Увидев это, двое мужчин совсем растерялись, как вдруг услышали чистейшую английскую речь:
— Джентльмены, умоляю вас помочь нам дойти до моего дома!
— О, разумеется, мисс… миссис… мадам… — запнулся Чанслер, не зная, с кем имеет дело.
— Мисс… Мисс Диана… Для вас и вашего друга — просто Диана. До конца дней моих — ваша Диана… сэр!
— О, сударыня, право же… — совсем смутился Ричард. — Но я прошу вас, встаньте, пожалуйста… Нам действительно нужно как можно быстрее покинуть это место. А это ваши дети?
— Дети? Ах да… в известном смысле… Так вы сможете проводить нас, не правда ли… сэр… мистер…
— Капитан Ричард Чанслер, к вашим услугам, мисс Диана. Мой ближайший друг и помощник — мистер Чарльз Смит. Надеюсь, вы готовы показать нам дорогу до вашего дома, мисс Диана? Отлично! Тогда — в путь! Но прежде всего накиньте наши плащи. Боюсь, наши сапоги окажутся камнями на ваших ногах…
… — И печень… и мозг… и… и… сердце… вот… вот… вот… так… так… Я целую твою бессмертную душу30… Я отдаю тебе свою… Ты вернул мне свободу… Ты подарил мне гораздо больше, чем просто жизнь! Отныне ты мой самый главный… мой единственный мужчина! Мой… мой владыка… Мой бог!.. Владей мною… я принесу тебе столько счастья, сколько ты сам захочешь получить и сможешь взять… Ах, Ри… Ри… чард…
Все настолько быстро перемешалось в жизни капитана Ричарда Чанслера в этот фантастический вечер и эту неправдоподобную ночь, что, казалось ему, он начал терять чувство реальности происходящего. Скоротечная и победоносная схватка с турками; освобождение четырех похищенных ими пленниц; очень богатый, роскошный дом одной из них; омовение Чанслера и Смита по древнеримскому обычаю прекраснейшими, почти нагими молодыми женщинами в белом мраморном бассейне с подогретой морской водой; облачение их в дорогие модные одежды со множеством драгоценных застежек и кружев; большая столовая, обставленная с невероятной и вызывающей роскошью и украшенная картинами самых знаменитых художников Нидерландов и других стран Европы; золотые сервизы и приборы, хрусталь, слоновая кость, люстры с бесчисленными алмазными подвесками —
о господи, где, в конце концов, все это происходит? Еще на этом свете или уже по другую сторону его?
Но самым главным богатством этого необыкновенного дома, бесспорно и несомненно, оказалась его хозяйка, представшая перед гостями в таком изысканном наряде из тончайшего голубого бархата и в столь ослепительных драгоценностях, что Чанслер и Смит, не встречавшие до сих пор ничего подобного, невольно зажмурились, словно в комнату вошло само солнце. А когда они вновь открыли глаза, то увидели перед собой молодую женщину чуть выше среднего роста, настолько утонченной и редкостной красоты, что почувствовали, будто вот-вот падут ниц пред таким невиданным совершенством!
Но произошло обратное: эта богиня природы легко и изящно опустилась на колени сначала перед одним, а затем и перед другим мужчиной
и поцеловала их сильные руки.
Потом были волшебный пир, чарующая музыка, возбуждающие воображение и чувственность танцы очаровательных полуобнаженных женщин…
Потом куда-то исчез Чарли…
А потом… Потом исчез и сам капитан Ричард Чанслер…
… — Разумеется, у тебя жена, дети и все такое прочее, как вы говорите
у себя в Англии? — спросила Диана с каким-то удивительно мягким, волнующим придыханием, неторопливо и тихо.
— Моя жена давно умерла, — ответил Чанслер в ароматные и одурманивающие волосы Дианы, лежавшей на его груди, — но два сына имеется. А ты? Кто ты, Диана? Богиня, королева, волшебная фея?
— Ах, мой Ричард, мой повелитель, конечно же, ты имеешь право знать все о той, кому подарил больше, чем просто жизнь, о той, кто вымолил
у Всевышнего невыразимое счастье разделить с тобою это дивное ложе.
Но если, узнав обо мне все, ты с презрением отвернешься от меня, я буду
в отчаянии жалеть, что избежала турецкого рабства. О нет, нет, Ричард, пожалуйста, не перебивай меня, я должна избавиться от этого тяжкого груза — все рассказать тебе и выслушать твой приговор… Моя семья вот уже больше двухсот лет владеет этой большой усадьбой и содержит самый дорогой и роскошный в Европе дом свиданий «Жемчужина Шельды». Нашими гостями являются только сильные мира сего, от баронов, графов, маркизов, князей и герцогов до наследственных принцев, королей, царей, императоров всей Европы. И пусть себе простаки всего мира воображают, что большая политика вершится в королевских дворцах! Вздор! Она творится в роскошных постелях таких женщин, как я. Ибо государствами правят короли, но ими-то самими, как и всеми остальными мужчинами на свете, управляем мы, женщины! Это мы правим миром, а не эти надутые, чаще всего тупые, глупые и отвратительные индюки с их нелепыми коронами на лысых и бесформенных головах! В чувственном экстазе они выбалтывают здесь самые сокровенные государственные и династические тайны, при умелом обращении приносящие нам такие доходы, о которых даже во сне не смеют мечтать почти все коронованные покровители. Именно здесь, в нашей милой и дорогой «Жемчужине Шельды», решаются проблемы войны и мира, долгов и займов, династических браков, разводов и объединений, именно здесь в непроницаемой тайне могут встретиться и при моем посредничестве обсудить все свои дела государи десятилетиями воюющих друг с другом стран. Это здесь, у меня, истинное царство, подлинная кухня самой большой европейской политики! Это здесь, у меня, ставки в политической игре настолько велики, что подлинную их ценность определить совершенно невозможно. И всем этим следует уметь управлять, иначе в Европе может наступить такой политический хаос, что конец света покажется пасхальным увеселением. Сейчас хозяйкой всего нашего фамильного дела являюсь я, Диана Трелон. До меня были поколения других женщин нашего рода, которым всегда давали это целомудренное имя, чтобы все коронованные владыки Европы от рождения до смерти не путали нашу «Жемчужину Шельды»
с чем-нибудь другим! Я передам фамильное дело своей дочери Диане,
а она — своей, и так до конца света, ибо троны будут всегда, и кто-то ведь должен управлять ими!
— Так у тебя есть дочь? — спросил Чанслер, совершенно ошеломленный страстной и такой откровенной исповедью Дианы.
— О нет, — со свойственной ей нежностью проговорила Диана, еще теснее прижавшись к Ричарду, — но я обязана уже теперь позаботиться
об этом. Видишь ли, в нашем роду живут только женщины. Мы сами выбираем для себя мужчину и рожаем одну, только одну наследницу. Своих сыновей ни одна из хозяек «Жемчужины» не видела даже сразу после их появления на свет. Ты вздрогнул? Но что поделаешь? Иначе мы
не смогли бы продержаться более двухсот лет и рассчитывать на еще более продолжительное будущее. При этом нашим мужчиной ни в коем случае не должен быть один из этих коронованных развратников: ведь
у них, несомненно, порченая кровь и совершенно гнилое нутро. Нас, будущих хозяек «Жемчужины», воспитывают и обучают лучшие и знаменитые, а потому и самые дорогие педагоги, ученые, поэты, художники и философы. Мы в совершенстве владеем основными языками Европы, риторикой, стихосложением, недурно рисуем, поем, прекрасно танцуем, играем на многих музыкальных инструментах и вполне можем поддержать любой, даже самый сложный, диспут. Что же касается профессиональных навыков, то к этому совсем не простому, вовсе не такому уж легкому и безобидному искусству нас начинают приобщать, а затем
и обучать наши матери с тринадцати-четырнадцати лет… — Диана подняла голову и в упор, зрачок к зрачку, впилась своим горящим взглядом
в глаза Ричарда, словно надеясь увидеть то, что творилось сейчас в его душе. Журчащим, завораживающим шепотом она промолвила: — Вот и решай теперь, мой спаситель и повелитель, кто я есть на самом деле — богиня, королева, волшебная фея или просто королевская наложница?.. Если не сказать прямолинейнее и грубее…
— Но скажи мне, пожалуйста, дорогая Диана, как могла ты, самая умная, самая прекрасная и могущественная женщина Европы, угодить в турецкий плен? — спросил Чанслер.
— О, мой милый… мой… мой… бесстрашный рыцарь, — она целовала его глаза, лицо, шею и грудь, — все произошло так неожиданно! Я поехала в своей карете встречать корабль из Франции, на котором мне должны были доставить троих прелестных невинных девочек для обучения, воспитания и последующей работы. Разумеется, меня сопровождали четверо охранников. Когда мы прибыли в порт, они спешились, поручив своих лошадей заботам моего возницы, и пошли вместе со мною к этому кораблю. Я все очень быстро уладила и поднялась с девочками на палубу. Вот
в это-то мгновение на нас и обрушились эти… мерзкие чудовища. Они сразу же заткнули нам рты ужасно зловонными тряпками, связали и накинули сеть. А потом еще этот грубый мешок… Я почувствовала смертельный холод… Тем более что эти… эти… зачем-то сняли с нас обувь… И я поняла, что уже умерла…
— Но, черт возьми, где же были твои охранники?
— Увы, боюсь, это знает теперь один только Господь Бог… Вместе с ними исчез и мой возница, с каретой и лошадьми… Полагаю, всем им так же быстро вспороли животы, а потом сбросили в море, как связали и пленили их хозяйку…
— А куда же девались люди из команды этого проклятого судна? Похоже, турки чувствовали себя там как дома!
— О, мой милый капитан, поверь мне, уже сегодня утром люди императора Карла займутся этими негодяями и прохвостами, несомненно, продавшими нас туркам. Инквизиция тоже знает уже, где следует искать дьяволов и как с ними поступить при поимке. Я уже распорядилась обо всем этом. Ах, их участь будет ужасной!..
— И все-таки, дорогая моя, ты крайне неосторожна и неосмотрительна! Ты не должна впредь рисковать подобным образом. Разве у тебя не хватает денег, чтобы нанять для подобных дел нужных людей?
— Но, мой Ричард, я никогда раньше не занималась этим сама! Я, конечно же, содержу целую свору прожорливых трутней, освобождающих меня от всяких забот того или иного рода. Но сегодня (или уже вчера?..) какая-то непреодолимая сила заставила меня пойти встречать этот проклятый корабль. О, теперь-то я знаю: это Всевышний так задумал, чтобы я встретила тебя, мой доблестный и благородный спаситель! Ты знаешь, дорогой мой,
я сейчас решила построить часовню Святого Ричарда, здесь, в моей усадьбе. О, мой святой Ричард!.. — Потом она спросила: — Это не слишком не-скромно с моей стороны — интересоваться причинами твоего появления
в Антверпене, а, мой милый?
— Уверен, здесь тоже не обошлось без божественного вмешательства! — засмеялся Чанслер. — Ведь я никогда раньше не был ни в этой стране, ни
в этом городе. Я должен был найти тебя, моя богиня!
— Ты совсем не доверяешь мне, мой Ричард? Почему ты не ответил на вопрос? Ты полагаешь, что я способна ради прибыли использовать твои слова?
— О, вовсе нет! Я абсолютно уверен, что они того не стоят.
— Ах, мой сильный рыцарь! — зажурчал тихий смех Дианы.
Ричард страстно прижался губами к тому месту, под которым гулко