Внимание, автор осуждает любые половые отношения с лолями и детьми, спасибо за внимание
___________________
Пока Артём вышагивал по лесу, он успел подумать обо всём на свете. Поговорить было толком не с кем, да и Исида что-то не появлялась — а раз уж её нет, нужно помалкивать, чтобы она ничего не заподозрила.
«Вот блин, ну не сапоги, а ужас, — вздохнул Артём, чуть не выпрыгнув из обуви, споткнувшись о какой-то корень. — Вот только вышел, а уже знаю, на что деньги потрачу. И как, спрашивается, экономить? И ведь выбирал же у мага примерно моего роста, пока они там усопших провожали. А в размер всё равно не попал…»
Сердито пнув камень, он продолжил размышления: «Денег тоже успел набрать, ничего, не обеднеют. Принцесса отцу написала, и у неё снова на руках целое состояние, а я один в путь отправился — мне нужнее. Авось и не заметят. А если заметят? Да не до этого, наверное, будет. Я же „умер“… А если не поверят? Да должны поверить. Но а если вдруг?»
Оказавшись на небольшом возвышении, Артём глянул туда, откуда пришёл; ничего особенно и не разглядев, он продолжил свой путь.
«И всё же, — снова пронеслось в голове у героя. — А если они… немного подумают? Нелепо как-то получилось, я ж всё наскоро, пока не смотрели… Да и если Мацуба вот так просто поверит, это ж будет значить, что он слишком доверчивый. А если не поверит, искать меня будет. Где ж тут золотая середина? Он бы ещё от рук без меня не отбился, из него же вообще неумеху вместо героя сделают. Нао было оставить загадочную предсмертную записку с пожеланием порубить за меня владыку демонов на фарш… Поздно уже возвращаться и подкидывать, и чего я раньше не додумался? И не волновался бы теперь».
На этой ноте Артём продолжил своё маленькое путешествие к городу, на карте об означенному как Ториам. Всё же, хотя бы сапогами по размеру обзавестись надо, прежде чем идти куда-то ещё, да и хотелось бы хоть ножичек в дополнение к посоху и поговорить с людьми не из замка. В общем, целей было полно, денег и решимости тоже, и даже повод порадоваться был: пока что все, кого видел Артём, были европеоидами, и, честно говоря, судьба Мацубы была бы незавидной, реши он сбежать. Его ж где угодно узнают. А Артём? Ну, волосы можно покрасить, а так он вроде человек неприметный: кто ж его узнает?
Хотя, на хрустальные шары его снимали… но ведь издалека! А похожих людей в мире полно. Да и чего его искать, он де не беглец, а мертвец, самый настоящий!
До Ториама была пара дней пути; это было не совсем правдой, потому что способность Артёма прикинуть направление по карте отнюдь не означала, что он мог рассчитать, сколько времени ему понадобится, чтобы его тоненькие «городские» ножки его туда принесли. Но стоило быть позитивным: да хоть двое, хоть трое суток в дороге, главное чтобы не неделя.
За неделю и Артём тут, наверное, одичает. Он в выживальщики не записывался.
Решимость иссякла к полудню, когда Артём выбился из сил. Только он присел отдохнуть, как где-то вдалеке раздался звонкий, но довольно-таки панический крик. Героя чуть не хватил сердечный приступ: на секунду ему показалось, что принцесса Розалия его настигла, но голос явно был даже тоньше, чем у неё. Хотя казалось бы, куда тоньше-то?
Немного посидев на месте, Артём понял, что нет, у него не глюки, и кричать никто не прекратит; пришлось подниматься с мягкого пятачка травы и тащиться смотреть, что за ужасы творятся в этом лесу.
Хотя больше Артёма волновало, почему он как три сосны: только сбежал от одних людей, так уже наткнулся на кого-то ещё.
А обнаружил он двух мужчин и одну женщину: все как на подбор, мускулистые, загорелые и разодетые как какие-то разбойники; Артём, впрочем, в средневековой моде всё ещё не разбирался, так что не решался решить, кто же они всё-таки такие.
Конечно же, никто из этой троицы не смог бы визжать тонюсеньким голосочком; вскоре обнаружились, что они задали какого-то сжавшегося в комок ребёнка, который и орал, как резаный, пока ему в лицо пихали…
…оу.
Уж чего Артём не хотел видеть, так это чужого естества. Он же и не приглядывался, кто ж думал, что это не рука, как ему сначала показалось?
«Ну теперь ясно, откуда берутся все эти мужики из порно», — понял герой, да только сам факт непрекращающегося слова на букву «п» прямо перед ним вызывал у него ужасное отторжение. Артём и не знал, куда деваться: вроде он собирался карьеру спасителя человечества даже не начинать, а вроде он и не чёрствый сухарь. Ну как тут взять и уйти?
И что это вообще за педофилюга? Тьфу ты, ну рядом же взрослая фигуристая женщина, если так чешется, совсем что ли некому присунуть?!
«Я тебе, гад, сам сейчас посох в зад присуну, — мысленно пообещал Артём. — Даже всем твоим, сволочи эдакие».
Выбегать и кричать на вооружённых незнакомцев по всем канонам рыцарей на белых конях он не собирался, ибо самому жить тоже хотелось. Артём быстро нашептал заклинание, нагоняя немного зловещего (но, к сожалению, весёленько-сиреневого) тумана, незаметно перевязал гадам ноги магической леской и приступил к финальной стадии своего прекрасного плана мести.
Троица начала замечать туман. Один из мужчин, к сожалению не тот, что был со спущенными штанами, попытался сдвинуться с места и свалился на землю, благодаря лескам увлекая за собой и парочку дружков. Женщина, как самая юркая, чуть не вырвалась и не вскочила, но Артём поднапрягся, накидывая на них целую магическую сеть. Эти испуганные лица того стоили!
Артём замотался в простой чёрный плащ, накинул капюшон и вышел из тумана, зловеще хихикая. Исключительно для атмосферы — надо же нагнать страху.
— Не люди, а животные! — рявкнул он. — А с животными знаете как надо? Сначала поймать, а потом кастрировать, чтобы больше такого не вытворяли. Настроение у меня хорошее, так что я вас даже не убью. А мы не в мире с нормальной судебной системой, так что стоило бы!
Наблюдая, как троица сходит с ума от ужаса (то-то же — каждый день из леса выплывает жуткий сатанист в роли защитника слабых?), Артём прошаркал в их сторону, размышляя, что бы эдакого сделать. Ну не убивать же?
С другой стороны, а вдруг надо убить? Но Артём ведь ещё ни с кем так не поступал, да и страшновато это: вот так взять и оборвать чью-то жизнь… Пусть и заслужили.
— Эй, ублюдок! — прорычала женщина, пытаясь разрезать сеть; Артём отметил, что надо бы побыстрее с этим разобраться, а то его магия долго не выдержит. — Да мы твои кишки на ветки намотаем, мудила!
— Ну попробуй, — отозвался Артём. Затем, без предупреждения и пафосных речей, подошёл к мужику с обнажённым естеством, который тоже упорно его материл, и это самое естество одним точным движением ударил посохом.
Посох, стоит сказать, у него был тяжёлый и твёрдый, и получиться должно было не только больно, но и травмирующе. Судя по тому, как мужик заорал не своим голосом, так оно и было; на результат Артём смотреть побаивался, потому что не хотел, чтобы его самого хватила призрачная боль в такой момент.
Со вторым мужчиной он повторил точно то же самое, прежде чем приложить всех троих по головам, чтобы не мешались. Получилось даже сильновато: попадали без чувств, местами даже немного истекая кровью.
Артём ухмыльнулся. У женщины за поясом была верёвка: ей-то он и накрепко перевязал им всем ноги, а потом отыскал нож и ещё чуть-чуть порезал, чтобы пустить немного крови.
Просто замечательно.
Незнание, что такое лут, не помешало Артёму честно отобрать у троицы всё полезное, что у них нашлось: деньги, нож, пару колец: они на всех были одинаковые, с какими-то печатями. В общем, выглядело так, будто в хозяйстве пригодится.
— Эй, девочка, ты в порядке? — наконец позвал Артём.
Она-то явно была в шоке: сидела, сжавшись под деревом, и смотрела на Артёма большими-большими жёлтыми глазами и настороженно подергивала рыжевато-золотистыми ушами…
…погодите-ка секундочку.
К сожалению, единственным, что пришло в голову Артёма, было: «Ну и кто в этом мире начал сношаться с котами?» Впрочем, тема сношения вообще кого угодно с кем угодно сегодня была уже не к месту, и думать о таких вещах Артёму теперь совсем не хотелось. Одно другого хуже: то на детей нападают, то, вот, получеловек-полукошка. А как же такое получилось? Волей-неволей ведь задумаешься!
Но у девочки, кажется, настроение было гораздо лучше, чем у Артёма. Будто и не она тут пару минут назад визжала, будто убивают; подёргала ушами, убедилась, что герой её не трогает, и вскочила на босые ноги, задорно улыбаясь.
«Мне б так быстро от всякого ужаса отходить», — позавидовал Артём, наблюдая, как из-под покоцанного грязно-серого платья взметается полосатый рыжеватый хвост, который тут же начал энергично покачиваться из стороны в сторону.
Чего только в мире не бывает!
— Ну, девочка, так ты чья? — снова позвал малявку Артём.
— Ничья, своя я, хожу сама по себе, — наконец ответила она. — А ты кто, дяденька?
Артём тут же почувствовал укол чего-то очень неприятного. Надо же! Он же не так старо выглядит, чтобы девочка-подросток называла его дядей? Молодой же, совсем молодой, ни одной морщины!
(Впрочем, отросшие со времени «попадания» в новый мир мешки под глазами могли и не согласиться…)
— Я Арт… Ну буду Арт, — без задней мысли представился парень. — Так, путешествую. А ты? Здорово ж ты ходишь сама по себе, раз уж тебя какие-то мужики зажимают. Тебе лет-то сколько?
— Миуна меня зовут. Мне восемна-адцать.
— Ага, а мне сто тридцать пять, — фыркнул Артём. — Давай по-честному, выглядишь на тринадцать.
— Пятнадцать!
— Четырнадцать.
— Дяденька! Почему ты торгуешься? — проныла девица.
— Так ты и для пятнадцати мелковата, — совершенно честно ответил Артём. — Чего возраст себе прибавляешь?
— Заверолюди взрослеют быстрее! — Миуна показала ему язык. — Так что откуда тебе знать, на какой возраст я выгляжу? И вообще, когда тя младше, тебя пытаются продать дороже. Они знаешь как детей ценят? Ничего ты не понимаешь, дяденька.
Артём пораскинул мозгами и молча кивнул; действительно, эта логика была ему невдомёк, даже если от того, как просто девочка говорит о своей продаже, почему-то хотелось помыться.
— Ну и ладно. Далёко живешь?
— Нигде я не живу, глухой что ли, дяденька Арт.
Не зная, обижаться ли на такое неуважение, Артём решил:
— Ну тогда иди, куда хочешь. Что ещё с тобой делать? А эти тут пусть лежат.
— Зачем?
— Знаешь, что такое русская рулетка?
— Не знаю, дяденька, — мотнула головой Миуна.
— Ну как тебе объяснить, — задумался герой. — Вот если они проснутся и смогут себя развязать, то будут жить. А если слаймы приползут на запах их крови первыми, то туда им и дорога.
Осмелев, Миуна подскочила к мужику со спущенными штанами, лежавшему без чувств, и пнула его по голени. Ничего не произошло. Девчонка нагнулась, чтобы рассмотреть некоторый неприятный на вид результат героического возмездия, но Артём успел дёрнуть её за хвост и оттащить под её яростный мяв.
— Ну чего ты туда смотришь?! Не на что больше? Тьфу ты, вырвет тебя ещё.
— Да не вырвет, — пообещала Миуна. — Я похуже видела.
— Это где ты на такое насмотрелась? — прищурился Артём.
— Да много где, — девочка махнула рукой. — Дяденька, а ты куда идёшь?
— А тебе зачем?
— А вдруг ты потерялся? Я и дорогу могу показать.
— Не, обойдусь, — припечатал Артём и снова отправился, как он надеялся, своей дорогой, оставляя Миуну позади.
Массовая культура научила его не доверять странным маленьким девочкам в мрачных местах. Это, можно сказать, второе правило после «никогда не разделяться с товарищами, если происходит что-то странное».
Не то чтобы теперь у Артёма были товарищи.
Но Миуна явно не была согласна с тем, что её так просто бросили. Она нагнала Артёма и принялась виться вокруг него, как прикормленная кошка.
— Дяденька, дяденька, ну куда ты?
— Куда-нибудь далеко, — выдохнул Артём, понимая, что находясь с кем-то в лесу, да ещё и наедине, сбежать было бы довольно тяжело.
— Далеко? А возьми меня с собой, дяденька! — обрадовалась девица. — Мне тоже надо куда-нибудь далеко. А вдвоём путешествовать легче, честно! А ты почему туда идёшь, дяденька, ты тоже от кого-то убегаешь?
— Ну можно и так сказать, — снисходительно кивнул Артём. — Но с собой я тебя не возьму. Ты ж молоденькая совсем: из допа что ли свинтила? Так тебя, небось, уже обыскались? Если очень надо, могу только до города с тобой пройтись, чтобы ты опять не вляпалась, а дальше давай уже своими дорогами.
Миуна вздохнула, недовольно махая хвостом.
— Какой ты злой, дяденька. Откуда у меня семья? Нету у меня никого, я одна; а если кто-то один, разве не хорошо найти кого-то, кто так же одинок? Вместе таким людям всяко лучше! — она продолжила убеждать Артёма с новой силой, но, поймав его недовольный взгляд, сдалась: — Ну ладно, дяденька, давай хотя бы до города.
— До города, — согласился Артём. От лепетания Миуны голова болела даже больше, чем от Мацубы.
***
— На, ешь, — Артём оторвал от сердца кусок хлеба и бросил его Миуне. Да, он немножко обобрал вещи королевского эскорта и захватил с собой пожевать, не тащиться же по лесу на голодный желудок. Не поев, ни геройствовать, ни путешествовать никто не захочет; правда, хлеб в этом мире какой-то не такой. Ну не та вкусная буханочка с прекрасными уголками; местный хлеб быстро зачерствел, да и был, мягко говоря, не деликатесом.
Честно говоря, в замке давали хлеб получше. Думая об этом, Артём неизменно вспоминал позорное обмундирование Рене. Со снабжением у рыцарей явно были какие-то проблемы.
Артём должен был признать, что и от Миуны была своя польза. Непонятно, как, но она умудрилась услышать журчание воды, но большущие кошачьи уши явно были не только для красоты. Так что на ночлег они остановились возле ручья. Вдвоём: уставший донельзя, потный, будто его кожа начала плавиться, Артём и Минуа, которая даже не запыхалась. Что ж это за людозвери такие, что целый день ходьбы по лесу босиком, а девчонке хоть бы хны?
Пока Миуна довольно хрустела своим хлебом, Артём невзначай глянул на её ноги, отмечая, что они очень мозолистые — вероятно, ей такое не в первой. Только вот куда больше его беспокоило, не нахватала ли она клещей.
Поморщившись, он осмотрел и свои ноги тоже. Вот что-что, а перспектива энцефалита в средневековье напрягала даже больше спасения мира. Лучше бы местные жрецы и его могли исцелять.
Спать Артём лёг со смутным желанием не умереть ночью от прихода какой-нибудь очередной тварюги; дежурить никто из них не стал, птому что один спал чутко, у второй уши-эхолокаторы — проще говоря, отваги им с Миуной было не занимать. Только вот поспать у Артёма всё равно не получилось. Снова.
Сначала Миуна пыталась протиснуться ему под плащ, потому что «ей холодно», но Артём не пальцем деланный — безжалостно выкинул её, стукнул про лбу и прочитал целую лекцию о том, что он такое поведение терпеть не собирается, и вообще этой соплячке беречь себя надо, а не искать проблемы — они ведь и сами прекрасно могут её найти. Но затем Миун всё же развалилась рядом, захрапела, и тут-то Артём подумал, что вздремнёт, как ему в живот прилетела чья-то буйная пятка.
Как же женатые люди спять с кем-то в одной постели, Артём искренне не понимал. Они вот устроились на одном клоке земли, а уже невыносимо.
В конце концов Артём всё же погрузился в сон, но отнюдь ненадолго; подозрительное движение поблизости разбудило его, и он тут же приподнялся, нащупывая посох и отмечая, что Миуны-то рядом уже и нет.
Вдалеке, по ту сторону от кострища, сгорбленная фигура с горящими кошачьими глазами склонилась над ручьём; услышав Артёма, она повернулась к нему, с чавканьем что-то жуя, и они молча уставились друг на друга на несколько долгих секунд.
«Да что за чертовщина, — справедливо подумал Артём, закрыл глаза и лёг обратно. — Сплошные потрясения, уже хрень всякая снится».