и обаятельной по простоте обращения женщиной... (Наверное, дочь?)
Лицо юноши было покрыто здоровым загаром, глаза блестели и искрились каким-то внутренним привлекательным светом, но язык... Язык не повиновался, юноша молчал...
Вице-адмирал Невельской, член морского ученого комитета, оторвался от чтения, медленно повернул голову, потом быстро встал навстречу незнакомому гостю и, подавая ему руку, повел его к столу, усадил в кресло, уселся сам и сказал:
– Ну-с, рассказывайте, – после чего внимательно посмотрел на все еще молчавшего юношу. – Я слушаю вас, мичман!
Мичман с шумом вздохнул:
– Ваше превосходительство, я назначен в амурскую флотилию, на транспорт «Байкал».
– Плохо окончили?.. – спросил Геннадий Иванович.
– Нет, ваше превосходительство, в числе первых, – смутился юноша.
– Так что же вас погнали на Амур, да еще на старичка «Байкал»?
– Там не все еще, по-моему, сделано, – окончательно смутился юноша.
– Ну, конечно, там, на Амуре, еще самой черной работы, я считаю, лет на двадцать!
– И я так думаю, – согласился юноша, – и вот... пришел к заключению, что прежде всего надо провести канал из озера Кизи в пролив...
Геннадий Иванович кивнул головой.
– Да-а... а еще что?
– Еще... другой канал, у левого берега, от устья через бар, образуя, таким образом, основное русло...
Опять кивок.
– Ну?
– Ну вот я и решил добраться как-нибудь туда, а там заняться этими вопросами... И для этого два года дополнительно гидрографией занимался, – заторопился юноша, глотая слова, – и даже по здешним данным кое-что вычислил и набросал.
– Катерина Ивановна! – вскочил Невельской и, указывая ей на вставшего и смущенного мичмана, сказал: – Посмотри на этого чудака, захворавшего Амуром и твоим «Байкалом», и уговори его не делать глупостей.
Мичман стал оправдываться, стараясь доказать, что это отнюдь не глупость.
– Ну ладно, – согласился в конце концов Геннадий Иванович, – оставьте мне ваши вредные бредни и зайдите вечерком в субботу, посмотрю, потолкуем.
«Почему «бредни» да еще «вредные»? – думал мичман, шагая по улице домой. – Сказал как-то особенно ласково и поощрительно!»
И в субботу, после часовой беседы с глазу на глаз, пили втроем чай и непринужденно долго-долго беседовали.
Уходил юноша счастливый, обогащенный не только расчетами, но и чертежами обоих каналов, давно намеченных и продуманных Невельским.
Мичман недоумевал: как же говорили, что адмирал нелюдим, угрюм, резок, крикун? А оказался понимающим, внимательным и добрым; ведь работа, которую он ему подарил, – это труд нескольких лет!..
И не подозревал мичман, что его приход всколыхнул прошлое, разбередил незаживающую рану, что в вечер первого его посещения Невельские долго сидели вдвоем, вспоминали свое уже далекое, но по-прежнему незабываемое прошедшее.
Как хорошо, что работа многих бессонных ночей перейдет в руки верующего в свои силы, чистого сердцем, такого же, как и сам Невельской, «безумца»!
Историческая хроника
Редактор Вл. Сякин
Художник Н. Гришин
Худож. редактор Н. Печникова
Техн. редактор Л. Курлыкова
OCR – Андрей из Архангельска
Типография «Красное знамя» изд-ва «Молодая гвардия»
Москва, А 30, Сущевская, 21.