За 30 лет в «Неруссе» отстрелено около 400 лосей, 40 оленей, 170 косуль, около 300 кабанов, 900 зайцев, кроме того, отловлено для расселения в других хозяйствах 750 бобров и 150 кабанов. Продано государству около 500 центнеров мяса дичи, а также пушнины на несколько десятков тысяч рублей. Казалось бы, после такого «отстрела» дичи в хозяйстве не должно остаться. А на деле за те же 13 лет численность лосей и оленей увеличилась в 3-4 раза, косуль – в 2, кабанов – в 10, зайцев – в 2-3 раза. Что очень важно – «Нерусса» добилась значительного повышения окупаемости затрат (Корольков, 1981).
Конечно, путь интенсивного ведения охотничьего хозяйства самый правильный (Мельников, 1982), но во все времена общества охотников сталкивались с одной очень серьезной проблемой, тормозящей интенсификацию охотничьих хозяйств.
По постановлению Совета Министров СССР от 11 мая 1959 г., в целях «обезлички» охотничьих угодий они закреплялись за государственными, кооперативными и общественными организациями на срок не менее 10 лет. Вот эти 10 лет и стали камнем преткновения для многих обществ охотников и рыболовов, которые неохотно вкладывали свои средства в хозяйства, передаваемые им во временное пользование, к тому же на очень короткий срок.
Это обстоятельство отразилось на многих охотхозяйственных процессах. Очень медленно шло внутрихозяйственное охотустройство, которое началось в 1977 г., и до сих пор большая часть охотничьих хозяйств областных обществ охотников и рыболовов неохотустроена по той или иной причине. В современной ситуации получение долгосрочной лицензии на пользование охотничьими животными обставлено таким количеством юридических и бюрократических рогаток, что общества вообще теряют уверенность, что они вновь получат в аренду охотугодья, на которых они работали десятки лет. Тем не менее, надо отметить, что интенсификацию охотничьего хозяйства, дичеразведение, выпуск в угодья охотничьих животных мы рассматриваем как технологические и экономические методы сохранения биоразнообразия.