— Абсолютно. Хотите убедиться, сэр?
— Нет необходимости. Смит в к
урсе дела.
— Куда идем, сэр?
— В Лиссабон.
Белч присвистнул.
— Черт подери, я никогда там не был, — пробормотал он. — Говорят, порядочная дыра…
— Я был там дважды в этом году, — заметил Чанслер. — Где команда?
— Обедает. Хотите познакомиться, сэр?
— Да. Ведите.
В кают-компании больше десятка человек громко чавкали и икали, доедая жаренного на вертеле барана и запивая пищу доббель петерманом20 из огромных глиняных кружек.
— Хозяин хотел бы познакомиться с вами, — по-немецки сказал Белч, когда они вошли в кают-компанию.
Когда через некоторое время его слова были переведены едва ли не на все языки Европы и моряки поняли, кто стоит перед ними, они все, каждый на свой манер, поклонились Чанслеру.
Ричард хотел было по укоренившейся традиции представиться новой команде и высказать требования, но вспомнив, что по-английски ему говорить нельзя, а немецким он владеет хуже, чем следовало владельцу немецкого корабля, ему не оставалось ничего другого, как просто положить на стол довольно тугой кошелек с деньгами. Моряки одобрительно загудели, каждый по-своему благодаря хозяина за щедрость.
— Я бы не стал их так баловать, сэр, — недовольно проворчал Белч, когда они поднялись в его каюту.
— Надо же было как-то познакомиться со своей командой, если все говорят на разных языках! — усмехнулся Чанслер. — Но послушайте, Белч, где вы смогли раздобыть подобные образины? Право же, днем аппетит пропадет при одном взгляде на весь этот ужасный сброд, а уж ночью… не за-
снешь, пожалуй…
— Прикажете заменить, сэр? — обидчиво поджал губы Белч.
— Да черт с ними, — махнул рукой Чанслер. — Посмотрим их в деле…
По совету Мартина Фогеля Чанслер решил для начала не связываться напрямую с многоопытными ювелирами, тем более местными: провал
и, следовательно, костер или что-нибудь в этом роде были ему гарантированы. В Лиссабоне же, на самом дальнем западном краю Европы, Фогель знавал когда-то одного отпетого сукиного сына, многократно осуждавшегося на галеры21, но так ни разу на них и не угодившего, который занимался, в числе прочих «благородных» своих дел, еще и тем, что скупал фальшивые деньги за настоящие. Так вот, если этот почтенный сеньор до сих пор еще не угодил на виселицу, эшафот, костер или все-таки на галеры, он мог бы, как полагал Фогель, обменять 170 тысяч экю из мешка Чанслера хотя бы на 80–100 тысяч настоящих…
— Но на кой черт этому висельнику фальшивые деньги? — поразился Чанслер. — Хм… на кой черт… Да он сбудет их мелкими и мельчайшими партиями в портовых притонах и других подобных заведениях всей Европы и заработает на этом целое состояние!
Не видя никакого иного выхода из создавшегося положения, Чанслер решил попытать счастья в Лиссабоне. Оттачивая на полном имени своего патрона и без того весьма высокое мастерство отборнейшей матросской брани, Ричард отнюдь не исключал возможности появления наилучшего
из решений: самому утонуть в кипящих неутолимой яростью волнах Атлантического океана…
— Кто-нибудь из команды ходил когда-нибудь в Лиссабон? — спросил Чанслер капитана Белча.
— Мне кажется, сэр, эти люди не были только в геенне огненной, но постоянно находятся на пути туда…
— И все-таки?
— При найме все поют себе серенады, послушать их — сущие Колумбы!
Белч спустился вниз, а Чанслер мрачно проговорил:
— С подобным сбродом мне еще не доводилось иметь дело. Как ты думаешь, Чарли, через сколько суток они выпустят из нас кишки и захватят корабль?
— Долго терпеть не станут… В нашем деле вся надежда на Бога…
— Боюсь, он совсем отвернулся от нас…
Появился Белч.
— Клянутся, что все по многу раз бывали в Лиссабоне, — сообщил он.
— Ну-ну… — вздохнул Чанслер. — Как следует подготовьте корабль к отходу, капитан Белч. Я и Чарли сойдем сейчас на берег. Вернемся перед рассветом и сразу поднимем паруса.
— А если вы не вернетесь перед рассветом? — скривил губы Белч.
— Тогда ждите, черт возьми! — отрезал Чанслер.
— Но сколько, сэр? Я должен это знать…
— До второго пришествия… если понадобится!..
Глава XIII
С Чарльзом Смитом капитан Ричард Чанслер познакомился в первом же своем плавании на «Белом драконе» в качестве хозяина судна.
Загружаясь как-то в порту Ярмута22 мешками с сырой шерстью, Чанслер увидел довольно странную процессию, шедшую из города в порт. Впереди четверо дюжих служителей порядка, в тяжелых железных шлемах, полупанцирях, кованых сапогах выше колен и с тяжелыми длинными мечами в кожаных ножнах, несли на двух толстых жердях привязанного к ним человека, закатанного в мелкую рыболовецкую сеть. Со всех сторон эти необычные носилки окружали местные сорванцы, оглушительно свистевшие и улюлюкавшие на весь город. У самой причальной стенки стражники бросили свою ношу на землю, подняв густое облако едкой пыли, смешанной с навозом.
Чанслер несколько раз чихнул и поднялся на корабль.
— Послушайте-ка, господин капитан, — услышал он вдогонку чей-то срывающийся от кашля голос. — Это вы сегодня уходите в Портсмут23?
— Положим, я… — хмуро и неохотно ответил Чанслер, повернувшись лицом к какому-то длинному, тощему человеку с тонким и хищным ястребиным носом и большими водянистыми глазами, шедшему по трапу вслед за ним. — Но я что-то не припоминаю, когда это я приглашал вас на свой корабль…
— Я — судья Джеймс Брайтон, — заявил незваный гость. — Советовал бы вам быть со мною повежливее во избежание бесчисленного множества неприятностей, которые…
К счастью, сильный кашель прервал его речь, которая грозила быть долгой и гневной…
Когда он несколько отдышался, Чанслер с поклоном сказал:
— Капитан Ричард Чанслер к вашим услугам, сэр.