— Хорошо плаваешь?
— Нормально.
— Посмотрим.
Игорь подвинулся, перекатился на ее коврик, коснулся тела, положил руку на плечо.
Она убрала её, села.
— Веди себя прилично. Здесь мои ученики, родители. Город маленький, вечером все будут знать, учительница немецкого влюбилась в заезжего Дон Жуана.
— А ты влюбилась?
— Вот еще! Нет, конечно. — Она улыбнулась, удивляясь самой себе, как свободно, раскрепощено чувствует себя, словно сто лет знакома с ним. Встала, протянула руку.
— Вставай, пошли в воду!
Он приподнялся, взял ее руку, поцеловал.
— С женщинами не принято говорить о возрасте, извини, но помнится, тогда в машине, сказала сколько тебе. Это правда? Больше девятнадцати не дашь.
— Спасибо за комплимент. Напоминание о возрасте, не свидетельствует о безупречном воспитании.
— Да, да, извини. Мама с папой не привили хороших манер, — заметил он, улыбнувшись. — Не могу насмотреться на тебя. Не верю глазам, ты рядом, пришла.
— Смущаешь. Не надо на меня смотреть, не картина.
— Лучше! Живое воплощение мечты художника.
— Горазд на комплименты, но хватит, пошли в воду.
Про себя подумала: "Верить твоим комплиментам? Вот ты, действительно, выглядишь моложе своих тридцати двух". Уже в воде спросила, каким спортом увлекается, фигура спортивная. Игорь объяснил, что регулярно — никаким. На пляже не прочь в волейбол поиграть, на даче — с друзьями в футбол погонять. Рассказал, что дома в гостиной часто натягивали сетку, играли с женой в пинг-понг.
Продолжая разговор, вошли в воду. Преодолев мелководье, Игорь нырнул, а, вынырнув, быстро поплыл спортивным кролем. Елена не стала мочить волосы и поплыла брассом. Игорь приотстал, и дальше они неторопливо плыли рядом, все дальше удаляясь от берега. За разговором почти доплыли до стоящего на рейде нефтеналивного танкера, несколько матросов приветственно помахали им, что-то кричали, ветер уносил слова. Лена обернулась и ахнула.
— Так далеко никогда не заплывала.
— Я тоже, признаюсь. Плывешь, поворачивать не собираешься, а мне предложить неудобно. Подумаешь слабак. Устала?
— Немного. Как мы умудрились, и спасатели не остановили! — Продолжая разговаривать, не торопливо поплыли к берегу.
Устроились на ее мягкой подстилке и несколько минут молча отдыхали.
— Пить хочешь? По дороге купила бутылку "Кока — колы" и чипсы. Обедал?
— Перекусил, а колу выпью.
Елена достала пластмассовые стаканчики, открыла колу.
— Местные жители обычно не такие загорелые, как приезжие, реже бывают на пляже, а ты здорово загорела. Равномерно, словно в солярии. Находила время?
— Опять рассматриваешь! Специально на пляж раза два — три с мамой за лето хожу. Загораю во время экскурсий, в поездках с туристами. Все наши туры связаны с морем, и после экскурсии люди просятся на пляж. В Судаке, Новом Свете, Коктебеле, не говоря уже о Ялте или Севастополе, где находишься до того, что ноги гудят. Местный народ не видит экзотики в море и солнце, редко позволяет себе тратить время на пляж. Дети, дачи, хозяйство. У кого машины, предпочитают поехать на Азовское море, там вода теплее и чище.
С пляжа ушли, когда начало смеркаться. Не спеша дошли до устья речушки с красивым названием Байбуга, принятую Игорем за сточную канаву. Он вызвал такси, и вскоре они оказались у дома Елены.
— Сейчас половина седьмого. В половине восьмого встретимся напротив входа в гостиницу, — прощаясь, пообещала она. — Жаль, не могу пригласить к себе, мама обещала настоящий украинский борщ сварить. Может тебе в банке принести?
— Еще чего! Не можешь пригласить, в ресторане перекушу. Не задерживайся. И еще, скажи маме, что останешься у подруги до утра.
— Ишь, ты, чего захотел! Посидим немного, погуляем по Набережной и всё. Если мечтаешь о чем-то другом — напрасно. Или не приду. Обещаешь, не задерживать?
— Видно будет.
— Не надейся! — Она загадочно улыбнулась и скрылась в подъезде. Игорь пошел к себе в гостиницу.
10
Отдохнув, Эрвин с Куртом направились не на пляж и не по магазинам, а взяли такси и поехали на площадь, где утром остановили поиски. Эрвин был убежден, что узнал улицу, спускающуюся от крепости, а затем поднимающуюся в гору. Теперь предстояло найти дом. Они отпустили машину, и пошли вверх по узкой кривой улице.
— Как считаешь, наша симпатичная гид служит в КГБ? — спросил Курт.
— Обязательно. Здесь эта служба называется иначе, но за всеми иностранцами ведут наблюдение, так что не болтай лишнего Хелен. Лучше слушай, о чем говорит по-русски с другими. Убеждал племянника Эрвин.
— Если ты прав, плохо служит. Вчера на весь вечер оставила, сегодня, едва ты предложил, обойтись без нее, обрадовалась и ускакала.
— Кто-то другой сейчас следит. Не зря дала нам телефонные номера, по каким вызывать такси.
Они прошли всю улицу до самой горы. С двух сторон, за заборами, их сопровождали одноэтажные беленькие домики. Некоторые походили на дом, что искали, но всё было ни то. Безуспешно бродили до наступления темноты, и разочарованные вызвали такси.
— Ты устал. Плохо соображаешь и не можешь найти дом, — выговорил дяде Курт. — Завтра с утра снова пройдем эту улицу. Ты ведь уверен, что дом находился где-то здесь?
— Похоже, но всё так изменилось!
***
Эрвин не стал ужинать, сразу завалился спать. Курт отдохнув, вышел на улицу, прошелся по набережной. Бродить бесцельно наскучило, и он зашел в казино, где накануне играл по маленькой. У однорукого автомата просадил несколько монет, когда подошла развязная девица.
— Молодой человек, дайте монетку на счастье. Должно повезти, — попросила она.
Курт дал, она опустила монетку в щель, дернула за ручку, и в магазин с диким звоном насыпалась куча монет.
— Ура! — закричала девушка, сгребая монеты. — Говорила, повезет! Пойдемте, поставим в рулетку.
Курт окинул ее взглядом. "Лечь с ней — никакого желания"! Однако пошел в игральный зал. Девушка купила фишки, поставила на пять и девять.
— А вы не хотите рискнуть? — спросила Курта.