С о ф ь я. Ну - иди, иди! И не болтай пустяков.
С т ё п к а. Я - только тебе!
(Ушла.)
Т а р а к а н о в (ворчит). Молодая хозяйка... Какая она хозяйка?
С о ф ь я. Вы давно знаете Муратова?
Т а р а к а н о в. Я? Лет десять.
С о ф ь я. А как вы о нём думаете?
Т а р а к а н о в (глядя на неё через очки). Раньше - давно - думал хорошо. Затевал он тут весьма много полезного по своей части, по лесной, новые насаждения и всё такое. Хворост крестьянам давал, много очистил леса, осушил. Потом - вдруг, словно ударился обо что, - ослеп и озлился. Теперь очень неприятное лицо. Люди у нас - соломенные; вспыхнет, сгорит, дыму - не мало, а - ни света, ни тепла.
С о ф ь я (внимательно слушает, облокотясь на стол). А что в нём неприятно вам?
Т а р а к а н о в. Мне? Да то же, что и всем... не любит он никого, злит всех, ссорит... Сплетник... ну, и по женской части нечистоплотен... А - умный ведь...
П а в л а (входит). Можно к тебе?
С о ф ь я. Конечно!
П а в л а. Холодно везде...
С о ф ь я. Вели затопить камин.
Т а р а к а н о в (подавая пачку бумаг). Извольте-ка... Могу идти?
С о ф ь я. Благодарю вас. Пошлите, по дороге, Стёпу. И - Мишу...
П а в л а. Почему ты такая нарядная?
С о ф ь я. Гостя жду.
П а в л а. А Миша опять стихи сочинил.
С о ф ь я. Хорошо?
П а в л а. Да. Про сосны.
С о ф ь я. Он выпивши?
П а в л а (вздохнув). С утра.
Ц е л о в а н ь е в а (в двери). Конечно - мальчик должен пить мёртвую.
С о ф ь я. Почему же должен?
Ц е л о в а н ь е в а. А - обидели!
С о ф ь я. Мало ли обиженных!
Ц е л о в а н ь е в а. Все и пьют. А вы думаете - отчего пьют? И отец твой от обиды пил: он был умный, а никто за ним этого не признавал. Он и стал ум свой озорством доказывать, вот - как лесничий! Его, конечно, судить, а он того пуще озорует. Много ли человеку надо? Душа человечья детская, душа недотрога... Зачем, бишь, я пришла? Да, Софья Ивановна, вы Стёпке жёлтую ленту подарили?
С о ф ь я. Подарила, а что?
Ц е л о в а н ь е в а. Ну, тогда - ничего. А то она запутала в мочало своё ленту и пялится на кухне перед зеркалом...
П а в л а. Бросьте это, мамочка!
Ц е л о в а н ь е в а. Да мне что? Своё добро береги, а чужое вдвое...
(Степка входит.)
Ц е л о в а н ь е в а. Вот она, красавица...
С т ё п к а. Звали меня?
Ц е л о в а н ь е в а (уходя). Конечно, звали. Какая без тебя жизнь!
С о ф ь я. Затопи камин, Стёпа...
С т ё п к а (убегая). Ух, не любит меня бабушка... страсть сердитая!..
С о ф ь я. Славная девчоночка...
П а в л а. Одна она в доме весёлая. Только дерзкая очень.
С о ф ь я (подходя к ней). Скажи-ка ты Антипе, чтоб он тебя в Москву свозил...
П а в л а. Зачем?
С о ф ь я. Посмотришь, как живёт столичный город.
П а в л а (равнодушно). Хорошо, я скажу.
С о ф ь я (положив руку на голову ей). Тебе этого не хочется?
(Из внутренних комнат вошёл Михаил, посмотрел на них и опустился тихо в кресло. Почти не видный за портьерой, сидит и дремлет.)
П а в л а. Ехать? Нет. Мне - уснуть хочется на год, на три... а проснусь - и чтобы всё было другое...
С о ф ь я. Это - ребячество, Павла! Надо учиться самой строить свою жизнь. Нельзя ждать, что другие сделают необходимое тебе.
П а в л а. Не сердись на меня, пожалуйста!