Если бы хотя бы десятая часть тех историй, которые рассказывают в трактирах старые морские волки, имела под собой какие-то реальные прообразы, в море было бы не протолкнуться от гигантских каракатиц, подводных драконов, проклятых пиратов и кораблей-призраков.
Конечно, когда одна и та же легенда рассказывается сначала пьяным боцманом на Тортуге, а через полгода не менее пьяным матросом - в Кейптауне, она обычно превращается в совершенно другую легенду. Так что если собрать все рассказы вместе и подсчитать, получится, что на деле их гораздо меньше - во всяком случае, было меньше, пока чей-то изъеденный ромом и грогом разум в очередной раз не поменял все с ног на голову. Так что считать нужно только те легенды, которые повторяются в разных уголках просвещенного мира с минимальными различиями. Таких легенд не слишком много, но именно из них можно узнать что-то более стоящее, чем бредни пьяных каперов.
"Летучий Голландец" шел на всех парусах.
То есть, конечно, это определение мало подходило проклятому кораблю. Паруса вовсе не были надуты ветром (которого, к слову, почти не было), напротив - они висели рваными черными тряпками, распугивая всех чаек. Но сам корабль, нисколько не стесняясь этого обстоятельства, шел вперед с приличной скоростью, движимый неведомой силой.
На первый взгляд палуба была тиха и безлюдна. Если бы у вас был шанс взглянуть на "Голландец" повнимательнее, вы бы могли заметить тихо и спокойно, хотя и совсем не медленно, перемещающиеся по кораблю фигурки. Жизнью это назвать было нельзя, нет; это больше напоминало холодное, четкое и размеренное движение шестеренок в часовом механизме. Все двигались не просто так - каждый выполнял свою работу - упорно и без осечек. Стояла неподвижно только одна фигура, стоящая за штурвалом. Капитан Филип Вандердеккен - не совсем живая, но вполне деятельная легенда океана - внимательно следил за морскими просторами.
Пиратский корабль Вандердеккен заметил еще издали. Дневная жара уже спала, яркое солнце, так ненавистное всем мертвецам, потихоньку уходило за горизонт, и "Голландец" начал обретать активность. Раздвинув ни на что не похожую старую подзорную трубу, капитан протер гнилым рукавом стекло и вгляделся. Изображение на флаге пиратов являло собой странную картину - белый череп в обрамлении двух таких же белых геральдических львов-щитоносцев. Вандердеккен крякнул - этот флаг был ему знаком, хотя напрямую с этим кораблем он еще не сталкивался... Пока не сталкивался. "Королевский лев" был во владении грозного и предприимчивого капитана Джованни Безотти - человека, появившегося в этих водах относительно недавно, но уже показавшего, что с ним стоит считаться. Интересно, скрипнул зубами Вандердеккен, а каков он с мертвыми? Нимало не беспокоясь, что толусгнившие доски, сверхгрязные обрывки парусов и мертвецы на палубе могут, мягко говоря, шокировать мореплавателей, проклятый капитан развернул корабль наперерез "Льву".
Чем-то не нравились капитану Безотти далекие паруса справа по борту. Никакой угрозы он не чувствовал: пираты на пиратов нападают редко, войны сейчас нет, пушки в порядке, берег рядом... А все равно шевелилась в душе какая-то тревога, и с каждой минутой чувство "чего-то не того" усиливалось: по мере того, как "Голландец" приближался к кораблю, невесть откуда прилетевшие тучи сгущались над ним все больше и больше. Начал накрапывать небольшой дождик. На палубе "Голландца" капитан Вандердеккен поднял голову и усмехнулся, а потом покрепче сжал штурвал.
Безотти грязно выругался: погода портилась на глазах, небо заволакивали стремительно надвигавшиеся с севера низкие тучи.
- Паруса на рифы! Рулевой - на два румба круче к ветру! Боцман! Свистать на верх подвахтенных!
Ну, а "Голландец" все приближался и приближался. Уже можно было разглядеть грязные рваные тряпки вместо парусов и абсолютно гнилой корпус с соляным налетом.
Ослепительная молния прошила небо назквозь, и гром оглушил всех находящихся на корабле. По палубе застучал частый дождь.
Ветер был не столь силен, чтобы отдавать якорь или совсем убирать паруса. Большой опасности изменение погоды в себе не таило, но ощущение грядущих неприятностей Безотти не покидало. И когда он глянул на приближающийся корабль, то понял почему.
- О, Мадонна! "Летучий Голладец"... Спаси нас, святой Яго!
Безотти побледнел.
- Убрать паруса!
Корабль мертвецов шел наперерез "Королевскому льву" и капитан решил лечь в дрейф, чтобы пропусить его перед собой.
Безотти изо всехсил старался казаться спокойным: стоит капитану поддаться панике, и матросов уже ничто не удержит.
Подойдя на расстояние достаточное, чтобы капитан-мертвец мог увидеть,что творится на палубе (а также показать себя и кораблик во всей красе), "Голландец" остановился. Вандердеккен вперил мертвый взгляд прямо в Безотти.
- Джованни Безотти, я вижу все твои грехи и пришел по твою душу!!- раздался скрипучий, неживой голос над водным пространством.
Нет, на самом деле убивать Безотти лично Вандердеккен не собирался, делать ему больше нечего, но вот напугать до полусмерти... Впрочем, если бы Безотти от страха прыгнул за борт и утонул, мертвец с удовольствием прибрал бы его душу к рукам. Хотя этим сладким мечтам не суждено было сбыться - Безотти был законченым мерзавцем, но далеко не самым трусливым человеком на своем корабле.
Что, впрочем, не относилось к матросам. Мертвый капитан еще не завершил свою речь, а кто-то из потерявших голову от ужаса матросов с криком "Спасайся, кто может!" уже прыгнул за борт. Причем не за тот, что был ближе к берегу, а как раз за ближайший к "Голландцу". Одним из прыгнувших был юнга по имени Януш.
До этого дня у Януша была иллюзия, что все рассказни о страшных штормах и кораблях-призраках всего лишь страшилки для наивных юнг. Но когда небо из светло-синего в единый миг превратилось в черное, когда загромыхал гром, а молния перечеркнула все паруса сразу одним росчерком, Януш перепугался насмерть.
Ему показалось, что корабль вот-вот перевернется кверху килем и утащит Януша за собой на дно. Но это незадачливый юнга пережил бы. А вот сверкающий силуэт корабля, прозрачный на вид, но излучающий страх и ужас, надвигающийся с неотвратимостью - это зрелище Януш выдержать не сумел.
С громким воплем он переметнулся через борт и скрылся в волнах...
- Подождать, пока помрет, и выловить! -отдал Вандердеккен короткий привычный приказ одному из своих матросов. Ему часто приходилось менять команду, так как все матросы-трупы быстро гнили и разваливались на куски. Вот сейчас ему как раз не хватало юнги. И матрос, с тупой готовностью глядя в воду, стоял и ждал, пока же Януш захлебнется.
Зато Рич не ждал. Януш был его самым лучшим другом - чуть ли не единственным вообще другом. И позволить ему утонуть мальчишка ну никак не мог. Несмотря на одолевавшие его все больше с каждым мновением ужас и страх, юнга кинул в море пустой бочонок и отважно бросился следом...
- Держись! Януш! Дер...жись!! - Рич почти сразу начал захлебываться в беснующихся между бортами приблизившихся друг к другу кораблей волнах, но, несмотря ни на что, продолжал отчаянно загребать руками, изо всех сил стараясь подплыть к то и дело погружающейся под воду мальчишкиной макушке...
Бочонок качался на волнах, казалось, совсем близко...
- Убирайся в преисподню, ты, адское исчадье! - наконец-то обрел дар речи Безотти. - У тебя нет власти над честным моряком!
- А вы что стоите, ленивые кефали? Кидайте верёвки, спасайте мальчишек! Живо!
Преодолевая стах, несколько человек бросилось к борту. В воду полетели спасательные концы.
Януш ничего не слышал - в ушах была вода. Она была везде, во рту, в носу, в карманах, в каждой складке одежды, в башмаках. Столько соли он не съел за всю свою жизнь, сколько проглотил за эти несколько минут.
Как ему удалось вынырнуть на поверхность, он сам не понимал - видимо, тело само взялось бороться за жизнь, без участия Януша. Волны бесновались вокруг него, как ожившие горы. Корабль был для него так же недосягаем, как желтое пятно Луны на небе.
Но прямо перед носом в воду шмякнулся какой-то предмет и Януш стал грести к нему, даже не выяснив, что это такое. Какая разница, лишь бы на воде держался.
Лишь добравшись к нему вплотную, мальчишка узнал бочонок и тут же вцепился в него до ломоты в пальцах.
О том, что вслед за бочонком в воду ушел его друг Рич, Януш узнает гораздо позже... Если спасется...
Рич успел увидеть как Януш доплыл до бочонка... А дальше вдруг ноги свела такая жуткая судорога, что от боли Рич сразу ушел под воду, не понимая, отчего так... вода в этих краях круглый год теплая... Извиваясь в морской пучине мальчишка, как мог, мял, щипал, колол, рвал ногтями схваченные судорогой икры, но это не помогало...
"Нет... не надо... ну как же это..." - Ужас будто сковал все его тело, от страха приближающейся гибели сердце сумасшедше заколотилось, а потом мальчишка с какой-то несвойственной ему обреченностью вдруг понял, что это конец... Волны ходили замысловатыми красивыми тенями где-то над головой, но это было так далеко... Набравшись смелости, Рич в последний раз взглянул на распластанную на поверхности моря фигурку друга и... вдохнул...
Перед самым носом Януша на воду упал леер. На воде зазмеился тонкий канат и Януш сменил бочонок на него. Ухватился покрепче, даже намотал для верности на руку. Леер потащили наверх и вскоре мальчишка лежал на палубе, откашливаясь и отплевываясь, приходя в себя и дрожа всем телом.
- Поднять паруса! Живо! Живо!
Матрос и юнга утонули. Что ж, корабль мертвецов взял свою жертву. Безотти надеялся, что на этом все и закончится.
До матроса черному капитану было мало дела - матросов у него сейчас хватало. Он лишь проследил, чтобы того не выловили, провда, попутно прошляпив Януша. Отправив мертвецов вылавливать Рича, он с капитанского мостика крикнул Безотти:
- Это кого же ты здесь называешь честным моряком, Безотти? Что же, поднимай паруса, удирай, трусливая крыса, сейчас как раз погодка для хода под полными парусами!- и он захохотал во все свое поганое горло, радуясь страху и боли людей.
Слова капитана-мертвеца, как не странно, сыграли на руку Безотти: матросы поняли, что "Голландец" их отпускает и засуетились так быстро, как, наверное, никогда в жизни. Проклятый корабль все так же стоял на месте, покачиваясь на неспокойных волнах, Вандердеккен оглашал окрестности своим хохотом, а "Королевский лев" уже развернулся и понесся подальше от проклятого местана самой огромной скорости, на которую вообще был способен. На этом мы и расстанемся с ним и с капитаном Безотти - пора перейти к одному из основных героев нашего повествования. К Ричу. К тому самому Ричу, что только что утонул, пытаясь спасти Януша. И, хотя уже немного поздно и Рич уже мертв, стоит все-таки его описать. Парнишке было всего 14 лет. Из них три года он провел в море, два на "Льве" и еще год до того на другом корабле, тоже пиратском. В такую сомнительную для юного джентельмена обстановку он попал так же, как и десятки и сотни других его ровесников: сбежал из дома, от жестокого отца (мать Рича к тому времени два года как скончалась). Сам Рич был англичанином, но, когда ему был всего год отроду, его родителям пришлось перебраться в Индию, поэтому кожа Рича была не только крепко просолена, как и полагается коже любого заправского моряка, но и усердно выжжена злым южным солнцем, да и волосы, когда-то бывшие жгуче-черными, сейчас выгорели до пепельных, создавая впечатление рано начавшей распространяться седины - впрочем, не слишком заметной. Облик этот дополнял довольно плоский нос, едва разлимые при таком загаре оспины, маленький шрам над левой бровью и чайно-зеленые глаза на юном, хотя и не по возрасту серьезном лице. Вот, пожалуй, и все - если не считать того, что сейчас по этому, так и не успевшему пожить, телу распространялась смертельная бледность, а глаза не выражали ровным счетом ничего.
Филип Вандердеккеен неторопливым шагом подошел к Ричу, лежащему около самого борта "Голландца" - там, где юнгу оставил выловивший из морской пучины мертвый матрос. Пару раз потыкав носком грязного сапога в тело и убедившись, что мальчишка успел утонуть, Вандердеккен прошептал пару только одному ему (да еще, пожалуй, Дьяволу) известных слов. По мертвому телу прошла дрожь, похожая на предсмертную судорогу, и Рич открыл глаза.
Вандердеккен отпрянул в сторону от неожиданности. В глазах Рича была какая-то... Искра, что ли. Что-то, присущее только живым - у других матросов проклятого корабля глаза были пустыми и бездушными, а сюда определенно начало возвращаться ушедшее было сознание, хотя сам Рич еще не пришел в себя - глаза всегда открывались раньше, чем мертвецы оживали. Капитан "Голландца" недоуменно присел на корточки и пощупал безжизненную руку Рича. Пульса не было. Сомнений быть не могло - Рич был мертв. Вандердеккен задумался, махнув рукой матросам, чтобы те разворачивали корабль. Очнется - разберусь, решил он.
Первое, что увидел Рич, когда сознание вернулось к нему, была склонившаяся над ним страшная фигура. Несколько мгновений он рассматривал ее, судорожно пытаясь вспомнить, что же произошло. Потом он почувствовал неприятное чувство, как будто в груди что-то давило, и, перевернувшись на живот, избавился от наполнявшей легкие воды... И тут же, цепенея от ужаса и удивления, осознал что... Не дышит. Мальчишка в панике вскочил, обернулся, попятился, расширив глаза и открыв рот, попытался что-то сказать, но изо рта вырвалось только невнятное бульканье. Рич проглотил неприятный водяной комок и прошептал, обращаясь не к Вандердеккену, а просто так, в пространство:
- Боже... Я... Я...- последнее слово далось мальчику с невероятным трудом.- Я МЕРТВ?
- Добро пожаловать в мою команду, юнга.- криво усмехнувшись, проскрипел Вандердеккен, присевший на ветхий бочонок в паре шагов и с интересом наблюдающий за Ричем.- Отсюда тебя на берег не спишут!- и он захохотал собственной шутке. Насмеявшись, он снисходительным тоном спросил: