— У тебя весьма избирательная память, милый, — процедила Макрая.
— Тоже не умею долго концентрироваться, — смущенно признался я.
Директор Пембрак развернулась к девочкам и улыбнулась настолько жутко, что даже внешне невозмутимый Ленард съежился в клубок.
— Элина, ты одна из первых увидела Маргариту после происшествия?
— Да, — кивнула та.
— Не заметила ли ты нечто необычное в облике своей подруги?
— Чумазая, испуганная, видевшая смерть близкого друга, — ушла она от прямого ответа. — Весь ее облик был необычен.
Госпожа Макрая разочарованно покачала головой, словно мы не выучили урок.
— Неужели вы, умные детки, не заметили самого важного? — спросила она нас двоих. — Например, что на ней не было наручников?
— Я же вам тогда еще сказала: они сами свалились, когда мы бежали наверх, — с раздражением ответила Ри.
Мы трое в ужасе знаками уговаривали Риту замолчать. Но она с упрямством продолжала:
— Да и вообще они у вас фиговые. Я и в них чудесно колдовала.
Вот же дура!
— Алан, — улыбка Макраи стала еще шире, — объясни своей подруге принцип работы наручников, которые она носила.
— Ограничители магии нельзя снять так просто, — простонал я. — Только с помощью чар, которые знают одни директора. И колдовать в них тоже невозможно. Они не могут сломаться!
Мне уже хотелось прибавить риторический вопрос о том, какой надо быть дурой, чтоб это не понимать, но Риту упал свет от канделябра, и я заметил испарину на лбу, воспаленный румянец и горящие лихорадочным блеском глаза. Мне стало ясно, зачем Элла сидела настолько близко к ней.
— Благодетель, прекратите это! — воскликнула она. — Разве вы не видите, что Маргарита сейчас сгорит?!
— Элина, все в…
— Не смей говорить, что ты в порядке! — возмутилась та. — Мы уходим! Завтра же я позвоню ее родителям и назначу встречу!
— В этом нет нужды, — ответила директор Сагх. — Я связалась с господами Прикер еще вчера.
— Что вы им сказали? — вдруг поднялась со стула Ри. — Почему вы не даете мне самой им позвонить?!
— Марга…
— И почему не пускаете меня домой?! — взревела она. — Что вы хотите сказать своими тупыми вопросами?! Что я опасная?! Что меня надо тут запереть?! Или что надо сослать в монастырь с другими?!
— Мы не хотим тебе навредить! — встала из-за стола госпожа Кларисса.
— Врете!
— Глупая, мы тебя спасаем! — вдруг взвизгнула госпожа Макрая.
С ее лица впервые пропала улыбка. Оно стало таким же изможденным, как у директора Сагх.
— Рита, дай нам задать тебе последний вопрос, — все так же миролюбиво и тихо продолжала госпожа Кларисса. — Мы хотим быть уверены в своих последующих словах. Когда ты родилась?
— Двадцать седьмого декабря двухтысячного года, — ответила Рита, замешкавшись.
Дело не в болезни. Нечто иное.
— Мы усомнились в результатах твоих анализов, решили их перепроверить и выяснили, что ответственный за транспортировку нарушил условия хранения, — потерла виски кончиками пальцев директор Пембрак. — Иными словами — результаты ложные.
— Это предложил Адам, а я согласился, — вдруг подал голос молчавший до этого Ленард. — Вы вечно находите у ведуний в крови какую-то заразу и пичкаете лекарствами как конфетами. Я девчонке и так сдуру много успокоительного вкатил, стыдно мне было! Она с виду здоровее всех нас!
У меня защипало в глазах, и я тяжело вздохнул, чтоб сдержаться. Ленард воспринял это за укоризну и прошипел:
— Сам тоже врал, что не видел, как она колдует в наручниках.
— Мы задали твоим родителям вопрос, на который они ответили не сразу, — госпожа Макрая подошла к Рири и дотронулась до ее лба, — Вы не хотели, чтоб это знал весь город? Боялись осуждения?
Рита подняла на нее взгляд и криво усмехнулась:
— Это было ничье дело кроме нашего. И уж точно не дело мира, который так со мной обошелся.
В моем разуме словно включили свет. Я понял, зачем нужны были все эти вопросы. Все это время мы были свидетелями истории настолько невероятной, что даже не воспринимали ее всерьез.
Девушка из далекого забытого мира «Земля» с легкостью побеждает монстров и создает магические щиты величиной с дом. Наручники для нее словно украшения, которые она может легко сбросить. Во снах к ней приходят обрывки будущего. Но эта магия для девушки не дар, но проклятие. Почему же? Почему она прячется от нового мира и не желает его узнавать? Почему скрывает свои таланты?
Потому что мы были жестоки к ней. Потому что в глубине души она знала, что мы слабы духом и плотью.
Потому что давным-давно мы не уберегли ее от беды.
Потому что направили память о ней во зло.
Потому что не узнали ее, когда она снова пришла в наш мир.
— В больнице сказали, что мне три дня отроду, — Рита зашаталась, схватившись за край стула. — Что они не знают, как новорожденная малышка выжила в такой стуже. Что те, кто бросил меня, нелюди. Я долго их оправдывала, ведь могло случиться всякое… Ведь не могли же меня просто забыть! Не могли потерять! Боже, почему так жарко…
Элла успела подхватить Рири, прежде чем она лишилась чувств у нее на руках. Ленард в два прыжка подскочил к ним, приложил руку к багровым щекам и заорал:
— Срочно за лекарствами! Какого Пекла вы тут все стоите?
Я тоже суетился вокруг нее, размахивая руками, словно надеялся, что так боль и жар отступят. Но директора стояли как статуи, даже не спеша к нам на помощь.
— Ей не помогут лекарства Ленард. Она устала как физически, так и духовно, — вздохнула Макрая. — Но ты пригодишься нам.
— Вы все пригодитесь нам в ближайшую неделю, — директор Сагх осторожно положила Риту на диван. — Все закончится к концу года.