Лай остался в полном одиночестве.
Но скулить было не время. Надо было закрыть глаза и внимательно слушать: вступал в действие план Лая.
Вначале тишина ничем не прерывалась и мысли текли спокойно, не подвергаясь воздействию извне. Пес размышлял о своей работе сторожа. Работа была тяжелой, но интересной. И все было бы хорошо, если бы не упрямое нежелание руководства поменять планету. Пес много раз говорил, что почва истощена и что урожай был бы выше, если перенести посадки на другую планету. Но все оставалось по-прежнему. Посадки переносили только по поверхности планеты.
Мысли Лая перебил негромкий сигнал. Пес был готов к этому и мгновенно переключился на восприятие сообщения.
Картофель передавал, что находится в свернутом пространстве и чувствует себя неплохо. Только голод мешал, усиливаемый повышенной концентрацией на корабле питательной массы, что возбуждало, но не удовлетворяло аппетит.
По невысказанной просьбе Лая, картофель расширил зону видения и показал космос за пределами корабля.
Это было прекрасно. Пес давно не был в открытом космосе. Он забыл, как выглядит со стороны планета. Теперь он имел возможность вспомнить. Планета, окруженная сиянием атмосферы, таяла в космосе, каждое мгновение теряя величину, чтобы в результате стать рядовой звездочкой, искрой, каких вокруг были мириады.
Некоторые звезды передвигались в пространстве. Это были космические корабли, очень разные: иногда совсем маленькие, вроде пса, где летели еще меньшие существа, а иногда большие как планеты, где летели большие существа либо очень много маленьких существ.
Космос был плотно заселен. Прошли времена, когда на десятки парсеков можно было встретить только одну обитаемую планету и один-два космических корабля. Лаю было немного жалко прошлое, но он хорошо понимал, что законы развития неумолимы и глупо по этому поводу переживать, как глупо переживать, что не осталось блох и не надо их выкусывать.
Один корабль приблизился и подал сигнал: сверкнул три раза всем корпусом через равные промежутки времени.
В корабле Шкрука громко щелкнуло и послышался голос:
— Привет, Шкрук. Как дела?
— Привет, Мрил. Все еще жив, старик?
— Жив, как видишь. Меня не так легко поймать за уши.
— Я думал, что ты давно висишь.
— Напрасно думал. Так как, упрямец, дела?
— Нормально, как всегда.
— Завидую я тебе, упрямец. Как тебя не спросишь, ты всегда отвечаешь, что нормально. Про себя я так не могу сказать. Дела мои — хуже некуда. Ничего нет. Давно даже не питался нормально.
— Сочувствую.
— Ладно. Все равно не верю. Лучше скажи, что добыл.
— Картофель.
— Повезло. Отличный товар.
— Благодарю за комплимент.
— Ладно. Не буду тебя задерживать. Лети.
— Лечу.
Мрил отключился. Шкрук завибрировал.
Лай подумал, что и тут космонавт не соврал. Он действительно был известен в космосе.
В подтверждение, словно уловив мысли пса, Шкрука приветствовали еще несколько кораблей:
— Привет, Шкрук. Как дела?
— Привет, Лемзик. Отлично.
— Привет, Шкрук.
— Привет, Свик.
— Привет, Шкрук. Как добыча?
— Привет, Пахом. Великолепно.
— Привет.
— Привет.
Разговоры были короткими: Шкрука знали, но не очень интересовались им, и приветствовали только ради того, чтобы в будущем, если интерес появится, иметь его в числе знакомых.
В поле зрения картофеля появился большой корабль, который пересекал курс корабля Шкрука.
— Прошу остановиться. Таможенная проверка, — после громкого щелчка, раздался голос.
— В чем дело? — делая вид, что ничего не понимает, спросил Шкрук.
— Обычная таможенная проверка. Прошу остановиться.
Экипаж большого корабля был настроен серьезно.
На пути Шкрука развернулся экран. На экране была эмблема космического патруля.
Выбора не оставалось. Шкрук остановил корабль.
Патрульные выбросили в космос длинный рукав соединительного тоннеля. Как змея, он стремительно развернулся и прилип к кораблю в месте входного люка.
По желанию Лая картофель переместил внимание внутрь корабля.
Двое патрульных — уроженцев планеты Фрам — вошли в центральное помещение и смотрели на аморфное образование, фиолетовым пятном ползущее по стене. Картофель испытал острый приступ аппетита.
— Шкрук, — представилось пятно вошедшим, образовав псевдоподию с отверстием рта.
— Эпти, — назвал имя один из фрамян.