— «Положим»?.. — оживился человек из органов. — Или все-таки «видел»? Их?
Шофер кивнул.
— Вчера видел обоих. Которого на фотографии видел, а с ним парнишка совсем зеленый.
Конечно, будь это кто из своих, шофер бы промолчал. Но это были чужаки. А сдать чужака чужаку — разве в этом есть грех?
— А где ты их встречал? Куда-то подвозил?
— Нет… Я их не взял в автобус. У них денег не было. Предлагали какой-то пластмасской расплатиться.
— Где это было?
— Деревушка за Шульцево…
— А куда они собирались?
— Да сюда они и собирались. Оттуда ведь никак не выбраться, окромя как на моем автобусе.
— Значит, они там?
— Ну наверное там. А куда им еще деваться?
— На карте показать можешь?
По географии у водителя в школе была крепкая тройка. В картах он разбирался только в игральных. Дороги для него совершенно не ассоциировались с линиями на бумаге. Он колесил по этим проселкам с рождения, знал их наизусть, почти не смотрел на знаки и лишь изредка подчинялся светофорам.
Но признаваться он в этом не стал, а кивнул.
— Покажу. Отчего не показать.
— Стало быть, они здесь? — склонившись над картой, произнес Макс.
Веры шоферу не было, у Макса сложилось мнение, что этот водитель путает право и лево, верх и низ, а по своему городу передвигается исключительно по путеводителю. Но после часового разговора, все же, что-то вырисовывалось.
— Ну да… Драпанули они на поезде, у моста спрыгнули. По реке спустились к деревне…
— И что?..
— Тут им и конец. Отсюда им не выбраться.
— Вот этих слов я больше всего и боюсь. Потому что после них что-то точно пойдет не так. Давай попробуем подумать.
Противный старческий голос скрипел на той стороне деревушки:
«…Ишшо не вса чиромуха
Табе в акошка б… рошена …»
От прошлогодней черемухи уже ничего не осталось. До нынешней черемухи было далече — дожить бы…
И окошко то заповедное, вероятно, заколочено крест-накрест в две доски. А зазноба выполнила свой долг перед обществом, постарела и выбыла на погост.
Такие дела.
В деревню друзья вернулись где-то после полудня. Сразу пошли к избе деда Коли. Надеялись успеть к обеду, но когда вошли в дом, оказалось, что тот уже чаевничает.
— Мы эта… Вернулись…
Старик посмотрел на гостей:
— Вот зачем ты это говорил? Я теперь не помню, сколько ложек сахара положил.
— Тогда сделайте себе другую чашку. А эту отдайте мне — я уж как-то разберусь.
Дед Николай действительно кивнул:
— Разувайтесь, присаживайтесь.
Когда все уселись, вернулись к теме разговора:
— Ну как, погуляли по лесу.
Егор кивнул.
— И как? Лешего не видели?
Егор не стал вдаваться в тонкости, а сразу перешел к сути:
— В общем, убить мы его не убили, но досаждать вам он не станет — ушел в другие края.
— Я же говорил вам — не будет доказательств, что вы его пришибли, — денег не будет.
— Да нам, в общем, деньги за убийство и не нужны. Даже напротив… Нам с… хм…
— Егор стал подбирать слова, но плюнул. — Лешим… удалось столковаться. Чтоб мы его не убивали, он дал отступное…
На стол он бросил несколько серебряных шариков.
— Обналичить можно?
Старик сразу понял все.
Получилось как в ковбойском фильме. Только что старик спокойно попивал чаек, но каким-то неуловимым жестом смел со стены винтовку, взвел курок и теперь холодная сталь смотрела поверх чайного набора.
— А ну забирайте эту дрянь и вон отсюда.