На следующий год я отправился в путешествие по Европе для знакомства с аристократическими дворами.
Поездка была длительной. Посетил германские герцогства, Швецию, Великобританию, Италию, Австро-Венгрию. Дорога была довольно интересной, но бытовых неудобств хватало. Это не XXI век.
Встречали меня торжественно, хотя не понимали меня явно многие. Королевские особы удивлялись моему чрезмерному, на их взгляд, прагматизму, мужчины — не понимали отсутствия интереса к охоте и карточной игре, дамы — безразличию к танцам и интрижкам. Все отмечали загадочность, уверенность в движениях и речах наследника. Великий князь получил в итоге за свой непонятное поведение негласное прозвище северного лиса.
На несколько недель задержались для отдыха на водах в Эмсе. Жуковский обычно прогуливался по округе с утра, генерал Кавелин целыми днями курил трубку в саду, Адлербег играл сутками в карты, Виельгорский болел от непривычного климата, Паткуль танцевал на балах. А я…снова сновидел.
Осознал себя на этот раз возле огромного храма. Кто бы мог подумать? Прямо скоро верующим стану. Походил вокруг. Спрайты (персонажи сна) вели себя как обычно. Старался не привлекать внимания и просто наблюдал. Вроде бы ничего не поменялось, но всё же что-то было не так, а что конкретно я никак не мог уловить. Пошёл во сне по городу. Дошёл до моста…Опасное место по моей прежней практике, часто кишащее вторженцами, но даже там не было за что зацепиться в моём подозрении. Посмотрел наверх. В небе летел огромный самолёт, который вдруг загорелся. Я дал посыл прекратить пожар и лететь дальше…Но горящий самолёт с шумом упал где-то вдалеке и уже там, словно издеваясь, потух.…Что происходит? Почему я не чувствую себя во сне как раньше, — и вдруг до меня начало доходить. Прежде я мог менять реальность сна мгновенно, а тут вроде как сон изменяется сопротивляясь. Всё это требовало обдумывания в реале, а никак не во сне. Немедленно прекратил сновидеть. Утром, анализируя случившееся, пришёл только к одному выводу, — изменился я сам. Тот прошлый я мог действовать во сне как хотел, а я нет. И причина этого, — моя личность. Силы были те же, но сам я стал словно другим. А вот кем, — в этом надо разбираться.
Тем временем жизнь продолжалась. В осознанные сны я пока не лез, так не понимал до конца, что происходит и не хотел ничего делать наугад. Всё время было отдано продолжавшемуся путешествию. После Эмса были княжества Липпе-Детмольд, Шаумбург-Липпе, Шварцбург-Рудольфштадт, Саксе-Альтенбург и иные. Везде меня встречали герцоги со своими семьями, балами и фейерверками.
В Голландии зашёл в домик Петра Великого, посмотрел на Биржу и порт Антверпен. В Англии королева Виктория показала мне достопримечательности Лондона, — убогий, кстати, город. Ничего особенного. В основном серые дома и промышленные здания. Что его так хвалят? Забавно было только разве когда зашёл случайно на митинг. Какой-то Джон Стивенс громко вещал на всю улицу: «Целью чартизма, как политического движения, не является достижение права голоса ради права голоса. Проблема всеобщего избирательного права — это, по сути, проблема хлеба и сыра…Если кто-либо спросит меня, что я имею в виду под всеобщим избирательным правом, я отвечу, что для меня оно означает право каждого трудового человека страны иметь тёплую куртку на плечах и хороший обед на столе». Вечерами мы вместе разбирали события прошедшего дня. Генерал Кавелин, выпивая уже фактически бутылку вина в одного, повторял всё одни и те же слова в разных вариациях.
— Бред всё. Говорильня, — я про парламент английский, — чушь это. Тупые мужики ничего не соображают и всякую ересь несут целыми днями. Страна сильна, когда монарх силён и единовластен. Помяните моё слово, — мужики эти договорятся до атеизма и республики. А там считай всё…страны не будет. Погубят как есть государство.
Назимов, адъютант великого князя, не уступая в выпивке генералу, — вторил тому практически слово в слово.
— Никакие достойные преобразования в стране без монарха невозможны, ибо мужики эти только о своём кармане думают. Государь, — вот кто истинный благодетель страны. Он заботится о народе как о детях своих, ему и должно править.
Наследник молчал, а лицо его было абсолютно расслаблено и было непонятно, что же он всё-таки думает. Это вызывало настороженность опытных царедворцев. Либо Александр симпатизирует английскому парламенту, либо пытается узнать нет ли крамолы внутри окружения. И вероятнее всего, последнее, ибо ввиду молодости он бы давно уже дал понять свою симпатию. Сделав подобный вывод, каждый из окружения наследника начинал горячо высказываться с осуждением английских порядков.
Во Францию мы не поехали. Папа запретил…Он был в ярости из-за прошедшей там революции. Ещё дома Николай всё повторял мне: «Сколько я этому Карлу X предлагал помощь, а он отнекивался. Русские войска могли бы помочь выстоять французской монархии! Тупой старик! Довыдевался!»
Следующим пунктом нашей поездки была Италия. Мы путешествовали, меняя город за городом. Всё было прекрасно! Природа, римские памятники, черноглазые красотки… Не было никаких революционеров — карбонариев, которыми нас так пугали в России.
Домой мы возвращались через Австро-Венгрию. Там познакомились с Габсбургами. Будущий император, девятилетний Франц Иосиф произвёл впечатление замкнутого, отстранённого ребёнка. Воспитывали его явно жёстко и директивно. Я подарил ему солдатиков, которых сделал сам.
— Вот Франц, смотри, эти солдаты с ружьями готовы за тебя жизнь отдать. Могу тебе в этом поклясться.
Мои слова, кажется его вывели из равновесия. Франц недоумённо посмотрел на меня, потом на солдат, потом снова на меня.
— Я смастерил их сам, лично, и только для тебя, Франц. Хочу, чтобы ты знал, что я с солдатами буду всегда тебя защищать.
Неожиданно Франц заплакал и обнял меня. Все стояли вокруг и не знали как на это реагировать. Но австрийский канцлер Меттерних вдруг захлопал, и хлопать стали все.
Вечером, уже после приёма рассказали о знаменитой здешней цыганке, которая якобы безошибочно предсказывает будущее. Предложили ехать к ней, что было принято однозначно, так как нахождение в этом вертепе меня стало изрядно напрягать, и явно желалось разнообразия. К цыганке я подошёл почти уже последним и протянул руку. — Что ты такое? Вот что я услышал. Поначалу подумалось, что неправильно понял старуху. А оказалось всё как есть, и это стало коробить.
— Что ты такое, я спрашиваю⁈
— Вообще, меня Александром зовут, очень приятно познакомиться.
— Я не вижу тебя и не понимаю, что ты такое.
— Грубовато как-то, — не находите? Всё-таки я ваш клиент.
— Забери свои деньги. Ты…ты…Я не знаю, что ты такое…
Меня эта ситуация стала всё больше раздражать.
— А хотите, я вам погадаю.
— Ты не цыганка. Ты не можешь гадать!
— Так вы же не знаете, кто я. Может и цыганка. От такого ответа старуху передёрнуло.
— Давайте мне деньги.
— Деньги?
— Да. Я же гадать вам буду.
— Зачем тебе деньги?
— Но как же зачем. Я буду вам гадать. Бесплатно гадать нельзя, сами понимаете.
Цыганка ошалело посмотрела на меня. Держи, вот деньги. Это за весь сегодняшний день…
— Хм…Немало нынче цыганки зарабатывают.
— Держи руку. Гадай!
— Не надо руку.
— Как это не надо? Как же ты гадать будешь? По картам, что ли?
— Да вот просто…С этими словами я приложил свою руку ко лбу цыганки. Дальше уже произошло то, к чему я не был готов уже сам. Задуманная мной глупая шутка перестала быть таковой. Передо мной в голове начала проноситься куча образов: я увидел её бурную молодость, замужество, пятерых родившихся и уже умерших детей, убийство супруга, её договор с низшими силами астрала и печальную будущую судьбу. Мне захотелось ей показать всё это, — не знаю почему.
Старуха рыдала, рыдала неистово и голося. Облик её стал страшен. Растрёпанная, морщинистая, с кривым носом и перекошенной губой она пугала всех. Такое быстрое преображение бывшей благообразной старой женщины, весь наш разговор — это шокировало буквально всех. Её помощники-цыгане, моя свита, австрийцы — все стояли с разинутыми ртами. Осознав, что натворил, я медленно обернулся и вышел из комнаты. Через пару минут, спохватившись, за мной выбежали сопровождающие.
Я не мог объяснить никому, что произошло, потому что не понимал ничего сам. Все мои размышления о данных фактах заканчивались тупиком. Странный телекинез, неимоверная сила, видения и прочие явления — у меня этого не было в прошлой жизни. Я всего лишь сновидел, и всё. Магия — крайне разносторонняя вещь. Есть ещё шаманизм, викканство, каббализм, некромантия, герметизм, руничество, таро, вуду и куча ещё всего, названий чего не уместится и на пяти полноразмерных листах А 4. Так вот, я ничего, кроме сновидений и сопутствующих областей, не знаю. Понятия не имею, что со мной происходит. Не интересовался особо магией. Я историк и философ, — что бы вы там про меня там ни думали. Все мои сновидения и прочие практики — они были утилитарными. Вот нравилось мне воссоздавать во сне исторические события и сражения. Не хватало мне стратегий на ноутбуке и на приставке. Не те ощущения. Что мне прикажете теперь делать? Искать книги по магии? И так насчёт меня уже явно начинают дурные слухи ходить. Того гляди Антихристом назовут. Из-за этого захожу в каждый храм, молюсь по два раза на день, выполняю все церковные обряды. И это всё притом, что всё окружение вокруг меня ведёт фактически разнузданный образ жизни, и лишь изредка имитирует благочестие.
Поход к гадалке забылся, так как в итоге толком, что же всё такое там произошло, никто и не понял, тем более что на кону стояло совсем другое. Фактически неофициальной целью поездки был выбор невесты для Александра. Наследник же проявлял редкое безразличие к женщинам. То, что было дома, то происходило и заграницей. Родители сильно беспокоились, а Жуковский продолжал писать подробные отчёты, что Саша, как обычно, безразличен к половому вопросу, но претендентки ещё не все рассмотрены. Так что пока никто толком ничего не понимал, и все надеялись на лучшее.
Тем временем 11 марта Александр со свитой въехал в великое герцогство Гессен-Дармштадт. А уже вечером случилось невероятное. Наследник неожиданно заявил, что нашёл себе невесту. Это была дочь великого герцога, принцесса Мария, которую он встретил в театре.
Я, конечно, знал о неофициальной миссии нашего путешествия. Это читалось по лицам сопровождающих словно в открытой книге. Ещё бы, — наконец-то наследник нашёл себе избранницу. Задолбали меня ещё дома с этими непонятными движениями. Вечно ко мне всяких фрейлин, служанок пихали. Дело в том, что я не был среднестатистическим человеком. На тот момент меня это не интересовало. У меня с позиции восточных духовных практик чакра прочно стоит на 6 уровне — уровне аджны или «третьего глаза». Я это явственно ощущаю. Если говорить простым языком, — то зона фундаментального интереса у меня духовно-магическая, а не приземлённая. Большинство интересов же людей сосредоточено на первой и второй чакрах, то есть физиологии и удовольствии. У начальников и бизнесменов — на третьей, отвечающей за власть и деньги. Как понять обычному человеку без способностей какая у него чакра фундаментальная? Просто, — осознать вокруг чего вращаются его мысли. Очевидно, что если человек любит читать книги, интересуется чем-то новым, то попробуй ему вместо этого предложить каждый день пьянствовать и наркоманить. Он даже не воспримет такое. Да, может иногда выпить, но это в любом случае будет стоять где-то на дальней границе его интереса. Вот и я в такой же ситуации. Мне пихают то, что меня фактически как мага-сновидящего почти не интересует.
Самое забавное слышать вопрос по типу, а присутствуют же биологические инстинкты и прочее. Вот у человека тоже есть биологический запрос питаться, но будет ли он жрать большое ведро помоев, если оно съедобное? Или какая разница между обычным индивидом и пропитым алкашом? Оба они по всем характеристикам — человек, но, по сути, между ними пропасть. Вот такая же ситуация и у меня. Когда повышается уровень чакры или меняется, соответственно, точка сборки, ты вроде бы тот же, но одновременно и другой. Тем не менее я понимал, что пара мне нужна. Почему Мария? После всей этой ситуации с попаданством я очень многое забыл. Огромный стресс, что пережил организм, привёл к практически полному вытеснению из памяти огромного количества информации. А что забываешь в первую очередь? То, что психологически воспринимаешь как несущественное. Вот и я также, — забыл практически всю техническую часть информации (а ведь я учил очень многое, например, технологию изготовления современного оружия, добычи полезных ископаемых, средств связи), практически все даты и имена, множество исторических событий. Когда понял масштаб потерь, я был в ужасе, но всё же постепенно успокоился. Если подумать, шансов запомнить даже себя прошлого было немного. Мозг младенца стёр даже прежний язык, а я тут о технологиях…Всё равно осталось главное, — я помню себя и то, что должен сделать. Когда встретил Марию, то сразу понял кто она. Это та, кто должна стать моей женой. Из всех женщин, кто был связан с прежним Александром, — помнил только её и только в хорошем свете. Она была симпатичной, высокой и стройной девушкой. В ней не чувствовалось грязи, лжи, лицемерия. Была только стыдливость, душевная открытость и много-много наивности.
Совершили визит к герцогу. Людвиг II передал нам четыре статуэтки, символизирующие Весну, Лето, Осень и Зиму, а также красивый мейсенский фарфор.
— Как вам Дармштадт? — спросила принцесса.
— Очень красивый город!
— А наш Майн?
— Река чудесная, мы плавали по ней на лодке.
Наша судьба была решена…
Пока наследник путешествовал, государь правил…Николай работал по 18 часов в сутки и был уверен, что от этого напрямую зависит благо России. Под стать себе приближал и подобных чиновников. Николай говорил: «Мне не нужно умных, а нужно послушных!»
Как-то на обеде у Николая присутствовали графы Головкин, Бенкендорф и Киселёв. После трапезы государь оставил Киселёва.
— Вот что, Павел Дмитриевич. Мне надо обсудить с тобой дело. Ты ведь уже давно в комитете. Вопрос о казённых крестьянах сейчас явно назрел.
— Да, Ваше Величество. Любое дело, которое вы мне поручите, я исполню со всем усердием.
Ещё в семейном кругу Николай сказал: «…Я не понимаю, каким образом человек сделался вещью и не могу объяснить себе этого шага иначе как хитростью, обманом, с одной стороны, и невежеством — с другой». Так, после суда над декабристами был учреждён первый секретный комитет во главе с Д. Н. Блудовым. А потом эти секретные комитеты стали штамповаться и активно имитировать свою деятельность. Дело в том, что Николай что-то явно хотел изменить в положении крестьян, но не понимал как и что, а то что ему предлагали, он отвергал. Император одновременно и боялся крестьянской революции, и реакции аристократии, выступавшей рьяной защитницей крепостного права. Сложилась тупиковая ситуация. В результате государь решил заняться сначала государственными крестьянами, а потом уже перейти к крепостным. Выбор исполнителя дела лёг на генерала Киселёва, который ранее уже занимался устройством крестьян и вроде как в этом преуспел.
Так появилось Министерство государственных имуществ для управления казёнными крестьянами. Их насчитывалось около 8 миллионов душ, что составляло практически треть земледельческого населения. Их положение было намного лучше помещичьих или дворцовых. Они были свободны, могли заниматься торговлей, открывать фабрики и заводы, владеть землями. Киселёв вместе с Николаем решили улучшить положение государственной деревни. Малоземельные крестьяне стали наделяться землёй, им давались ссуды, создавались склады продовольствия на случай неурожаев, открывались медицинские и ветеринарные пункты, но главное — стал массово высаживаться картофель.
Картофель, по мысли властей — продукт питательный, культура неприхотливая и урожайная. В России он значительно распространился лишь в эпоху Екатерины II, но сажали его только под Петербургом, так как вкус его не «зашёл», а сам он стоил дороговато.
Крестьяне в ответ взбунтовались. — Сдался нам ваш этот картохель. Поганая штука. Ещё солдат нагнали и посеяли на лучших землях. Не будем есть эту дрянь!'