Есть один звук, который я не включил в свои рассуждения о собачьих звуках. Я не сделал этого, потому что этот непроизвольный звук ни эволюцией, ни богами не был предназначен стать одним из средств коммуникации, но он существует, чтобы означать кое-что лично для меня. Это звук дыхания собак.
Ночью, когда я ложусь спать, мой старый пес Виз лежит на кровати возле меня, в то время как Один лежит на подушке, набитой стружкой кедра, на полу рядом с изголовьем моей кровати. А посередине комнаты мой щенок Дансер, еще не вполне дрессированный, спит в своей плетеной корзине. В тишине и темноте звуки становятся слышнее. Я могу услышать низкое, медленное дыхание большого черныша, короткие вдохи рыжего щенка и спонтанные сопения и храпы старого белого пса. Когда я слышу эти мягкие звуки, я начинаю думать о первобытном человеке, лежащем в ка-кой-нибудь пещере на подстилке из шкур или соломы. Вокруг него враждебный, опасный мир. Оружие примитивно, пищу не всегда удается добыть, а на земле живут страшные твари, приходящие по ночам. У того давно вымершего предка тоже были собаки, которые лежали около него, когда он пытался уснуть. Его собаки издавали те же самые звуки при дыхании, и эти звуки имели свое значение. Они были не просто частью языка природы — но символом безопасности и комфорта, звуками вечного договора собаки и человека.
«Я здесь, с тобой, — словно говорило дыхание собаки. — Мы пойдем по жизни вместе. Нет никакого животного или вора, который сможет украсть у нас что-нибудь, не будучи обнаруженным, потому что я здесь, я буду твоими глазами и ушами. Никто и ничто не принесет тебе вреда, потому что я на твоей стороне, чтобы предупредить и защитить тебя в случае необходимости.
Завтра мы вместе пойдем на охоту. Завтра мы будем стаей. Завтра мы разделим солнечный свет. Мы исследуем этот мир вместе. Мы будем смеяться вместе. Мы будем играть вместе, даже если мы больше не дети.
Если удача отвернется от нас, то, когда ты расстроишься, я тебя успокою. Ты никогда не будешь один. Я обещаю. Я, твоя собака, буду петь тебе это обещание своим лаем и буду шептать его каждую ночь своим дыханием».
Я слышу эти слова в мягких звуках дыхания моих собак и точно так же, как мой древний предок, понимаю их и успокаиваюсь. В душе я знаю, что если бы язык собак был настолько ограничен, что состоял бы из одного такого сообщения, этого все равно было бы достаточно.