Встреча Александра с представителями калужского и московского дворянства была напряжённой. Государю высказали недовольство его «неправильными» действиями в отношении лучшего сословия страны.
— Понимаю господа, ваше неудовольствие. Скажу честно, что, будь на вашем месте, я бы реагировал точно таким же образом. Дворяне веками защищали самодержавие и Российскую империю. Не побоюсь сказать, что вы и есть, по сути, государство. Проблема тут состоит не в отношении к первому сословию, а в полном отсутствии денег у государства. Прошедшая недавно Крымская война разорила страну. Сами посудите. Европа нам отказывает теперь в любых заимствованиях и, более того, требует от нас вернуть 340 миллионов рублей. Кроме того, на Россию повесили даже долг Польши после того, как мы её присоединили в состав империи в начале XIX века. Сумма государственного внешнего долга России превышает в два раза её годовой бюджет.
— Ваше Величество, но при чём здесь дворяне? Речь идёт о частной собственности, а не государственной. Надо разделять эти понятия.
— Вот так значит. Ладно, давайте поговорим на этот счёт. Государственный бюджет имеет и проблемы внутренних заимствований. В настоящее время сумма по ним составляет 858 миллионов рублей. Что скажете, если государство спишет долги дворян, а те, в свою очередь, забудут относительно облигаций внутреннего займа.
Раздался недовольный гул, начались возмущённые выкрики.
— Тише господа, тише! Никто не собирается присваивать деньги частных лиц. Я привёл вам эти данные, чтобы вы осознали, что государство не имело цели нарочно банкротить помещиков. Сейчас Российская империя имеет общую сумму долга в 1 миллиард 198 миллионов рублей. Так ответьте же мне, почему государство не должно требовать возврата долгов с дворян, если последние не согласны прощать ему свой.
В зале наступила тишина. Александр задал неудобный вопрос, на который не было ответа. Любая же попытка оправдаться выглядела бы фальшивым и неприкрытым лицемерием, на что присутствующие дворяне не могли решиться.
— Но что же тогда делать, Ваше Величество. Мы не можем далее платить за крепостных. Их труд совершенно себя не оправдывает. Возможно, было бы лучше, если государство уменьшило на них налоги, либо каким-то образом выкупило бы у помещиков это имущество.
— Снизить налоги мы не можем. Любая собственность должна приносить доход. Вы же предлагаете фактически позволить миллионам крестьян паразитировать на государстве (здесь государь, конечно, схитрил, перенеся стрелки с дворян на якобы ленивых крепостных). Давайте никто в России не будет работать… На что вообще тогда будем жить господа? Насчёт выкупа, — у государства нет денег, и вы это поняли. Зато у нас есть другое, — казённые предприятия. Правительство осознаёт важность дворянского сословия для Российской империи, и готово компенсировать им убытки путём соответствующего обмена одного имущества на другое по справедливой рыночной цене.
Раздались одобрительные голоса. Дворяне громко начали переговариваться друг с другом.
— Даю вам слово господа, что в течение года правительство может начать выполнение соответствующих шагов. Однако, дабы не было общего недопонимания с другими помещиками, прошу с вашей стороны дать соответствующие сообщения в газеты с просьбой правительства начать выкуп крепостных крестьян вместе с землёй по рыночной цене. После данного сообщения государство предпримет необходимые действия по решению этой проблемы.
Надо сказать, что реакцию помещиков император предвидел и готовился к ней. Очевидным была и возможность заговора. Опасность была серьёзной с учётом того, что гвардия и охрана дворца была дворянской. Так что «убрать» непослушного царя было вполне возможным. Останавливал лишь возможный заговор мой брат Константин, который, по слухам, был большим либералом. Крепостники понимали, что следующим императором должен был стать как раз именно он, и данная ситуация ставила их в тупик. В этом случае требовалось устранение обоих братьев, и начало переговоров с другими сыновьями бывшего государя, а именно младшими Николаем и Михаилом. Всё это сильно усложняло возможный переворот, и поэтому было решено поначалу попробовать найти общий язык с государем.
Почему я решил отдать государственные предприятия дворянам? Тут имеются две главные причины: первая — это необходимость избежать заговора дворян, а вторая — это передать неэффективную собственность в руки частных лиц. На тот момент казённых предприятий в Российской империи было слишком много и, к сожалению, большая часть из них была убыточной. Этот недостаток их был связан со значительной коррупцией на заводах, разъедавших их словно ржавчина. Бороться в это время с данной проблемой было задачей крайне непростой и чреватой дальнейшими конфликтами с лучшими сословиями государства. Отдав заводы помещикам, можно было убить одним выстрелом сразу же двух зайцев. Теперь если эти товарищи и будут воровать, то уже у себя самих.
На следующей неделе в официальных губернских ведомостях вышли сообщения представителей дворянского собрания с просьбой к правительству рассмотреть вопрос о выкупе поместий и крепостных крестьян по рыночной цене. Данные сообщения взбудоражили российское общество. Известный в это время профессор Никитенко писал в своём дневнике: «Бесконечные толки о свободе крестьян. Правду сказать, есть о чём толковать. Тут затронуты самые существенные интересы общества, многие симпатии и антипатии, до сих пор таившиеся в умах…Между помещиками — душевладельцами различаются два оттенка: одни находят меру освобождения несправедливою в тех условиях, в каких она предложена правительством; другие видят её, безусловно, вредною или, по крайней мере, преждевременною. Конечно, они имеют основание опасаться. Тут дело идёт об их благосостоянии. Вопрос касается их поземельной собственности, от которой они не хотят отказаться. А иным просто не по сердцу уничтожение их барства — и эти чуть ли не сильнее всех кричат».
Общественное мнение касательно крепостного права было тем не менее смягчено последними событиями, связанными с банкротством многих помещиков. У большинства возникло устойчивое мнение относительно невыгодности крепостного труда. Но с консерваторами было сложнее…Попытка Александра привлечь на свою сторону церковь оказалась в этом плане показательной. Авторитет Филарета в это время был основательным. Он был учен, честен и в какой-то мере справедлив. Если бы удалось добиться поддержки такого человека, то это бы сильно помогло власти. Государь и патриарх зашли в покои, — высокий, крепкий император и маленький, худенький глава русской церкви. Оба сели в кресла. Филарет смотрел на Александра со спокойным взглядом превосходства.
Государь после обычных ничего незначащих общих слов, попросил о поддержке церкви. Дело, по его мнению, было богоугодным, так как освобождались люди. Он говорил, что грешно, чтобы кто-то влачил от рождения рабскую жизнь, будучи христианином.
— Нет, Ваше Величество, — сказал патриарх.
— Почему же нет, Ваше Святейшество?
— Церковь не может посочувствовать такому перевороту в общественной жизни. Необходимо стараться держаться того порядка вещей, которой установился издавна.
Я не стал уговаривать патриарха, но был раздосадован. — Дал называется свободу церкви, — никакой благодарности в ответ. Ну и ладно, имеет право патриарх на свою позицию, хоть она даже, на мой взгляд, странная. Зато братишка меня поддержал. Константин, казалось бы, вообще не знал колебаний и с огромным воодушевлением воспринял готовящееся освобождение крепостных. Его горячая радость даже привела к разговорам и слухам, что-де именно он надоумил государя к этой реформе. Младший брат надо сказать, на самом деле отличался своей кипучей деятельностью. Он состоял в Секретном Крестьянском и Финляндском Комитетах, занимался внешними и внутренними займами, бюджетом, посещал подведомственное Морское министерство. Вечерами же он играл на виолончели и фортепиано, рисовал, участвовал в любительских спектаклях, сидел за шахматами. После смерти Николая и восшествия на престол брата Константин словно вырвался на свободу. Он перестал себя сдерживать совершенно и говорил прямо о своих идеях по конституции и Государственной думе, чем шокировал окружающих. Пошли откровенные намёки, что Костя рвётся к дешёвой популярности, не думая об участи верного дворянства. Эти ненужные толки привели к общему семейному совету. На нём было принято решение отправить великого князя Константина в плавание по Средиземному морю на восемь месяцев. На самом деле речь была не о ревности к братишке, а боязнь за его безопасность в это непростое время. Было решено убрать главного раздражителя подальше от Петербурга, пока ситуация не утихнет.
Как символ изменения жизни в стране виделось состоявшееся в мае освещение Исаакиевского собора. Этот крупнейший кафедральный собор являлся величайшим купольным сооружением. Его монументальный и величественный образ стал визитной карточкой столицы. Это здание словно говорило своим видом, — грядёт новая эпоха, готовьтесь все! Другим не менее значимым символом новой жизни стала демонстрация в Академии художеств картины Александра Иванова «Явление Христа народу». Это произведение шокировало современников своим содержанием. Так, в центре композиции находилась фигура Иоанна Крестителя, совершающего крещение людей, собравшихся у берега реки Иордан. Увидев приближающегося Иисуса Христа, Иоанн указывает на него… Находясь в глубине картины Христос, отделённый от других действующих лиц, идёт по возвышенности так, что он кажется поднятым высоко над толпой. И хотя вроде бы сам Христос служит центром внимания, содержание картины раскрывается словно через реакцию людей на его появление. Казалось, художник стремился показать нравственный переворот в душах людей, их порыв к святой истине. В толпе, выглядящей общей массой по отношению к Христу, выделялись отдельные персонажи. За спиной самого Иоанна находилась группа апостолов, а в самой левой части полотна изображены выходящие из воды мальчик, чьё лицо к шоку всех зрителей явственно напоминало молодого императора Александра и опирающийся на палку старик, в чьём образе отчётливо угадывался святой Николай Чудотворец. Картина вызвала столь серьёзное потрясение, что привела к многокилометровым очередям, только для того чтобы увидеть её лично. Пересуды же о содержании картины никак не стихали. В итоге само полотно было помещено в Румянцевский общедоступный музей и каждый гость столицы в это время считал своим долгом увидеть эту картину.
Помимо работы над реформой по освобождению крестьян, я занимался и другими задачами. Первым вопросом стала Аляска, а вернее, её освоение. На огромной территории жило чуть больше 1000 человек русского населения. Да, было ещё и местное, — около 10 тысяч, но всё равно это были совершенно несерьёзные цифры для такого огромного региона. Требовалось предпринять активные шаги по исправлению данной ситуации.
Дальнейшие действия Александра заставили напрячься уже другую часть российского общества, а именно казаков. Вышел указ по созданию казачества Аляски. Было обещано полное освобождение от подушной подати, говорилось также о содержании продовольствием, оружием каждого казака и наделением земли для добычи полезных ископаемых. То, что в этом регионе было обнаружено золото, — правительство уже знало. Ещё при Николае I были разведаны первые месторождения. Другое дело, что власть ничего не делала и шла только по самому лёгкому пути, — добыче пушнины. Не хватало ни политической воли, ни умения подступиться к этой сложной проблеме — золотодобыче в не самых благоприятных климатических условиях. По требованию государя донское, кубанское, астраханское, уральское, оренбургское казачество выделили тысячи семей для переселения в новый регион. Собственно говоря, сильного сопротивления власть не встретила, так как земель для казаков уже не хватало. Среди них было много малоземельных, была и откровенная голытьба. Узнав же, что власть фактически берёт на себя их содержание в первые два года, а потом обещает выкупать всё добытое золото и иные ресурсы, казачество воодушевилось даже несмотря на все разговоры о дальности и суровости края.
— Где наши не пропадали. Главное земли навалом будет, опять же золото это и обеспечение продовольствием, — говорили казаки.
В результате правительство Российской империи переправило на Аляску почти 70 тысяч казаков, — цифра на тот момент была просто гигантская. Для перевозки такого огромного количества людей были даже арендованы специальные суда у Англии. Прибывшим казакам выдавалась различные крупы, прежде всего гречка. Надо сказать, что эти крупы здорово помогали, — их было несложно перевозить и хранить. Это был питательный и полезный продукт, который в сочетании с местным мясом и рыбой помогал чувствовать себя довольно сносно. Все казаки были обеспечены строительным инвентарём, оружием, и это позволило за относительно короткое время благодаря самоотверженному труду переселенцев появиться на Аляске ещё 5 небольшим городкам. Жизнь закипела, а новый регион стал по-настоящему русским.
За короткое время здесь развернулась золотая лихорадка, что широко подавалась в газетах. В результате на Аляску потянулись самые буйные и авантюрные головы, так как земля и продовольствие стали обещаться каждому…Правительство сумело компенсировать свои потери. Скупая золото на местах по ценам ниже рыночных, оно смогло поставить новый регион на полную самоокупаемость.
Почему я обратил внимание именно на казачество, а не на другие слои общества? Мне нужны были не только работники, но и люди, которые бы смогли удержать оружием этот отдалённый регион. Данному требованию отвечало лишь одно военное сословие, — казачество.
Вторым шагом для Александра стал Кавказ. Британские власти стали разжигать борьбу горцев против России, им тайно передавалось оружие. Во главе движения против Российской империи стал Шамиль. Своими жестокими и хитрыми методами он создал себе мощную базу. Целью России было замирение Кавказа, а набеги горцев мешали освоению края. Трудность войны состояла в том, что Шамиль вёл исключительно партизанские действия, которые подрывали боеспособность русских подразделений.
Александру предложили вырубить леса и дополнительно построить крепости в этом регионе, но он выбрал в данной ситуации менее затратный подход. Разведка смогла проникнуть в ближайшее окружение кавказского лидера и передать данные о его точном местонахождении. В результате русские войска под командованием генерала Николая Евдокимова окружили аул Гуниб и физически уничтожили всю верхушку восставших. После этого волнения на Кавказе стихли.
Следующие события удивили окружение императора. Александр встретился с местными старейшинами, не участвовавшими в восстании, и после долгой беседы предложил тем осуществлять управление Кавказом.
— Я хочу, чтобы вы также занимались этим краем. Поймите, Россия не уйдёт оттуда. Мы здесь навсегда. А даже если бы Россия и ушла, то сюда сразу бы вторглись другие ведущие державы. Империя же в отличие от остальных стран уравняла все национальности, религии, вы также можете разговаривать на родном языке. Никто не будет ущемлять горцев, — я воспринимаю вас как подданных России.
— И каковы будут наши полномочия?
— Вы будете руководить местной жизнью Чечни и части Дагестана. Россия не собирается навязывать вам свои порядки. Да, здесь будут действовать законы империи, но не все, а только те, которые будут учитывать ваши традиции. Зная о приверженности горцев исламу, мы, например, не будем продавать тут алкоголь, проводить мероприятия, оскорбляющие национальные чувства. Ваша задача показать местному населению, что мы вместе будем только сильнее.
Старейшины в итоге согласились, а Кавказ постепенно становился своеобразной жемчужиной России. Горцы уважали Александра за силу, почтительное отношение к их вере и традициям. В стране в это время запрещалось оскорблять людей по национальному или религиозному признаку, проявлять любую дискриминацию, что на то время было просто удивительным. Так, Российская империя благодаря новой политике государя становилась по-настоящему домом для всех.