Подъехав шагов на двадцать, и опасаясь, что в темноте свои же всадят в него пулю, Марек набрал побольше воздуха в лёгкие, и оглушительно рявкнул:
-Андрей!!!
-Кто там? – от костра отделилась одинокая фигура с продолговатым предметом в руках, не иначе как пищалью. – Ты, что ли, Марек-болтун?
Марек позволил коню преодолеть те немногие шаги, разделявшие его с казаком, и с высоты своего коня надменно его обозрел:
-Моё имя – Мариус, и я – стремянный твоего господина. Вряд ли стоит называть меня болтуном, тем паче, что я не давал тебе такого повода... Лютый!
Лютый, огромный казак, в руках которого пищаль выглядела детской игрушкой, добродушно ухмыльнулся. Он издавна взял себе за правило поддразнивать юного литвина, притом чаще всего это удавалось великолепно. Вот как сейчас, например!
-Ладно! – с ухмылкой согласился он. – Пусть будет Мариус... Раз Ты так хочешь, Марек-болтун!
-Где Андрей? – Марек предпочёл проигнорировать неприкрытую издевку, сквозившую в голосе. – Пан Роман послал меня, мне надо срочно переговорить с ним!
-Что тебе, Марек... ах прости, Мариус! – на этот раз, перед ним встал сам Головня. – Что ты должен передать мне?
-Чтобы ты поскорее вёз женщин в город! – холодно ответил Марек. – И пан Роман напоминает тебе, что ТЫ головой отвечаешь за жизнь их обоих!
-Да понял я! – отмахнулся было Андрей, но тут взгляд его упал на левую ногу Марека и в последовавшем за этим взглядом вопросе не осталось и толики вальяжности и расслабленности. – Где это тебе каблук оторвали?
-Вот собачье семя! – недовольно поморщившись, выругался Марек. – Да напали тут на нас с дюжину каких-то оглоедов! Мы их там погоняли... с Яцеком! Думаю, нескоро теперь сунутся!
-Угу... – протянул Андрей слегка растерянно. – Эй, други! Ну-ка, проверьте ручницы! Чтобы потом не говорили, что фитиль отсырел, али ещё что мешает выстрелить! Бить чтобы точно! Поехали...
5.
-Люблю я тебя, пан Роман! – прорычал в стельку пьяный пан Анджей, одной рукой взмахнув чаркой с мёдом, а другой - пытаясь охватить широкие плечи соратника.
Тот, слегка напряжённо улыбаясь, долил мёда в свою чарку и вполне трезво возразил:
-Так и я тебя люблю, пан Анджей! Ты – хороший друг... Ик!
Последний звук несколько не вписывался в предыдущую речь пана Романа и пан Анджей, в изумлении распахнув глаза пошире, воззрился на приятеля, явно ожидая объяснений. Пан Роман, однако, был не способен что-то объяснять, поскольку слишком большое количество хмельного мёда, выпитого за последний час, повлияло на его речь не в лучшую сторону. Уже то, что он сумел без особых проблем сказать длиннющую фразу из дюжины слов, можно было назвать подвигом... К тому же, пана Романа пробрала внезапная икота и, как он ни старался запить её новыми реками мёда и пива, она никак не желала проходить. Смутно понимая, что икоту пивом не задавишь, пан Роман набирал побольше воздуха в лёгкие, раздуваясь, как жаба, аж жмурился от старания... ничего не получалось. Икота после краткого перерыва становилась только сильнее. Пан Анджей, вроде бы выражая вслух сочувствие, с трудом сдерживал смех...
Внезапно, за спиной пана Романа громыхнул выстрел. Подпрыгнув, он резко развернулся. В руке его сверкнула сабля...
Пан Анджей, нагло ухмыляясь, покачивался на своих кривых ногах. В руке его дымился, распространяя вокруг пороховое зловоние, пистоль.
-Ну как? – поинтересовался шляхтич. – Выздоровел?
Сдержав на мгновение гнев, пан Роман прислушался к своим ощущениям... Икота и впрямь оставила его. Вместе с хмелем. Зато теперь раскалывалась голова... а в ушах звенело эхо выстрела.
-Выздоровел! – с нескрываемым изумлением согласился он. – Надо же... А я думал, лекарь у нас – мессир Иоганн!
-Даже он знает не всё! – в тоне пана Анджея проскользнуло раздражение. – Ну, по крайней мере, кое-что он должен не знать!
-Да я и не спорю! – поспешно вскинул руки, вроде как капитулируя, пан Роман. – Я говорю, лечишь ты очень интересно и оригинально! Скажи, а понос ты как лечишь?
-А что, есть нужда? – озаботился пан Анджей, между делом забивая пулю в опустевший ствол пистоля и близоруко щурясь из-под густых бровей. На губах его заиграла добрая, добрая улыбка...
-Нет, нет! – поспешно заверил, на всякий случай отступая назад, пан Роман. – Что ты, пан Анджей, со мной всё в порядке! В полном порядке!
-Что тут у вас происходит? – хриплый голос от дверей принадлежал вышеупомянутому лекарю. – Я слышал выстрел... Все живы?
-Да, конечно! – как и всегда в присутствии шведа, пан Роман чувствовал себя неуютно. – Это пан Анджей взялся лечить меня от икоты!
-Лечить? – бровь мессира Иоганна медленно поползла вверх. – Вроде бы его дело – калечить! Впрочем... Я вижу, досточтимый пан, ваша метода оказалась действенной – мессир Роман не икает больше. Не соизволите ли поделиться?
-Да, конечно... – голосом глубоко несчастного человека ответил пан Медведковский и протянул лекарю пистоль. – Вот эта метода... Или каким там латинским словом вы обозвались!
-А! – глубокомысленно изрёк лекарь, чьё занудство вошло в легенды. – Так вы, значит, решили испугом его вылечить. И эта М Е Т О Д А сработала. Браво, браво! Мы, лекари, рекомендуем данный способ. Разумеется, когда под рукой нет правильных ингредиентов и снадобий. Римляне, например, ещё тысячу лет назад рекомендовали...
-Понятно, благодарю вас, мессир Иоганн! – быстро сказал пан Роман. – Вы очень интересно рассказываете, вот пан Анджей с удовольствием вас послушает. Мне, к сожалению, необходимо очень срочно проверить посты. Ночь кругом, всякое может случиться...
Пан Анджей, которому подобный способ смыться пришёл в голову всего несколькими мгновениями позднее, одарил приятеля негодующим взглядом... но тут же на его круглой роже появилось выражение глубочайшего внимания. Ему предстояло выслушать целую лекцию, по поводу того, как именно древние и не очень древние лекари лечили икоту. Он мог только предполагать, но это предположение всё сильнее перерастало в уверенность, что мессир Иоганн знает множество подобных рецептов...
А пан Роман, ухмыляясь во все свои двадцать пять зубов[12], быстро сбежал по крылечку во двор. Сабля, вброшенная в ножны, весело позвякивала о левое бедро. В неверном свете двух наполовину сгоревших факелов, воткнутых в кольца у двери, виден был лишь очень небольшой кусок внутреннего двора, да ещё изредка мелькала медленно движущаяся тёмная тень на стене – часовой.
-Стой! – внезапно заорал часовой. – Стой, стреляю!
-Ты мне стрельни только! – звонко отозвались из-под стены голосом Андрея Головни. – Я тебе стрельну... Так стрельну, что все мозги вылетят! Из задницы, где они обретаются!
Пан Роман, нахмурившись, взбежал на стену и легонько подвинул оскорблённого в лучших чувствах часового.
-Ты чего это разорался, Головня? – сурово поинтересовался он. – Не дело часового, свой долг выполняющего, хаять!
-Виноват, пан Роман! – почти равнодушно ответил тот. – Мы тут слегка утомились в дороге... вели открыть ворота! Вот и панна твоя, Татьяна свет Куприяновна желает въехать под охрану стен и твою личную...
-Открывай ворота! – чуть заметно изменившись в лице, велел пан Роман. – Быстрее, олухи!
Ворота распахнули так быстро, как только смогли – всем было известно, что когда их предводитель начинает разговаривать со своими воинами грубо, стоит пошевелиться. Велико же было удивление казаков, неизмеримо больше – у самого пана Романа, когда вместе с сопровождаемым всадниками Андрея возком боярыни внутрь въехали ещё пять возов, груженых доверху, окружённых перепуганными, белеющими повязками людьми. Не меньше трёх десятков их заполонили собой двор, тут же послышался рёв чьего-то малыша.
Пан Роман, словно этот плач привёл его в чувство, встрепенулся и огляделся. Его напряжённый взгляд и перекошенная рожа показали часовому, что командир всё ещё слегка не в себе. Впрочем, он всегда быстро приходил в себя...
-Кто эти люди, Андрей? – мрачно спросил он у казака. – Я вроде бы приказывал тебе...
-Моцный пан! – раздался отчаянный вопль и щуплый человечек, одетый неряшливо и вразнобой, бросился ему в ноги, утыкаясь длинным носом в грязные сапоги. – Моцный пан, защиты просим! Защиты от проклятых москалей, извергов, убийц, воров...
-О, сколько у вас врагов! – криво усмехнулся пан Роман. – Кто ты, бедолага и чем тебя обидели москали?
-Я... – купец Даниил... сын Моисея! – заикаясь, назвался человечек. – Это – моя жена, мои дети и слуги! Я прибыл в этот проклятый город, чтобы продать местному воеводе заморские товары: вина с Рейна, ткани из Фландрии, оружие из Саксонии! Восемь возов добра! Я нанял лучших охранников и возничих Львова! И вот – результат...
-Ну, что ж! – пожав плечами, сказал пан Роман. – Как я погляжу, пять возов у тебя осталось. Надеюсь, оружие – в них? Я бы не хотел, чтобы мятежники получили ещё и добрые немецкие аркебузы и пистоли!
-О, да! – воскликнул Даниил. – Оружие – здесь. И я даже продам его вам... с большой скидкой!