- Да, и потому должны выступить против нее, - решительно заявила Гвен. - Иначе зло, таящееся в этой угрозе, уцелеет и будет продолжать осквернять владение, которое отдано нам и о котором мы должны заботиться.
Роду пришлось признать, что этого не обойти: они приняли этот надел, отделенный от земель Медичи, и, следовательно, приняли на себя ответственность за благополучие местных жителей. Конечно, они этого не хотели и не просили, но и не отказывались. Если Туану и Катарине понадобилось, чтобы Гэллоутласы позаботились об этой земле и ее обитателях, то их долг исполнить это пожелание. Для отказа должна существовать очень веская причина.
Такой причины у них не нашлось.
- Я вижу, Медичи не позаботились очистить это место от призраков, хотя владели им достаточно долго...
- Ты сам сказал - призраки, - глаза Грегори стали огромными, как у филина.
Джеффри презрительно взглянул на брата.
- Какая новость, особенно после того, что мы сами здесь ощутили.
- Конечно, - согласился младший из Гэллоугласов, - но слово не воробей, вылетит - не поймаешь.
Джеффри раздраженно поморщился и собирался что-то сказать, но Род остановил среднего, положив руку ему на плечо.
- Я просто называю явление, сын. Это способ справиться со страхом...
- Я не боюсь!
- Тогда ты храбрее меня. Если мы назвали причину страха, то теперь не можем сделать вид, будто его не существует.
Джеффри продолжал хмуриться, но замолчал.
- И что с того, что Медичи не выполнили свой долг? - спросила Гвен. Мы-то все равно обязаны его выполнить.
- Верно, - согласился Род.
- Тогда чем быстрее мы за это примемся, тем
лучше.
- О, так далеко я бы не заходил. Предпочитаю первую встречу организовать при дневном свете. Гвен повернулась к мужу.
- Откладывание не поможет, милорд.
- Конечно, нет, но я буду себя лучше чувствовать.
Гвен нетерпеливо мотнула головой.
- Неужели ты так устал в пути, что не выдержишь схватки?
- Ну, раз уж ты об этом заговорила - да. Вернее, я бы выдержал, если бы пришлось, но никакой полководец не поведет усталую армию в бой, если у него имеется другой вариант. И к тому же у меня есть еще одна причина.
- Какая?
- Я боюсь.
- Ты трусишь, отец? - завопил Джеффри. - Не может быть!
- Трушу, - Род отвернулся, подобрал упавшую ветку и принялся выметать участок для разбивки лагеря. - И войду в эти руины только при свете солнца.
Джеффри ошеломленно смотрел на него, потом повернулся к Гвендолен:
- Мама! Наш папа не мог стать трусом!
Гвен покачала головой, не отрывая взгляда от мужа.
Какое-то время Джеффри недоверчиво смотрел на отца, потом обратился к Фессу и повторил:
- Не может быть! Ты, который знаешь его дольше нас всех, который вырастил его с колыбели, скажи мне! Признавался ли хоть раз мой отец в том, что боится?
- Часто и регулярно, Джеффри, и правильно делал. Только глупец не сознается в том, что боится. Мудрый человек признается в том, что боится, пусть только перед самим собой, но потом побеждает страх.
Будущий герой, нахмурившись, задумался.
- В твоих словах есть смысл...
- Тот, кто отрицает страх, даже перед самим собой, лжет, - заверил его Фесс, - а страх, в котором не признались, может проявиться в решающий момент и обезоружить в битве.
Магнус внимательно слушал.
- Никогда не бойся признаться, что боишься, Джеффри, - продолжал Фесс, - но не позволяй страху удерживать тебя от активных действий.
- Но отца он удерживает! Прямо сейчас!
- Правда, и это для него нетипично, - согласился робот. - Может быть, ты спросишь родителя, почему он так поступает? Тем более, что он делает это так открыто.
Джеффри посмотрел на него, потом повернулся к отцу.
- Ты лжешь!
Магнус тоже повернулся, хотя и не так стремительно.
- Нет, - спокойно ответил Род, - я определенно боюсь этого замка.
Джеффри задрал подбородок.
- Но не настолько боишься, чтобы не разбивать лагерь в тени его стен.
- Ты заметил это... Джеффри поморщился.
- Прошу тебя, не будь со мной таким жестоким! Объясни, почему ты колеблешься.
Род взглянул на мальчика. Джеффри заерзал под взглядом отца, но продолжал держаться гоголем.