154965.fb2
— Здравствуй, Кинг. Что с тобой случилось?
— Перышком поцарапали.
— У какого же раба объявился нож?
— Это псы.
— А-а, надсмотрщики.
— Они самые.
— Послушай, я тебя давно хотел спросить, где ты овладел сленгом?
— Пришлось в твоей шкуре походить одно время.
— Теперь ясно!
Они некоторое время сидели молча. Закончив перевязку, Питер отошел в сторону, чтобы вымыть руки. Кинг потрогал забинтованную кисть Нэда.
— Где это ты?
— Это по глупости получилось! Железо было горячее, а я его рукой схватил.
— Плохо Блэрт за тобой смотрит!
— Скоро заживет, — вставил свое слово врач.
Кинг кивнул головой и дружески хлопнул Нэда по плечу:
— Будь осторожен, твоя широкая кость нам еще пригодится.
Улыбавшийся Галлоуэй вдруг посерьезнел.
— Когда рассветет?
Кинг опустил глаза и вздохнул.
— Когда ночь уступит права дню.
За то время, что каторжане готовили побег, они изобрели свой, особый язык в целях безопасного общения. В данном случае Нэд Галлоуэй интересовался датой побега, но Кинг отвечал, что необходимо ждать подходящих условий.
«Каких?» — открыто спросил Галлоуэй, но тут вмешался Питер, сказавший, то ему пора идти, иначе долгое отсутствие может вызвать ненужные подозрения.
Молотобоец поднялся и услышал слова Сэлвора:
— Вы с Оглом — лихая парочка, Нэд, но будьте осторожными. Думаю, что о «кошке» знает или догадывается человек, которому это вовсе даже не обязательно знать. Пока все спокойно, но когда пойдет дождь, я не знаю.
— Опасность! — пробормотал Нэд. — Плохо дело!
Когда за Нэдом закрылась дверь, Кинг спросил Питера:
— Какого ты мнения о нем?
— Ты его не спрашивал, когда привлекал его к делу.
— Теперь спрашиваю!
— Изменились обстоятельства?
— Считай, что так!
— Думаю, что он не пчела. Мёд не его работа.
— И я так думаю.
Кинг соглашался с Питером, который был уверен, что молотобоец Огла Нэд Галлоуэй не осведомитель и доносы не его работа.
Вытерев руки, Стэрдж подошел к Кингу.
— Показывай, с чем решил заявиться.
Осмотрев руку, с удивлением сказал:
— Так это же царапина, а не рана!
Кинг усмехнулся:
— Значит, чтобы поговорить с тобой, мне необходимо разрезать руку до плеча? Ты не слишком требователен?
Стэрдж понял Кинга мгновенно и, улыбнувшись, принялся обрабатывать рану.
— Выкладывай!
Кинг рассказал, о разговоре с Джозианой, о своих подозрениях, в заключение, заявив, что побег придется отложить. Питер слушал внимательно, но все больше и больше хмурился: желанный миг свободы отдалялся. Закончив перевязку, он отошел в угол, чтобы вымыть руки, а Кинг одел рубашку и спросил:
— Ты про этот указ знал?
— Он действительно вышел два дня назад, но я был очень занят и не успел сообщить вам. Но меня интересует другое: почему леди Стейз не только не умолчала об этом указе, но и предупредила и именно тебя?
— Наверное, чтобы показать, что все наши попытки бежать обречены на провал.
— Сомневаюсь, Кинг, и снова спрошу — почему?
— Может, в ней заговорило чувство сострадания?
— И потому она умолчала о том, что мы готовим побег?